Я зарабатывала кучу денег, но и тратила прилично. Ты, Флойд, сам знаешь — зелененьких всегда не хватает. Тогда Герман предложил одно выгодное дельце…
Рассказывая все это, Веда смотрела на стену, словно боялась встретиться со мной взглядом. Она закурила и продолжила:
— Он сказал, что надо исполнить сольный номер в доме Линдснея Бретта. Я не подумала ничего плохого, уже привыкла разъезжать по городам, часто менять квартиры и поклонников. Позже Герман намекнул, что я могу заработать гораздо больше, чем обычно, если разузнаю комбинацию шифра на сейфе. Сперва я решила, что он шутит. Никогда прежде он не предлагал ничего подобного. Но он не шутил. Десять тысяч, если я достану секрет. Я ответила, что подумаю над его предложением.
Веда прошлась по холлу, демонстрируя фигуру. Ее фигура, без преувеличения, могла свести с ума любого мужика.
— В конце концов я решилась. Все сошло гладко. Бретт открыл сейф и показал друзьям недавно приобретенную ценность. Комбинация была на карточке, которую нетрудно было изъять из его портфеля и переписать. Он жутко нарезался, да и остальные мало чем от него отличались. Я попросила показать сигнальную систему, и он распушил передо мной хвост, демонстрируя ее возможности. Еще я умудрилась сделать слепок с ключа от служебной двери…
— Скажи честно, Веда, ты и вправду разгуливаешь во сне? Она рассмеялась:
— Это одно из тех редких занятий, которыми я не владею.
— Что было потом?
— Рассказала все Герману. Он был очень доволен, до тех пор, пока я не выставила претензий.
Веда поджала губы и наморщила чистый лоб.
— Для того чтобы узнать комбинацию, он должен ввести меня в курс дела. Я насторожился:
— И он согласился? Она пожала плечами:
— А что ему оставалось делать? Не сразу, но согласился. Он поведал, для чего ему пудреница и что он собирается с ней делать. Сказал, сколько она стоит и как обратить ее в наличные. За шифр Герман пообещал мне треть вырученной суммы.
— И все-таки объясни простофиле Флойду, зачем Герману именно пудреница? — сказал я небрежным тоном, но ушки у меня оттопырились изрядно.
— А тебе зачем? Пудреницы нет вместе с сейфом. Я решил действовать напрямик.
— Одной тебе с этим делом не справиться, так что договаривай до конца, милая.
— Ты уверен, что я на твоей стороне, а не на стороне Германа?
— Но ты же спасла меня от него! Веда усмехнулась:
— Ну, ну, попробуй угадать почему?
— Ты, лапочка, догадалась, что Герман лишит тебя доли, да и знала, что за человек Паркер. Заполучив пудреницу, они запросто могут свернуть твою прелестную шейку, а потом заставят нырнуть в бассейн…
В ее глазах зрела какая-то подспудная мысль.
— Это забавно. Продолжай, Флойд!
— Тебе пришло в голову, что половина всегда больше трети, и, когда появился я, ты сообразила, что это именно тот парень, который может провернуть это дельце вчистую. Когда я вернулся после взрыва с пустыми руками и понес ахинею, у тебя хватило ума сделать ставку на меня.
Веда выпятила и без того высокую грудь:
— Я готова продать тебе сведения о пудренице в два раза дешевле, чем Бретт, если он, конечно, захочет их продать. Я зевнул:
— Вот что, малышка, пора спать. На сегодня хватит информации.
Беспокойство прошмыгнуло в ее глазах:
— Тебе не нужны мои сведения?
— Я поразмышляю об этом в постели, дорогая, — ответил я и взял за руку, чтобы отвести в спальню. — Возможно, смогу обойтись и без них.
— Нет, не сможешь! — сказала она, вырывая руку. — Не зная того, что знаю я, пудреница — пустой номер.
— Да что ты говоришь? — проговорил я ехидно, пытаясь усадить ее на кровать. — У меня голова устроена не так, как у большинства людей. Не забывай, киса, я все-таки детектив. Находить отгадки — моя профессия.
Веда сопротивлялась отчаянно. На щеках проступил гневный румянец.
— Я хочу половину! — сказала она, когда я почти уложил ее на одеяло.
— Не отвлекайся, пожалуйста, родная. Сейчас мне не до дел, намереваюсь немного развлечься!
— Не рассчитывай, подлец, что добьешься от меня этого, — сквозь зубы процедила Веда, пытаясь ослабить мой решительный напор, но только не в ее кулачках была сила. — Оставь меня, я позову на помощь!
— Валяй, крошка, — ответил я. — В этом здании всегда кто-то кричит. Крик — это часть интерьера. Ори сколько душе угодно.
— Флойд, ради бога, оставь меня!
Я расслабился, а Веда воспользовалась моей минутной слабостью и двинула меня по шее.
Я не остался в долгу — девчушка улетела к стене. У меня было плохое настроение, и иногда я бываю достаточно жестким. Пора было показать, на что я способен.
— Ай-яй-яй! — воскликнул я, наклоняясь над девушкой. — Неплохой замах. Покуражилась малость, моя прелесть? Надеюсь, мой весомый аргумент в споре доставил тебе массу удовольствия!
— Грубая скотина! — завопила она.
Побарахтавшись, она встала и снова врезала мне, теперь уже очаровательной ножкой. Потом попыталась укусить, но без особого успеха. И тут ее руки безвольно соскользнули с моих плеч — Веда прижалась ко мне так крепко, словно боялась отпустить одного на волю. Ее губы потянулись вверх и вскоре оказались на одном уровне с моими. Глаза блистали, как звезды.
Как я уже упоминал, женщины — любопытные существа.
Резкий телефонный звонок заставил меня проснуться. Маленький шаловливый зверек рядом в постели навострил ушки.
— Нет и намека, что у нас пожар, — заметил я. — Это всего лишь обычный телефон.
Веда высвободилась из моих объятий. Так как аппарат находился с ее стороны, она хотела взять трубку. Я перенес руку через ее обнаженную грудь и прошептал:
— Я сам буду говорить, детка.
Мне нужно было на что-нибудь опереться, и я нежно поставил локоть ей на живот.
— Манеры у тебя, Флойд, как у поросенка, — проворковала Веда, — хотя, пожалуй, мое сравнение может поросенка обидеть.
Я свирепо улыбнулся, обнажив десны, и снял трубку.
— Спустись, Флойд. Крышка прыгает так, что может соскочить с чайника. Но я придержу ее до твоего прихода.
— Какая крышка, Ник? И не кричи в трубку, я пока не глухой!
Он виртуозно выругался. Когда он делал это в моем присутствии, я чувствовал себя неоперившимся птенцом.
— Если тебе в джинсы заползли муравьи, вытряхни поскорее! Я жду внизу. Даю тебе пять минут на сборы!
Он швырнул трубку на рычаг.
Я осторожно положил свою на телефон. Провел ладонью по шевелюре и уставился на маленькое бледное лицо, наполовину зарытое в подушку.
Большинство женщин после такой бурной ночи выглядело бы уставшими. Но не Веда. Она сохранила, слава богу, свою всегдашнюю аппетитность.
— Привет! — сказал я. — Вы меня еще помните?
— Еще бы не помнить, пузан. Ты хотел ночью меня окончательно сплюснуть!
— Прекрасная смерть! — воскликнул я. — Да здравствует рыба камбала!
Я спрыгнул с кровати и, потянувшись, сладко зевнул. Потом схватился за бутылку.
— Веда, хочешь промочить горло?
— Нет, спасибо. — Она приподнялась на локте. — Кто это был?
— Кэйзи. Просил, чтобы я спустился. Заодно принесу тебе кофе.
— Что ему нужно?
— Не знаю. Возможно, ему стало одиноко.
Среди хаоса на стуле я обнаружил свои часы. 11.30.
— Мы продрыхли все утро, девочка.
— А что еще делать по утрам прикажешь? — спросила она, закутываясь в одеяло.
Я еще разок приложился к бутылке, прежде чем отправиться под душ.
Через десять минут я уже входил в кабинет Кэйзи. Чувствовал я себя неплохо, но нервы напоминали оголенные провода. Что касается шеи, то у меня было ощущение, что над ней основательно поработал мясник своим секачом.
Кэйзи стоял у окна, зажав зубами сигару. Уголки рта опущены, в глазах незнакомое выражение.
Напротив моего друга на краешке самого неудобного стула в кабинете притулился маленький человечек благообразной наружности и улыбался собственной шляпе, которую держал на коленях. Все в нем было тщательно ухожено: прическа, костюм, гладко выбритое лицо и даже туфли. Но самой ухоженной и приятной была улыбка.
— Ты не торопишься, Флойд, — пробурчал Кэйзи, когда я вошел. — Знакомься, это шеф полиции О'Риден.
Я приготовился дать деру. Но человек приятной наружности встал и протянул руку:
— Рад знакомству с вами, мистер Джексон. Рукопожатие тоже было удивительно приятным. Обычно шефы полиции встречают мою персону несколько иначе, и такое вступление меня порядком удивило.
— Тоже рад, мистер О'Риден! — я высвободил руку и спрятал в карман. Так я чувствовал себя увереннее.
Кэйзи тяжело протопал по паркетинам и сел за письменный стол.
— Сядь куда-нибудь, Флойд! — он пощипал свой нос. Затем с недовольной миной посмотрел на полицейского. — Расскажите ему все, — рявкнул он.
О'Риден расплылся в самой приятной из своих улыбок и отвел взгляд:
