Ознакомительная версия.
— Где эта записка? — мрачно поинтересовалась у нее Леся.
— Вот! — протянула ей Кира свернутую в несколько раз бумажку.
Леся впилась глазами в ровные строчки.
— Она написана печатными буквами! — воскликнула она. — Без подписи, без обращения! Кира, ты идиотка!
— У меня психологическая травма! — застонала в ответ Кира. — Меня жених бросил! Что ты хочешь от больного человека? Я, между прочим, сюда лечиться приехала!
— Лекарство от глупости еще не придумали! — сообщила ей Леся.
И, помолчав, она вдруг спохватилась:
— А зажигалка! Она-то как оказалась возле трупа?
— Не знаю! — воскликнула Кира. — Честное слово, не представляю! Я даже не знала, что ты стянула ее у меня и взяла с собой.
— Ладно, замнем пока с зажигалкой. Лучше расскажи, что было, когда ты пошла на свидание? Я так понимаю, никакого свидания и не было?
— Ты права, — согласилась Кира. — Я дошла до этого сада камней и спряталась там в кустах.
— Это еще зачем? — оторопела Леся.
— У меня был план — подсмотреть со стороны, хорош ли собой этот мой кавалер. Если да, то я бы вышла к нему. А если бы он мне даже в темноте не приглянулся, вернулась бы обратно в номер. И ничего не потеряла.
— План неплох, — признала Леся.
— Только этот мерзавец не явился! — гневно воскликнула Кира. — Я напрасно просидела в этих чертовых кустах, промокла и замерзла! А он так и не пришел!
— Может быть, он тоже прятался в кустах и ждал тебя? — предположила Леся.
— Не знаю! — свирепо прорычала Кира. — Но я вернулась домой и наткнулась тут в гостиной на тебя. Сама понимаешь, я была слишком расстроена, чтобы рассказывать тебе правду.
— А кроме меня, ты больше ни на кого не наткнулась? — спросила Леся.
— В смысле?
На администратора там или на кого-нибудь из отдыхающих? Одним словом, на свидетеля, который мог бы теперь заявить в милиции, что ночью ты выходила из здания санатория. И вполне могла добраться до леса, зайти в ельник прикончить там этого бедолагу, потерять свою зажигалку и вернуться обратно.
— Не повторяй ты мне про эту зажигалку! — взвилась Кира. — Не трави мне душу! Уверена, что если она не попала под дождь, то на ней полно отпечатков наших пальцев!
— Думаешь? — затряслась от страха Леся.
— А то! И не я одна! Менты тоже так считают.
— Да?
— А с чего бы им таскать нам с тобой то чай, то кофе, пока записывались наши показания? — воскликнула Кира, превратно истолковавшая поведение Игната. — Да наверняка, чтобы снять потом с чашечек наши с тобой отпечатки пальцев!
— Надо же, какое коварство! — возмутилась Леся. — А я об этом даже и не подумала!
Кира молча махнула рукой, показывая, что это уже неважно.
— Плесни мне еще мартини, — попросила она у подруги. — Чувствую, что отдых у нас с тобой будет еще тот. И скоро вместо номера люкс нас ждет тюремная камера без всяких удобств.
— Кира, нам скоро на ужин, — предупредила ее Леся. — Нехорошо, если Егор и эта его жена-хрюшка увидят тебя пьяной.
— А мне плевать! — разозлилась Кира. — Тут такие дела творятся, меня, того и гляди, засадят за решетку, а ты беспокоишься о такой чепухе, как сохранение моей репутации! И вообще, есть я совершенно не хочу!
Я тоже, — грустно призналась ей Леся. — Но на ужин нам придется пойти хотя бы по другой причине. Надо попытаться вычислить человека, который убил этого бедного дурачка!
— И ты думаешь, что это кто-то из отдыхающих в нашем санатории? — насторожилась Кира.
— Да, — решительно кивнула Леся. — Посуди сама, тут на километры вокруг нет другого жилья. Кроме того, этот дурачок все время крутился возле санатория хотя и не жил в нем.
Кира молчала. Но в голове ее шевельнулась одна мыслишка.
— А где же он в таком случае жил? — произнесла она. — И с кем? Такой типчик не мог жить один. Ему присмотр был нужен.
Но Леся, занятая собственными мыслями, ее слов не услышала.
— И я считаю, что если его убил, кто-то из отдыхающих, то на ужин нам надо пойти и попытаться этого человека вычислить, — произнесла она.
— И как ты его хочешь вычислить? — поинтересовалась у нее Кира. — Встанешь с табличкой на груди или предложишь всем желающим записываться в список?
— Еще не знаю, — призналась Леся. — Но думаю, что так или иначе убийца себя выдаст. Ведь недаром же он пробрался к нам в номер, похитил зажигалку, написал записку, чтобы выманить одну из нас ночью из номера… Одним словом, сделал все, чтобы подставить тебя или меня по полной программе.
— Постой, — насторожилась Кира. — Ты считаешь, что записка могла быть написана не мне, а тебе?
— Тут нет прямого обращения, — пожала плечами Леся. — А из текста вовсе не ясно, к кому обращается автор. Вот посмотри, что он тут пишет:
«Твои развевающиеся волосы, в которых словно запутались солнечные лучи, до сих пор стоят у меня перед глазами!» А какого цвета волосы, он и не указывает. И вот еще: «Да ты и сама, словно солнце, когда я тебя увидел, то едва не ослеп». Эту фразу можно отнести к любой девушке. Даже не только к нам. А то, что записку нашла первой ты, — может быть просто случайностью.
— Но она была воткнута в дверь, которая вела в мою спальню! — заявила Кира.
— А кто мог знать, как мы поделили между собой спальни? Только та тетка, которая дала нам ключи. Как ее зовут? Ах, да! Мила!
— Да, — прошептала Кира. — Верно. И еще Семен Голиафович, с которым она работает. И вообще все, кому она сочла бы нужным об этом доложить или просто растрепала. Ой, как все это сложно! И ничего не понятно!
— Одно я знаю совершенно точно, — строго произнесла Леся, — мы должны найти человека, убившего того парня. Кстати, а как зовут «рыбака»? Ты не слышала?
Кира задумалась.
— Игнат сказал, что никаких документов у убитого им обнаружить не удалось, — сказала она наконец.
— А почему же они направились с расспросами именно в наш санаторий? — удивилась Леся.
— Там у него в кармане была визитная карточка нашего санатория, — сказала Кира. — Ну знаешь, из тех, что лежат на стойке администратора внизу в холле. Чтобы отъезжающие могли взять их с собой и потом рекламировали это место среди своих знакомых. Сама знаешь, как это делается.
— Понятно, — кивнула Леся. — Но странно, что этому парню нужно было в санатории? Почему он все время крутился здесь?
— Для начала хорошо бы выяснить, что он вообще был за личность, — произнесла Кира. — Мы же не знаем даже, как его звали. Не знаем, где и с кем он жил. И чем занимался.
— Минутку! — воскликнула Леся. — У меня, кажется, появилась одна мысль. Помнишь, я тебе рассказывала, что этот парень лил в бассейн какой-то жуткий лимонад фиолетового цвета?
— Черничная кола, ты говорила?
— Вот, вот, — кивнула Леся. — Судя по бутылке, крайне дешевый напиток. Но в том магазине, где мы были вчера с тобой и покупали коньяк, он не продается. Я специально смотрела на прилавках.
— И что?
— А то, что где-то поблизости или не очень поблизости, но все же неподалеку должен находиться населенный пункт, в котором есть магазинчик, где торгуют этим напитком! Нам только надо найти его. И уверена, нам там расскажут об убитом много интересного.
— Ну и план у тебя! — воскликнула Кира. — А если этот парень купил этот лимонад не где-то поблизости, а привез его с собой из Питера или даже из Пскова или Новгорода? Мы же про него в самом деле ничего не знаем. Откуда он родом?
— Не думаю, что он приехал откуда-то издалека, — задумчиво произнесла Леся. — Мне почему-то кажется, что он жил где-то неподалеку от санатория.
И подруги решили, что следующий день они обязательно посвятят поискам места жительства убитого дурачка в голубой панамке. А за сегодняшний вечер они попытаются вычислить, кто мог проникнуть в их номер и стащить у них зажигалку.
— Это мог сделать кто-то из обслуживающего персонала, — предположила Кира. — Уборщица, у нее имеется запасной ключ от номера. Надо поговорить с этой женщиной.
— Если это она, то так она и признается в воровстве! — хмыкнула Леся.
Однако спустившись к ужину, подруги обнаружили, что полку их соседей из люксов еще прибыло. Сначала подруги даже подумали, что это папа и дочка. Однако вскоре выяснилось, что они ошиблись. И перед ними очередная супружеская пара. Девушке было едва двадцать. Мужчине хорошо за пятьдесят. Однако они были молодоженами и вроде бы явились сюда провести свой медовый месяц.
Девушка щебетала что-то об институте, где она учится. Подруги прослушали, где именно. Поняли лишь, что это было какое-то суперпрестижное и очень дорогое заведение. Студентку звали Эстель, а ее мужа Геннадием, и это имя ему как нельзя лучше подходило. Было в его внешности что-то от славного крокодила из известного мультика. Не цвет лица, разумеется, а какая-то добродушная зубастость. Гена был рыжим, с короткой стрижкой и крупным носом и челюстями.
Ознакомительная версия.
