Она кивнула.
Обратный путь до Сент-Эмильона Фредрик проделал в лучезарном настроении, даже то и дело пританцовывал на ходу. Несколько раз он ловил себя на том, что теряет бдительность, и настораживался. Осматривался по сторонам. Берегись автомашин! Что скрывается за этой каменной стеной? А там, в кустарнике?
Но никакие беды не обрушились на Фредрика Дрюма по пути в город. В свой номер гостиницы он вошел без новых ссадин.
Он посидел часок над линейным письмом Б. Потом выпил два стакана воды — не потому, что хотелось пить, а просто по привычке. Написал на листке бумаги два вопроса:
1. Почему исчезли семь человек?
2. Почему откровенное убийство Фредрика Дрюма, Норвегия, может представлять опасность для того или тех, кто замешан в таинственных исчезновениях?
Два вопроса. Чем-то связанные между собой. И эта связь исключает версию, к которой он ранее склонялся и к которой, вероятно, продолжает склоняться полиция: что это дело рук человека с извращенной, больной психикой. Какие же тогда могут быть мотивы? Семь совершенно случайных людей, разного возраста, разного пола… Он записал третий вопрос:
3. Какова тут возможная роль Фредрика Дрюма?
Он закончил курсы по дешифровке. Два года учился в университете. Последние четыре года последовательно занимается толкованием древних языков. Как любитель. Сверх того работал матросом, грузчиком, шофером такси. С прошлого года вместе с двумя компаньонами содержит ресторан. Научился прилично разбираться в винах.
Какая из всех этих квалификаций делает Фредрика настолько опасным, что кому-то понадобилось убрать его?
Вероятность того, что он предложит новое, сенсационное толкование древних минойских письмен? Но из глиняных плиток, которым почти три тысячи лет, вряд ли узнаешь, каким образом в 1984 году в Сент-Эмильоне исчезли семь человек. Сенсационное толкование, если оно состоится, по содержанию будет совсем другого, более тривиального плана.
Совладелец ресторана, знаток вин? Что ж, тут есть за что зацепиться. Вино — может это быть связано с винами? Конечно. Скорее всего это именно так.
Он взял скопившуюся за последние дни пачку местных газет. Отыскал статью с данными о семи пропавших.
Краткие сведения:
Соланж Тефлие, 37 лет, домохозяйка. Родом из Бордо. Поселилась в Сент-Эмильоне два года назад. Муж служит в почтовом ведомстве. Двое детей, десяти и восьми лет. Ходила в гости к подруге, которая держит садоводство по соседству с Шато Ла Гафелье. Ушла от подруги около десяти вечера, направляясь в Сент-Эмильон.
Серж Антон Килли, 9 лет. Сын механика, работающего в Шато Кло де ла Мадлен. Жил с родителями при замке. Вышел вечером из дома поиграть и не вернулся.
Робер Меллин, 51 год. С шестнадцати лет работал в Шато Сент-Жорж. Умственно отсталый. Вышел из дома вечером около одиннадцати прогуливать собаку. Собака вернулась без хозяина.
Сирил Глара, 29 лет, тоже работник. Снимал квартиру в Сент-Эмильоне, уроженец Руана. Одинокий. Пообедав около девяти, возвращался домой с работы в поместье Шато Мулен. С тех пор его не видели.
Жанет Мулен, 15 лет, школьница. Жила с родителями в Сент-Эмильоне. Отец — работник муниципалитета. Жанет навещала подругу, живущую в Шато Берлик. Ушла из замка около восьми вечера.
Грэс-Клер Мойер, 63 года, пенсионерка. Прежде работала на фабрике в Либурне. Одинокая. Задумала посетить молитвенное собрание у священника в Виньоне, маленькой деревушке в трех километрах к югу от Сент-Эмильона. Намеревалась ехать на автобусе от Ла Гафелье. Собрание у священника было назначено на девять часов вечера; она так и не явилась.
Жан-Мари Ласкомб, 17 лет, ученик в поместье Босежур Беко; отец — полицейский. Исчез после восьми вечера по пути из замка в Сент-Эмильон.
Единственное, что в глазах Фредрика объединяло эти случаи: все семеро исчезли вскоре после наступления темноты, на ограниченной территории к югу и юго-западу от города.
Вино. Жизнь здешних людей тесно связана с ним. Но девятилетний ребенок, домохозяйка, пенсионерка? Какое отношение они имели к виноделию?
Может быть, все семь случайные жертвы? (Если они убиты.) Убийца притаился во мраке возле дороги, готовый наброситься на первого попавшегося прохожего? Однако тогда речь идет о психопате? Так ведь? Но разве Фредрик только что, пытаясь выявить связь между семью исчезновениями и покушениями на него самого, не пришел к выводу, что вариант психопата исключается?
Что-то с логикой его рассуждений неладно. Непохоже, чтобы тут вообще была какая-то связь. Начнем сначала…
Но сколько Фредрик ни думал, результат был все тот же. А именно: отсутствие какого-либо результата.
Он постучал себя указательным пальцем по виску справа, потом слева. Рука. Таинственная рука. Падение в яму можно посчитать несчастным случаем, за неправильным указанием стрелки не обязательно крылся умысел. Толчок в спину и письмо — шутки? Грубые шутки? Кому-то вздумалось в шутку столкнуть его с парапета на мостовую в пятнадцати метрах внизу? Фредрик сильно сомневался, чтобы французам было свойственно так шутить.
Заглянуть в волчье логово под дубом? Он посмотрел на часы: начало пятого. Значит, вечерняя газета вышла, читатели, должно быть, разобрались в обстоятельствах его странного появления в чужой недоступной спальне.
По пути Фредрик сам купил экземпляр газеты. Дойдя до площади, сел за один из крайних столиков.
Он тотчас заметил, что под дубом идет взволнованный, горячий разговор. Поминутно до его слуха доносилось слово «вино». Наконец-то естественный для здешних мест предмет обсуждения, сказал себе Фредрик.
Кое-кто с любопытством поглядывал на него. История с вторжением в спальню явно привлекла внимание.
Он развернул газету. На первой полосе бросались в глаза две большие статьи. В одной говорилось про ученого-виноведа в Бордо, которому доставили для анализа вино с небывало высоким содержанием спирта. Целых восемнадцать процентов! Фредрик опешил — тут что-то не так, это просто невозможно! Однако виновед заверял, что повторные анализы дали тот же результат и о спиртовании не могло быть и речи. Видимо, появился совершенно новый сорт винограда. Какой-то гибрид. Или мутант. И все же, говорил себе Фредрик, восемнадцать процентов — невероятная цифра. Этак последует настоящая революция в виноградарстве. Вкусовые качества нового вина эксперт оценивал очень высоко. Что до имени поставщика, то оно не подлежало оглашению.
Вот почему сегодня здесь такая бурная дискуссия… Ничего удивительного.
Восемнадцать процентов. Фредрик почесал затылок. Насколько он помнил, рекордная цифра для некрепленых вин этого типа — семнадцать процентов с хвостиком. Но речь идет о немецком шипучем белом вине, приготовленном из совсем других сортов винограда, нежели те, что идут на красные вина. Есть причина для переполоха! Если только это не грубая шутка.
Во второй статье сообщалось, что полиция нашла следы крови на обочине двух дорог к югу от Сент-Эмильона. Образцы отправлены в лабораторию, чтобы выяснить — можно ли считать эту кровь человеческой. Оба места обнаружения следов находятся недалеко от Ла Гафелье.
Внизу страницы, в самом углу, маленькая заметка повествовала о ночном визите у супругов Пиро. Дескать, ничего подозрительного, просто несчастный случай с одним норвежцем, приехавшим закупать вина. Такое толкование вполне устраивало Фредрика.
Кровь и вино. Вино и кровь.
Он передвинул столик к самой стене блинной и заказал чай. Не очень крепкий. Попивая его, незаметно изучал людей, сидящих вокруг дуба. Их было больше сорока, в основном мужчины, всего несколько туристов. Фредрик достал звездный кристалл и поднес к правому глазу. Кристалл переливался темно-красными тонами. Цвет вина.
На душе у Фредрика было неспокойно. Он чувствовал, что за ним следят, но не мог определить — откуда. Неприятное ощущение. Вроде бы никто не ходит за ним. И не глядит в его сторону чересчур часто. Где помещается пост наблюдения Руки?
Кровь и вино. Классический напиток.
Целый час просидел он в тени у стены, высматривая признаки слежки. Наконец рассчитался за чай и ушел. Шагая вверх по узкому переулку Храбрецов, юркнул в подворотню и притаился. Никого… Свернул на Колокольную улицу и вошел в прохладный, сумеречный ресторан «Жермен». Первый этаж занимал бар, на втором подавали порционные блюда. Фредрик подошел к стойке; он был единственным посетителем.
— Хорошего вина, — коротко произнес он, обращаясь к бармену, молодому парню.
— Дорогого или дешевого?
— Дорогого, — ответил Фредрик. — И потемнее.
