Ознакомительная версия.
– Что это, Лия? – спросил, хотя всем были видны пачки денег, следовательно, в ее комнате обыск уже сделали.
– Это мои деньги, – сказала она довольно твердо.
– Так много? – По лицу Хачика не определить, поверил он или нет.
– Я работала у Александра Юрьевича два года, скопила.
– Он хорошо нам платил, – вдруг влепил глупость Сашко. Глупость, потому что домработницам не платят столько. И такую сумму ей «скопить» невозможно.
– Ей он мог не платить так, как охране! – отчеканил Хачик, затем перешел на ласковый тон: – Ти украла? Это нехорошо.
– Мне дал их Александр Юрьевич, – кусала губы Лия.
– Врешь, потаскуха! – Хачатур Каренович вышел из себя, побагровел. – Ти взяла деньги и бумаги в сэйфе Алекса. Кроме тебя, никто не знает код. Он сказал код, когда визвал к себе, ти сама сказала! Бумаги били в сэйфе, я знаю. Верни!
– Но у меня их нет! – вскрикнула она и расплакалась, закрыв лицо руками.
– Лия, – вдруг успокоился он, впрочем, спокойствие было напускное, – ти питалась обманут меня. Ти будешь наказана. Эсли не отдашь бумаги… со мной пириехали сэм человек. Лия, я отдам тебя им. Ти хочешь это?
– Хачатур Каренович, отдайте ее мне, – выступил из-за кресла Каракуль.
– Пачему тебе? – повернул тот голову и подозрительно сощурил правый глаз.
– У него давно зуб на нее, – промямлил Кизил, ухмыляясь. – Она надела ему на голову кастрюлю с соусом, и он только и ждал случая проучить девчонку. Алекс не позволял.
– Алекс? – удивился Хачик и даже плечи поднял, мол, не похоже на компаньона, он же терпеть не мог женщин.
– Отдайте ее мне, – повторил Каракуль, вальяжно обходя Лию, – я из нее вытрясу не только бумаги. Мне она все отдаст, вот посмотрите.
Лию била дрожь, это было видно по плечам и рукам, которыми она закрыла лицо. Когда Каракуль попытался обнять ее, она отбила его руки и отпрянула в сторону. Каракуль пожал плечами и развел руками, дескать, строптивая девушка, но меня это не остановит. Охранники Хачатура цинично посмеивались – такое забавное развлечение на скучной работе редко приходится видеть. Кизил никак не реагировал на сцену, а Сашко отвернулся. Васильич вдруг с жалобной интонацией быстро проговорил:
– Да отдай ты бумаги, дочка, на кой они тебе?
– Но у меня их нет! – закричала она, отходя к стене. – Господи! Неужели думаете, я их не отдала бы? Поверьте мне…
– Они там били! – поднял лист из папки Хачик, сверкая гневом. – Никто, кроме тебя, не знал, где сэйф. Никто не знал код.
В это время по лестнице, тяжело громыхая и с предупреждающим рыком, сбежал Радж. Остановившись возле Лии, оглушительно гавкнул несколько раз и замер, опустив голову вниз, будто собирался бодаться.
– Уберите Раджа, – сказал Хачик. – А то скажу застрелит его.
Каракуль махнул Кизилу, который, ласково повторяя имя пса, взял его за ошейник и повел на кухню. Там бросил на пол замороженное мясо, пес набросился на еду, а Кизил вернулся в гостиную, где шел торг.
– Кто еще хочет Лия? – объявил аукцион Хачатур.
– Прошу вас… – пролепетала она, бледная, как стена.
Трое охранников Хачика подняли руки сразу, затем еще двое. Хачатур наградил удивленным взглядом оставшихся двоих, и те нехотя тоже подняли руки. Каракуль закрыл Лию спиной, жестко бросил:
– Сначала моя! Если не скажет, где бумаги, отдам им.
Начальник охраны Алекса набычился, не собираясь уступать первенство. Хачатуру не нужны были проблемы, и ему не важно было, кто да как добудет бумаги. Но в данном случае появился маленький нюанс, рассердивший Хачика: Каракуль позволил себе диктовать условия. Кому?! Хачику! За такое поведение людей безжалостно наказывают. В гостиной даже воздух уплотнился от напряжения, однако Хачик с убийственным спокойствием сказал:
– Ну, раз ти так настаиваешь… Давай.
– Что? – не понял Каракуль.
– Здэсь бери. А ми посмотрим.
– Ну, извините… – растерялся Каракуль, однако нашелся мгновенно: – У меня при всех не встанет. Дело-то интимное.
Хачик расхохотался от души, ему подхихикивали его боевики. Затем резко оборвал смех, буравя Каракуля взглядом, и произнес елейно:
– Хорошо, веди в курилка. Так ми будем слишат.
Курилка почти примыкала к гостиной. Сначала надо пройти небольшой коридор длиной два метра, из него можно попасть еще в одну комнату всего в пять квадратных метров и практически пустую. В ней под полом располагался арсенал Алекса. Каракуль схватил упиравшуюся Лию и потащил за собой, в коридоре успел шепнуть:
– Не бойся, только кричи громче. – Втолкнув ее в курительную комнату, напустился: – Ты совсем крышу потеряла? Я что сказал? Отдай бумаги!
Зрение у Каракуля, видимо, расположено не так, как у всех. А еще чутье сверх нормы. Да ведь отец и дед водили в тайгу на охоту, учили замечать то, что обычные люди не видят. На войне приходилось держать все органы чувств настороже даже во сне, от этого зависела жизнь. И сейчас Каракуль всего-то краем глаза заметил объектив кинокамеры, о чем забыл. Значит, вот для чего Хачику понадобилось отправить их в курилку – проверить решил и Каракуля, как он выполнит задание.
Алекс установил две камеры, ведь в курилке часто велись беседы. Гости, не подозревая о них, открыто высказывались об Алексе, иногда он получал информацию, которую от него скрывали. Четыре панно из пеньковых веревок, украшенные керамикой и толстым стеклом, свисали по углам от потолка до пола. В два панно вмонтированы камеры, которые заметить невозможно. Каракуль, начальник охраны Алекса, не только знал об этом, а и сам лично привозил специалиста. Для квадратного помещения понадобилось две камеры, одна никак не охватывала периметр полностью. Стоило включить камеры этой комнаты, как они самостоятельно начинали поиск людей. Выходит, Хачик знал об этом. Значит, кто-то из команды Алекса сдает?
– У меня их нет, – выдавила напуганная Лия. – Я их по…
Не успела договорить, Каракуль впился ей в губы, потащил в сторону, поворачиваясь вокруг, будто танцевал. И засек. Шевельнулась стеклянная бляха на противоположном панно. Все ясно. Хачик у мониторов, он проверяет Каракуля. Тем временем Лия вырвалась, вытирая губы, бросила:
– Не смей, свинья!
Она отбежала в угол. Он, не спеша, двигался к ней, лихорадочно соображая, как же быть. За диванами и креслами не спрячешься, стоят они плотно к стене. Если не изнасилует Лию, это чревато последствиями, прежде всего для нее. Каракуль схватил девушку, дернул на себя, обнял. И не предупредишь: мол, извини, но так надо, – у монитора в смотровой комнате услышат даже шепот! Не доверявший людям Алекс не поскупился на техническое оснащение. А Хачик должен все видеть, все! Лия вырывалась, била Каракуля по лицу, плечам и груди. Он упорно тащил ее на диван, не торопился, ждал, когда она выбьется из сил. А тут еще проблема: не встает. Да у кого встанет под надзором? Только у последнего отморозка. Каракуль повалил девушку на диван, придавил телом. Лия отбивалась, оскорбляла его, а он зло поднял юбку, раздвинул коленями ее ноги. Лия прошлась ногтями по его щеке.
– Дура, – сказал он, сплюнул в сторону и продолжил методично рвать колготки, затем трусики, удерживая руки Лии своей рукой над ее головой.
А все равно никак! Да что он, не мужик, что ли? Каракуль разозлился, расстегнул «молнию». Лия уже перестала отбиваться, так как силы истощились, дышала часто и тяжело. Когда его плоть коснулась женской плоти, все встало на место, он же давно этого хотел, правда, по-другому представлял себе этот момент. Лия вскрикнула, затем обмякла, отвернув лицо в сторону и сжав зубы…
Когда он поднялся, она повернулась к спинке дивана, тихо плакала. Он вышел из курилки. В гостиной никого не было. Точно: наблюдали всем скопом. Каракуль беззвучно выругался, потирая царапины на щеке. Как ни в чем не бывало появился Хачик со свитой, Каракуль поспешил заверить его:
– Молчит. Но скажет, будьте уверены.
Хачатур Каренович проследовал в курилку, строго сказал Лии, которая так и лежала лицом к спинке дивана:
– Это било пиредупреждение, Лия. Даю сутки. Ти должна дат мне бумаги. Малчика твоего забираю. Эсли бумаг не будет, убю его, а тебя…
Не договорил, так как многоточие страшней угроз. Каракуль вышел проводить гостя, выслушивая последние указания своего нового хозяина. Антошку вынес из дома телохранитель, держа поперек туловища, тот дрыгал ногами и вопил:
– Мама! Мама!
Радж разволновался на кухне, слыша крики Антона. Он прыгнул к окну, встав лапами на подоконник. Увидел лишь свое отражение, тогда бросился к двери, открыл лапой.
– Мама! Мама! – слышалось со двора.
Радж выскочил из дома, когда Антошку бросили в машину, которая, взвизгнув тормозами, умчалась за иномаркой Хачика. Радж рванул следом.
– Радж! – позвал Каракуль. – Ко мне! Радж!
Но пес растаял в темноте за воротами. Сашко сказал в спину:
– Ну ты и дерьмо, Каракуль. Ты хуже, чем я о тебе думал.
Ознакомительная версия.
