— Кровь, — объявил он. — Кровь там на полу, под ковром. И много крови.
— Неужели? — отозвался я с интересом.
Усевшись за письменный стол, он подтянул к себе телефон, переложил пистолет в левую руку. Хмуро посмотрел на аппарат, широкие серые брови сошлись на переносице.
— Думаю, следует обратиться к закону, — заявил он.
Я подошел к коврику, откинул его — лежал там, где раньше был Гейджер.
— Эта старая кровь, — сообщил я. — Уже засохшая.
— Все равно, обратимся к закону.
— Почему бы нет?
Глаза его сузились в щелки. Внешний лоск испарился, и обнаружился хорошо одетый громила с пистолетом. Мое со гласие сбивало его с толку.
— Кто вы такой, черт побери?
— Меня зовут Марлоу. Частный детектив.
— Сроду о вас не слышал. А девушка?
— Клиентка. Гейджер собирался ее шантажировать, и мы пришли поговорить с ним. Его не было. Двери открыты, ну мы и зашли, хотели дождаться. Разве я вам не говорил?
— Как по заказу — двери открыты. И ключа у вас не было.
— Нет. А у вас он как оказался?
— Не ваша забота, красавчик.
— А могла быть и моя.
Он хмыкнул, не разжимая губы, и сдвинул на затылок шляпу.
— А я бы из вашей заботы сделал свою.
— Это вам ничего не даст.
— Ладно, умник. Дом этот мой — Гейджер мой арендатор. Что скажете на это?
— У вас действительно любопытные знакомые.
— Уж какие есть. А есть всякие, — он покосился на пистолет и, пожав плечами, сунул обратно за пазуху. — Есть какая-нибудь идея, красавчик, насчет того, что здесь заварилось?
— Сколько угодно. Кто-то пристрелил Гейджера. Кого-то пристрелил Гейджер и смылся. А может, это была парочка совсем других. Или Гейджер поклонялся некоему культу и приносил кровавые жертвы перед этим тотемом. Либо на ужин у него была курятина, и ему нравилось приканчивать цыплят в гостиной.
Тип в сером нахмурился.
— Очень сожалею, — продолжал я. — Лучше брякнитр своим приятелям в городе.
— Неясно мне… — начал он, — неясна ваша роль в этом деле.
— Валяйте, зовите полицейских. Для вас это будет волнующее переживание.
Он минуту постоял, раздумывая. Стиснул губы.
— И в этом я не уверен, — процедил он.
— Пожалуй, у вас сегодня неудачный день. Я вас знаю, мистер Марс. Кипарисовый клуб в Лас Олиндас. Азартные игры для светских людей. Местные власти у вас в кармане, отличные связи в Лос-Анджелесе. Словом, протекция. Гейджеровский бизнес тоже без нес не обходился. Наверно, на его делишки смотрели сквозь пальцы, раз вы ему сдаете дом.
Губы его тронула жесткая усмешка, открывая белые зубы.
— Какой бизнес был у Гейджера?
— Махинации с порнографией.
Он опять молча с минуту смотрел на меня.
— С ним что-то неладно, — сказал он вкрадчиво. — И вам кое-что известно. В магазине сегодня не появился — там не знают, где он. Телефон дома молчит. Я приезжаю сюда — нахожу под ковром кровь. И вы здесь с этой девушкой.
— Не пройдет, — возразил я. — Хотя не исключено, что на эту сказочку вы и найдете охотника. Упустили одну мелочь: кто-то сегодня перевез из магазина книги — те миленькие книжки, которые Гейджер давал напрокат.
Он щелкнул пальцами.
— Мне следовало догадаться, красавчик. Похоже, вам многое известно. И что вы об этом думаете?
— Думаю, Гейджера кто-то прикончил. И полагаю, это его кровь. Кто-то увез книги. Это объясняет, зачем нужно было скрыть труп. Некто прибирает к рукам его бизнес и нуждается во времени, чтобы успеть все организовать.
— Это у них не пройдет, — с угрозой объявил Эдди Марс.
— Кто это говорит? Вы и пара головорезов в вашей машине? Это ведь большой город, Эдди. В последнее время сюда перебрались многие опасные типы — таковы плоды прогресса.
— Слишком много болтаете, — оборвал Эдди Марс и свистнул два раза. Хлопнула дверца машины, кто-то бежал сквозь изгородь. Марс вытащил пистолет, направив его на м-еня: — Откройте дверь.
Ручку дернули, послышался голос, но я не пошевелился. Дуло пистолета было похоже на вход в туннель на Второй авеню, а мне хоть бы что: я уже давно свыкся с мыслью, что принадлежу к смертным.
— Откройте сами, Эдди. Кто вы такой, черт побери, чтобы мной помыкать? Будьте со мной любезны, может, и я окажу вам услугу.
Он неторопливо поднялся и. обогнув стол, направился к двери. Не спуская с меня глаз, открыл. Двое парней ворвались в комнату, на ходу вытаскивая револьверы. Один был явный боксер, красивый малый с бледным лицом, покалеченным носом и ухом, напоминающим бифштекс. Второй — стройный блондин, классический убийца с бесстрастным лицом и пустыми глазами.
Эдди Марс приказал:
— Обыщите эту пташку, нет ли при нем железа.
Блондин с кольтом в руках направился ко мне. Боксер стал сбоку и тщательно ощупал мои карманы. Я поворачивался перед ним как утомленная красавица-манекенщица в вечерней сбруе.
— Никакой бухалки, — констатировал он.
— Выясни, кто такой.
Боксер, сунув лапу ко мне во внутренний карман, вытащил бумажник. Раскрыл, осмотрел содержимое.
— Филипп Марлоу, Эдди. Адрес: Хобарт Арме, Франклин. Лицензия частного детектива, полицейский значок и так далее. Шпик. — Он пихнул бумажник мне в карман, слегка проехавшись по физиономии, и отвернулся.
— Проваливайте, — бросил Эдди Марс.
Оба головореза вышли, защелкнув замок. Было слышно, как они усаживались в машину. Завели мотор и оставили его невыключенным.
— Ладно. Говорите, — обратился ко мне Эдди Марс.
— Я не собираюсь выкладывать все. Убить Гейджера ради его бизнеса было бы глупо, и я в этом не уверен, правда, если исходить из того, что его убили. Однако в одном я уверен: тот, у кого теперь книги, знает, как все произошло. И еще в чем я уверен — та блондинка из его магазина от чего-то помирает со страху. И догадываюсь, у кого теперь книги.
— У кого?
— Это как раз то, что я пе собираюсь сообщать. Вы же знаете, у меня клиент.
Он поморщился.
— Эта…
— Надеюсь, вы знаете эту девушку.
— У кого книги, красавчик?
— Не хочется рассказывать, Эдди. Да и с чего бы?
Положив пистолет на стол, он похлопал по нему.
— Вот с этого. И потому еще, что я могу устроить так, чтобы и вам была польза.
— Вот это звучит лучше. Только оружие исключите. Звон монет я готов слушать всегда. Какую сумму вы мне предлагаете?
— За что?
— А за что хотите?
Он треснул ладонью по столу.
— Слушайте, вы, проныра. Я вам задаю вопрос, а вы мне отвечаете вопросом. Так мы абсолютно ни к чему не придем. Где Гейджер — мне нужно знать по личным соображениям. Бизнес его мне не нравился, и я ему не покровительствовал. Но этот дом принадлежит мне, хотя в данной ситуации это меня не слишком радует. Я знаю — свои сведения вы держите под замком, иначе в этом бардаке копалось бы стадо полицейских. Ничего вы не сообщите. Похоже, вам самому сейчас не помешала бы охрана. Так что кончим с этим.
Сориентировался он правильно, но не мог же я в этом признаться. Закурив, я задул спичку и отщелкнул ее в стеклянный глаз фотоаппарата.
— Вы правы. Если с Гейджером что-то случилось, я должен сообщить полиции все, что мне известно. Узнает общественность, и мне нечего волноваться. Поэтому, с вашего позволения, я удаляюсь.
Кровь отхлынула с ею загорелого лица. На мгновение предо мной предстал холодный и опасный убийца.
— Кстати, как в эти дни чувствовала себя миссис Марс, — небрежно уронил я.
Пожалуй, я переборщил — трясущейся рукой он схватил пистолет, на лице вспухли желваки.
— Проваливайте, — произнес он очень тихо.
— Мне плевать, куда вы пойдете и что там сделаете. Только примите один совет, красавчик: меня из своих махинаций исключите, иначе будете мечтать, чтобы звали вас Мэрфи и жили бы вы в Ирландии или еще где…
Склонившись над письменным столом, он уперся в меня тяжелым, холодным взглядом. Я прошел к дверям и, открыв их, оглянулся. Глаза его были прикованы ко мне, но сам он не шевельнулся. Во взгляде застыла ненависть. Я прошел из дома сквозь живую изгородь и поднялся на холм к своей машине. Усевшись, завел мотор и перевалил через гребень холма. Никто в меня не стрелял. Через несколько кварталов я остановился, выключил мотор и с минуту посидел. Меня не преследовали. Я вернулся в Голливуд.
Без десяти пять я припарковался недалеко от главного входа в высотном жилом доме на Рэндалл-плас. В нескольких окнах горел свет, в предвечерних сумерках где-то горланило радио. Поднявшись лифтом на четвертый этаж, я вышел в широкий коридор с зеленой дорожкой и кремовыми стенами. Из открытой сетчатой двери запасного лифта в коридор тянуло холодом.
У двери с номером 405 была маленькая кремовая кнопка звонка. Я нажал ее и стал ждать — очень долго, как мне показалось. Затем дверь приоткрыли сантиметров на тридцать — тихо, но решительно. У мужчины были длинные ноги, такой же торс, прямые плечи и темные глаза на бесстрастном смуглом лице, давно привыкшем скрывать любые чувства. Откинутые назад волосы, жесткие, как проволока, обнажали большой выпуклый лоб, который на первый взгляд можно было принять за вместилище интеллекта. Он смотрел на меня без особого интереса, придерживая дверь тонкими смуглыми пальцами. Молча.
