Так не говорят о прошлом. Я ему поверил: чтоб вернуть свою Люлю, художник ничего бы не пожалел. Несуществующая «вечная любовь» — а ведь не даёт покоя.
15 июля, вторник
- Как я вчера сказал по телефону, в деле открылись новые обстоятельства. Советую вам быть предельно искренним, иначе, Пётр, эти обстоятельства могут обернуться против вас.
- Я и не врал, — бодро отвертелся Вертер, но я-то видел, как он встревожен.
Мы с ним сидели в той же беседке. Жгучий полдень, голубой покой больничного сада, солнечные блики на воде и стрекозы, тишь да глушь, наши голоса, боль, страх, жестокость — шло следствие, я шёл по следу.
- Итак, поговорим об экзаменационных билетах, которые вы привезли Марусе в Отраду. Кто вам их дал и на какой срок?
- Один парень. Я уж и не помню.
- Постарайтесь вспомнить. Как его звали?
- Вроде Юра.
- Нет, так дело не пойдёт. Мне известно, что билеты вам дал какой-то первокурсник. Сейчас вы перешли на четвёртый курс, соответственно он на пятый. На филфаке учится не так уж много, как вы говорите, парней. И следственным органам не составит труда разыскать среди дипломников этого самого Юру. Он действительно Юра?
- Нет, кажется, Саша.
- Ага, вы начинаете вспоминать. Расскажите о вашем с ним знакомстве.
- В начале июля…
- А точнее? Третьего билеты уже отданы Марусе. Остаётся первое и второе.
- Да, второго, в субботу, я отвёз документы в университет, сдал их в приёмную комиссию и вышел на лестницу покурить. Там ребята стояли, я с ними разговорился… ну, о конкурсе, об экзаменах и т. д… Они оказались первокурсниками, у них как раз сессия шла. А один говорит, что у него билеты есть по русскому, по которым на экзаменах спрашивают. Так я у него их попросил, а он дал. Вот и все. А на фиг вам эти билеты сдались?
- Скоро узнаете. У него они с собой были?
- Нет, я ждал, пока он экзамен сдаст. Потом мы к нему домой заезжали.
- Он билеты насовсем вам отдал или на время? Учтите, Сашу отыскать легко, тем более вы знаете, где он живёт.
- Дал на неделю, до следующей субботы.
- Он ими дорожил?
- Не то чтобы уж…
- То или не то? Только правду!
- Трясся он над этими билетами, потому и дал на неделю.
- И вы их отвезли Марусе на следующий день, в воскресенье, да?
- Да.
- В котором часу вы разговаривали с ребятами на лестнице?
- Днём. В двенадцать, в час.
- Потом вы ждали Сашу, пока тот сдаст экзамен, ехали к нему, возвращались домой… Одним словом, вы переписать билеты не успели, так?
- Так.
- И в среду приехали за ними в Отраду?
- Ничего подобного! — Вертер так и взвился. — Не за ними, а попрощаться: я уже надумал в Ленинград рулить.
- Ведь вы должны были в субботу Саше билеты вернуть?
- Позже бы вернул. Как-нибудь без них он перебился бы.
- Но вы не вернули?
- Не до них было. Маруся исчезла.
- А вместе с ней и билеты исчезли?
- Я ничего не знаю, я их потом в глаза не видел.
- А почему? Почему бы вам потом не забрать — скажем, У Анюты — чужие билеты?
- Мне казалось неделикатным суетиться из-за пустяков в такое время.
- Однако такое время — согласен, для кого- то тяжёлое — вам не помешало блестяще поступить в университет.
- Уж прям блестяще…
- Не спорьте. Я сам из того же заведения и знаю, чего стоят три пятёрки на вступительных. И экзамен по русскому, пожалуй, самый ответственный. Билеты вам бы пригодились, а?
- Я не хотел беспокоить родных Маруси.
- Бросьте! В чем беспокойство-то? Подъехать в удобное для Анюты время и забрать? — я выдержал многозначительную паузу. — Но вы, конечно, знали, что билетов у Черкасских нет. Ну, знали? — и вперил в Вертера сверлящий взгляд: приходилось играть на нервах.
- Ничего я не знал, — прошептал он и побледнел.
- Знали, знали… Пойдём дальше. Саша на одном с вами факультете. Вы, наверное, встречали его?
- Встречал.
- Когда?
- Тогда же в сентябре, они с «картошки» вернулись. Вы мне ловушку готовите, да?
- Готовлю. Саша поинтересовался судьбой своих билетов?
- Поинтересовался… чуть драться не полез.
- И что же вы ему ответили?.. Думаете, что сказать? Советую правду — все это легко проверить.
- Сказал… — Вертер вздохнул. — Сказал, что тетрадку потерял.
- Зачем надо было врать?
- Я… мне не хотелось рассказывать… жуть… — на него жалко было смотреть.
- Придётся. Я вас предупредил, что у меня есть новые данные. Отвечайте чётко и честно: когда и при каких обстоятельствах вы уничтожили тетрадь с билетами?
Вчера целый вечер я готовился к этому диалогу и предугадал почти все ответы на мои вопросы. Последний решающий вопрос логически вытекал из нашего разговора: билеты, ради которых Петя приезжал на дачу, исчезли, но до Саши не дошли. Однако подкрепить свой вопрос фактами я бы не смог — одни догадки и ощущения: испуг, замеченный соседкой, бегство в Ленинград, вранье Саше и страх. Пришлось идти ва-банк, взять «на понт», сделать ставку на трусость, рискнуть — и выиграть: мальчишка отвернулся от меня и заплакал.
- Я её не убивал… — тихо сказал он.
- Вас никто не обвиняет, только просят помочь. Вы знаете, кто убийца Маруси?
- Не знаю… я не видел, честное слово! Но догадываюсь.
- Кто?
- Её сестра, Анюта.
Его страх — какой-то непонятный, тёмный ужас — вдруг передался и мне. Довольно долго мы сидели молча. Наконец юноша шевельнулся, украдкой взглянул на меня, я заговорил:
- Давайте восстановим те события. Третьего июля, в воскресенье, вы привезли билеты Марусе и договорились, что приедете за ними в среду. Кто-нибудь присутствовал при этом? Я хочу спросить: знал ли кто-нибудь о том, что вы встречаетесь в среду?
- Никто не знал. Я вошёл в калитку, а Маруся как раз выходила из дому с тарелками. Я ей отдал билеты, она отнесла их в дом, и мы договорились насчёт среды. И она никому об этом не сказала, как я понял впоследствии. Она была со странностями и любила всякие тайны. А вообще с ней было интересно, я никого интересней не встречал.
- Драгоценное признание. Итак, в среду в три часа вы появились на даче и никого не застали, так?
- Так.
- Поговорив с соседкой, вы отправились на речку…
- Нет, сначала было на станцию — разозлился: точно договаривались. Но потом все-таки на речку двинул.
- Понятно. Не найдя сестёр, вы вернулись на дачу. Что вы там увидели?
Отвечайте спокойно, не упускайте даже мелочей.
- Это нетрудно, — Петя усмехнулся. — Я уже три года об этом рассказываю — самому себе. Ладно. Дверь была по-прежнему заперта, я постучал, подёргал, прошёлся по саду и увидел открытое Марусино окно (за час перед этим оно было закрыто). Я заглянул, но в комнате вроде никого не было… и позвал: «Марусь!» Да, дверь из светёлки этой самой была приоткрыта, и в соседней комнате свет горел, чего прежде не было. Позвал — никто не отвечает. Вдруг смотрю: на письменном столе он вплотную придвинут к окну — та самая тетрадка с билетами… протянул руку и взял. Там много тетрадей лежало, а эта — сверху. Я её засунул за ремень джинсов. Опять позвал — молчание. Я решил записку оставить…
- То есть вы не хотели, чтобы ваша ссора с Марусей переросла в окончательный разрыв?
- Да, не хотел. Я думал, что они с речки вернулись и опять отлучились куда-то. Но у меня ручки с собой не было. Перемахнул через подоконник и стол и тут увидел Марусю, — он замолчал.
- Она лежала на диване у самой стенки, из окна не видно…
- Где она была?
- Знаете, я этого до самой смерти не забуду! Она мне каждую ночь снилась и до сих пор иногда снится… часто… Моя жизнь — это кошмар какой-то, даже женитьба не помогла. Она была задушена, и главное — только что, понимаете? Вот прямо перед этим, ещё совсем тёплая…
- Вы дотронулись до неё?
- В тот момент нет. Что вы! Это был такой ужас… лицо нечеловеческое, язык наружу… а шея!.. и глаза — вот именно что вылезли из орбит… В общем, я как увидел — даже не помню, как в сад прыгнул и помчался к калитке. И вот подлетаю я к калитке и слышу: «Молодой человек!» Соседка, через забор. Говорит: «Вы девочек так и не нашли?» Я говорю: «Не нашёл». И вдруг она руками всплеснула и как заорёт: «На вас лица нет! Вы совсем зелёный! Видно, на солнце перегрелись. Может, воды вам принести?» Ну, тут я опомнился слегка, от воды отказался, чего-то там залопотал про экзамены, переутомление, а сам смотрю неё и думаю: «Эта бабушка меня погубит!» Марусю только что убили, а кроме меня, тут нет никого, и всюду — на столе, на подоконнике — мои отпечатки. Вообще, надо сказать, меня подвела любовь к детективам, именно в том направлении голова заработала… а лучше плюнуть бы мне на все да уйти к черту! Не знаю, может правда, лучше…
- Что же вы сделали?
- Старушка говорит: «Не стоит ходить по солнцепёку, посидите в теньке-вдруг девочек дождётесь». Я ответил: «Посижу, посижу», — и пошёл назад. Я решил стереть отпечатки: ничего не видел, к окну не подходил, Марусю ждал на крыльце. Упереться — и все. Фактов нет-докажите! Опять влез в светёлку, на Марусю не смотрю, быстро в другую комнату прошёл, оказалось, кухня — там свет. Я ни до чего не дотрагивался, взял какую-то тряпочку, вернулся в светёлку и подошёл к столу. А сам смотрю в сад, чтоб только не взглянуть на диван… И вдруг вижу: у заднего забора кусты зашевелились, там, где дыра, представляете? Кто-то идёт, конечно, Анюта с речки, сейчас будет крик на всю деревню, а я около трупа следы стираю. И деться некуда: у калитки старушка засечёт. Я решил спрятаться. То есть это я сейчас вам говорю «решил», «подумал» — а на самом деле как будто не я, а какая-то посторонняя сила в считанные секунды мною двигала.
