Вулф отклонил это предложение, но оно его явно растрогало. Да, гость — это драгоценный камень. Мими подала еще тарелку с яйцами, и они тоже оказались с паприкой.
После завтрака мы с Вулфом прошли в его комнату, и я помог ему разложить вещи. Когда я помогал таксисту тащить багаж, я уже заподозрил, что Вулф, уезжая из дома, приготовился к длительному отсутствию. Среди вещей оказался еще один костюм — коричневый в зеленую крапинку, из камвольной ткани, — пара туфель, пять сорочек, десять пар носков, четыре книги, одну из которых он, вероятно, привез в качестве справочника. Это был фолиант Питера Фарба «Возникновение человеческой цивилизации на примере индейцев Северной Америки». Вулф, вероятно, полагал, что среди подозреваемых может оказаться какой-нибудь индеец из племени «черноногих» или из племени чиппева, и ему хотелось знать, что они собой представляют.
Когда мы опорожнили чемодан и разложили его содержимое по ящикам и в шкаф, я предложил:
На подробный отчет уйдет несколько часов, поэтому стоит пройти в мою комнату — она в два раза больше этой. Если хотите, можем также поговорить в гостиной или на веранде. Вам, вероятно…
— Нет, — сказал он.
— Что нет? Отчет не нужен?
— Нужен, но только не здесь. Вчера вечером я постоянно возвращался к мысли о том, что пас могут подслушать — через окно, через дверь или через стену. Свои проблемы, Арчи, мы всегда обсуждали с тобой в звуконепроницаемой комнате и в полной безопасности. Здесь же… в доме три женщины, и одна из них совершенно несносна. Черт побери, неужели мы не можем куда-нибудь пойти?
— Если вы имеете в виду какое-нибудь заведение под крышей, тогда — нет, а на природу — пожалуйста. Я знаю с десяток прекрасных мест для пикника. Полки в кладовой уже не ломятся, как месяц назад, но там еще остались осетрина, ветчина, сушеная говядина, сыры — можете выбирать. В холодильнике на кухне половина зажаренной индейки, а температура воды в ручье идеальна для охлаждения пива.
— Как далеко до этих мест?
— До одних — сотня ярдов, до других — сотни миль. Если возьмем лошадей…
Вулф с ненавистью посмотрел на меня и спросил, где кладовая.
Было почти одиннадцать, когда мы уходили из дома через утреннюю веранду. Диана, сидевшая там в кресле, подняла глаза на Вулфа, надула губки и сказала, что с удовольствием бы пошла с нами, но тот даже не отреагировал.
И вот в четверть четвертого мы сидим на камнях на берегу Берри-крик. Остатки ленча, в том числе три пустые жестянки из-под пива, убраны в рюкзак, отчет сделан, на все вопросы отвечено. Разумеется, отчет был неполным, но у Вулфа сложилась общая картина во всех подробностях, поскольку включала в себя фамилии, отношения и связи, гостей и много чего другого. О края камня, на котором сидел Вулф, терлись стволы трех деревцев, и он раз двадцать пытался- приспособить их в качестве спинки кресла, но каждый раз терял равновесие. Он попробовал сделать это в очередной раз, но опять неудачно, свалился с камня, встал и хотел было заговорить, но не произнес ни слова, потому что его внимание привлекло что-то у меня за спиной, Вулф поднял палец, нацелил его на что-то и спросил:
— Что это?
Я повернулся. На ветку, примерно в двадцати футах от нас, опустилась большая серая птица.
— Глупая тетеря, — объяснил я. — Из тех тетерок, которые думают, будто все на свете идет по их любимой поговорке: «Мир на земле — добрая воля тетеркам». Можно подкрасться к ней и снять с ветки руками.
— Эти птицы съедобны?
— Конечно, и очень вкусные.
— Тогда почему же они уцелели?
— Я и сам задавался этим вопросом, но если тетеркам не хватает ума, значит, их не зря зовут глупыми тетерями. Но их здесь совсем мало.
Вулф оперся о дерево, тряхнул сначала правой ногой, затем левой. И закатанные до колен брюки опустились вниз.
— Я намерен кое-что предпринять, — сказал он после всех этих телодвижений. — Вначале позвонить по телефону. Ты писал, что линия мисс Роуэн, вероятно, прослушивается. Но кем? Шерифом или прокурором округа?
— Шерифом.
— Тогда ее телефон не подходит. Есть ли тут телефон, которым я мог бы воспользоваться, не опасаясь, что меня подслушают?
— В Лейм-Хорс. Вы будете звонить в Нью-Йорк? Солу?
— Нет. Мистеру Вилу.
— Я не знаю никакого мистера Вила.
— Я упоминал о нем, — ответил Вулф, — правда, назвал не фамилию, а должность. Это главный прокурор в Хелине, у меня есть его номер. Он знает, что я здесь. По моей просьбе мистер Макфарленд позвонил ему вчера еще раз и сообщил, что я приезжаю. Я уже заходил к нему в Хелипе, а сейчас мне надо кое-что у него спросить.
Я встал и надел рюкзак, сказав, что машина, вероятно, будет свободна, а если нет, то я возьму автомобиль у кого-нибудь на ранчо, и мы тронулись.
Путь назад оказался для Вулфа труднее, поскольку теперь мы шли под уклон. Мы миновали два-три места, где можно было легко споткнуться и упасть, но, слава Богу, все обошлось. Я вошел в хижину, сбросил рюкзак, списал телефонный номер с бумажки, которую извлек из ящика стола Вулфа, нашел Лили на веранде со стороны ручья, сказал ей, что у нас дело в Лейм-Хорс, и спросил, свободна ли машина. Она ответила утвердительно и поинтересовалась, вернемся ли мы к ужину. Я тоже ответил утвердительно, пояснив, что мы всего лишь собираемся позвонить.
Вулф воспринял машину как должное и быстро влез в нее, что было несколько дерзко со стороны гостя. К тому же он сел спереди, а в своей машине, которую вожу тоже я, он всегда садится сзади — там для него есть ремень.
Я сел за руль, и мы отправились в путь.
Проехав каменистый участок дороги, я сказал:
— Человека, от которого мы хотим позвонить, зовут Вудро Степанян. Он один из немногих, кто считает, что Харви тут абсолютно ни при чем.
— Помню, три года назад ты рассказывал мне, что в Холле культуры тебя пытались заставить читать эссе Бэкона.
— Я вижу, к вам вернулась память. И это может оказаться весьма кстати. — Я сбавил скорость, спустился в лощину и прибавил газу, когда начался новый подъем. — Вуди и все, с кем вы встретитесь, захотят пожать вам руку. Предрассудков у них в отношении дьюдов и так хватает.
— Мне противна любая формальность, требующая пожатия рук, — проворчал Вулф.
— Да уж знаю. Но что такое еще одно лишение по сравнению с теми, через которые вам пришлось пройти со вчерашнего утра?
Он поджал губы и отвернулся, наблюдая, как мешотчатые крысы ныряют в норы.
Я остановился перед самым входом в заведение Вуди. Вулф, прежде чем войти внутрь, постоял с минуту, обозревая окрестность. Мы направились к столу у стены, где шла игра в скрабл [12], хотя находился там всего один человек — Вуди, — а имена всех четырех игроков были написаны на карточках и лежали напротив свободных стульев: Уильям Шекспир, Джон Милтон, Ралф Уолдо Эмерсон и Вудро Степанян. Мне доводилось видеть это представление и раньше, правда, партнеры менялись, разумеется, за исключением Вуди. При нашем приближении он встал, я представил их с Вулфом друг другу, и мой патрон, как джентльмен, пожал протянутую руку. В тех редких случаях, когда он здоровается за руку, он делает это на совесть.
— Для меня честь познакомиться с вами, — произнес Вуди. — Склоняю перед вами голову. Вы играете в скрабл?
— Нет, — сказал Вулф. — Я вообще ни во что не играю. Я люблю пользоваться словами, а не играть в них.
— Мы приехали попросить вас об одном одолжении, — вступил я в разговор. — Нам надо позвонить по личному делу, а шериф, возможно, прослушивает линию мисс Роуэн. Кстати, она передает вам привет. Можем ли мы воспользоваться вашим аппаратом?
— Конечно, — сказал он и тут же пробормотал себе под нос: «Очередь Милтона» — и вышел на улицу. Вулф направился в угол, где стоял телефон, присел на хлипкий стульчик, и я велел ему набрать сначала код коммутатора, а уж потом сообщить номер. Он скривился, как всегда, когда ему приходилось пользоваться телефоном, и снял трубку.
Поскольку параллельного аппарата для меня не было, я могу лишь сообщить, что сказал Вулф. Он назвал свою фамилию, попросил к телефону мистера Вила и, подождав две-три минуты, произнес:
— Да, у аппарата… Нет, не в Тимбербурге, я остановился в хижине работодателя мистера Грива, у женщины, которой принадлежит это ранчо… Да, у мисс Роуэн. Мне нужно немедленно связаться с мистером Джессапом, и я хотел бы знать, созвонились ли вы с ним… Да-да, понимаю, что надо соблюдать осторожность… Нет, он этого не сделал, ведь оп даже не знает, где я нахожусь… Очень вам признателен, думаю, и мистер Макфарленд тоже будет вам признателен.
Вулф положил трубку, повернулся ко мне и сказал:
