– Теперь смотри, – сказал он, вспенивая воду.
Вдоль его рук тянулось зеленовато-синее сияние, затем множество светящихся и мельчайших точек переливались, отсвечивая всеми цветами радуги, а потом гасли в воде.
– Ой! – воскликнула Алина. – Почему это? Как красиво!
– В августе и в начале сентября в море размножаются какие-то микроорганизмы, они и светятся, когда их тревожишь.
– Я никогда не купалась ночью.
– Да? – Он положил на голову Алины руки и погрузил ее под воду.
– А Люба пластичная, – выпустив струю дыма, сказала Кристина. Она уже научилась держать сигарету, как держит Лика, научилась курить элегантно.
Лика повернулась корпусом к пятачку в центре зала, на котором танцевали несколько человек, но все без исключения смотрели на Любочку. А уж она старалась произвести впечатление: извивалась в легком платьице, вертелась и дергалась в такт ритмичной музыке, как гибкая ящерка. Максим был под стать Любочке, скакал, будто бес в него вселился, зато Эдвард скромно пританцовывал рядом. Лика повернулась к Кристине и подытожила увиденное:
– В племенах научилась дикарским припадкам. Не эстетично.
– Ты несправедлива, – возразила Кристина. – Она хороша. Все мужики облизываются, глядя на нее. Странно, что мадам от науки такая раскрепощенная. Мне они представлялись очкастыми кикиморами, которым, кроме науки, ничего не нужно.
– Исключения подтверждают правило. Собственно, для чего существует танец? Чтобы сблизиться с партнером. Мне по нраву медленные танцы, когда партнер прижимается к твоему телу. Его и мои биотоки встречаются, от этого происходит взрыв внутри, кровь закипает, а наши руки импульсивно сжимают тела. В какой-то момент мы понимаем: это многообещающая прелюдия. Вот для чего нужен танец. В конце концов, мы не балерины, чтобы ишачить на публику, а Любовь пашет на народ в баре.
– Откуда ты знаешь? Вдруг она кадрит Эдварда или Максима.
– Не думаю. Взгляни на нее. – Лика теперь повернула лишь голову к танцующим и продолжила комментировать: – Да она даже не смотрит на партнеров. Волосы растрепаны, лицо горит, погружена в себя. Ей сейчас важно произвести впечатление на всех, а не на кого-то одного. А когда танцуешь для определенного человека, он все равно становится эпицентром. Кстати, Кристина, ты определилась с кандидатом на ночь?
– Нет.
– Тогда начни с Вика. Он неплохо владеет техникой. Только не забудь сунуть ему пятьдесят баксов, это освобождает от всяких последующих посягательств. Лично я за хороший секс кидаю сотню. Но если у тебя нет таких денег…
– У меня есть деньги, – поспешила сказать Кристина, смутившись от слов подруги. – Как-то неудобно платить мужчине… а он возьмет?
– Что? – фыркнула Лика. – Не смеши. Конечно, возьмет. А ты при этом можешь послать его в любой момент.
– Ты всем парням собираешься платить?
– Нет. Остальные нуждаются не в деньгах, а в сексе.
– Может, с Эдварда начать? Он такой респектабельный. Прибалт.
– Какой, к черту, прибалт! Он из Калининграда. Впрочем, это одна смесь. А чем Эдвард привлек тебя? Он же сухарь, постоянно молчит. Его пока раскочегаришь, времени уйдет куча. Ну, если хочешь его, попробуй. А я возьмусь… за Егора.
– Егор? Он как от сохи прибежал. Кондовый.
– Мне хочется от мужчины чего-нибудь натурального, земного. Наши мальчики, к сожалению, это мифические образы, они стараются выглядеть в соответствии с нашими представлениями о мужчинах, в общем, играют роли. Знаешь, Танька познакомила меня в день приезда с одним… Кириллом зовут, он откуда-то с Севера. Занесет же людей нелегкая! Так вот в нем есть загадочная простота, которая меня привлекает.
– Простота разве бывает загадочной?
– Она всегда загадочная, – поучительно сказала Лика. – Ведь ты не знаешь, что скрывается за простотой. Может, это безбрежный темперамент, о котором ты мечтаешь, или волшебная нежность, которая несвойственна современным мужчинам.
– Чем же тогда Кирилл лучше наших мальчиков? – недоумевала Кристина. – По твоим словам выходит, что он тоже играет.
– Э, нет. Разницу легко распознать. Наши мальчики работают на наше представление о них. Вспомни, с первой же встречи они старательно пытаются понравиться нам. А Кирилл не преследует такой задачи. Только он исчез, но сегодня я встретила его в парке. Короче, займусь им, однозначно, потом тебя познакомлю. – Лика вытянула шею, выискивая у стойки бара Егора. – От сохи, говоришь? Запомни: разнообразие полезно. Это как сидеть на изнурительной диете – через месяц сдохнешь от дистрофии. Между тем разнообразная еда доставляет не только удовольствие, но и делает тебя цветущей. Разнообразный секс имеет те же преимущества.
– Тихо, идут! – предупредила Кристина.
Лавируя между столиками и держа по нескольку бокалов в руках, шли Викентий и Егор. Осторожно поставив бокалы, они сели на стулья и уставились на Любочку.
– Здорово пляшет, – выразил восторг Егор.
Закончился танец, раздались нестройные аплодисменты, предназначенные Любочке. Пылая от удовольствия, она подлетела к столику, упала на стул и принялась поправлять волосы, облепившие вспотевшую шею.
– Ты прелесть, – сказала ей Лика обидным тоном. – Правда, так можно умереть на танцевальном плацу. Не жалеешь ты себя, Люба.
– Танец – одна из форм релаксации, – часто дыша и обмахиваясь салфеткой, сказала Любочка. Но тон взяла чуточку надменный, а то Лика вообразила себя центром вселенной, иногда и ей полезно столкнуться с таким же высокомерием. – В человеке скапливается множество зарядов – положительных, отрицательных и нулевых. Последние – это так называемые заряды равновесия, они держат психику человека в умеренном покое, который необходим, чтобы сублимировать положительные и отрицательные заряды. Нулевой заряд, случается, переходит в отрицательный, если человек переполнен негативными эмоциями. Тогда изменяется баланс в человеке, он заболевает. Поскольку все заряды оказывают влияние на субкортикальный раздел головного мозга, то есть подкорку, заболевания связаны с психическими расстройствами. В этом смысле ритмичные танцы способствуют сбрасыванию части негатива, отчего становится легко. Я до этого сама додумалась, когда наблюдала в Латинской Америке пляски шаманов. Кстати, я договорилась с журналом, где напечатают об этом мою статью в ближайшем номере. (Данная ложь уже не имела порядкового номера, так как Любочка сбилась со счета, сколько раз за сегодняшний день упоительно врала.) В индейских племенах Южной Америки интересные танцевальные традиции. Раньше шаман, исполняя ритуальный танец, брал на себя отрицательные заряды и… умирал в конце! Его предназначение было – освободить племя от агрессивности, значит, и от болезней.
– Какой ужас, – покривила тонкие губы Лика. – Апробируем теорию на себе. Егор, а не сбросить ли нам часть негатива?
– С удовольствием! Но я не умею так, как Люба.
– Мы просто подвигаемся. А Вик хочет пригласить Кристину.
Викентий с готовностью поднялся, предложил руку Кристине. Та встала и вышла на середину небольшого пятачка между столиками, исподволь наблюдая за Ликой. О, Лика! Таких женщин мало. Кристина слегка завидовала ей: и умению заставить всех выполнять ее капризы, и умению подать себя, и отношению к жизни. У Лики поразительная способность подчинять людей, превращать их в добровольных слуг. Делает она это нехотя, с томной ленью и одновременно обворожительно. А ведь красотой не блещет! Кристина поддалась влиянию Лики, потому что сама мало что умеет, во всяком случае, главенствовать ей никогда не удавалось.
Но как рассказать Лике, что муж бьет Кристину? Она же поднимет на смех, мол, ты позволяешь какому-то выродку колотить себя? А что делать? Он страшно ревнивый, переживает, что Кристина не может родить ребенка. Какой уж тут ребенок! У него и так есть двое детей от первой жены, хватит. Да и страшно, вдруг он бросит ее, что тогда делать одной с ребенком? Кристина ничего не умеет, как тогда жить? На копейки существовать, которые изредка подбросит муж? А если он не будет давать достаточное количество денег? Пардон, пусть безмозглые идиотки возятся с детишками, считают копейки, пашут на работе. К тому же и без ребенка Кристины в мире перенаселение, а нищета – не слишком большая заслуга в жизни. Нет уж, она мечтает посмотреть мир, сногсшибательно одеваться, носить украшения, ездить на шикарной машине. Неужели это преступление? Тогда пусть кто-нибудь объяснит – почему преступление? Неужели абсолютно всем надо рожать детей, стоять у плиты, работать, как ломовая лошадь, за нищенскую зарплату? Ради собственного благополучия Кристина потерпит садистские наклонности мужа. Да и у кого нет недостатков?
За две недели отдыха на Черном море без мужа придется расплатиться синяками, несмотря на то, что он разрешил ей поехать на юг одной, дал кучу денег. Он всегда так делает: разрешает, а потом лупит. Когда она приедет, будет большой скандал с рукоприкладством. Но Кристина пошла на это, потому что решила хоть раз в жизни оторваться. Пусть уж кулаки и синяки будут заслуженными. А то ведь бьет ее ни за что. Подруги уговаривали бросить его, но Кристина никогда не пойдет на это. Ну, потерпит немножко, недели две никуда из дома не выйдет. Зато после он везет ее в лучшие магазины и покупает все, на что укажет жена, становится ласков, ужинают они в ресторанах, занимаются любовью… в общем, идиллия. Длится идиллия недолго, потом снова муж впадает в злобу, которая копится-копится и вырывается в виде кулаков, обрушивающихся на Кристину. В такие периоды они не занимаются любовью, а это дополнительные неудобства, потому что Кристина – на редкость темпераментная женщина.
