— Ненавижу, когда меня мешают с грязью, — вдруг многозначительно заявила Анна и уставилась Филе в глаза, ожидая реакции.
Он неопределенно пожал плечами, выразив свое отношение.
— Меня в жизни слишком часто подставляли, — продолжила она, с задумчивым видом глядя на огонек традиционной свечи на столе. — Раньше горько плакала, не имея сил отомстить…
Вот оно!..
— …а теперь могу ответить ударом на удар. Есть такая возможность. И я не уверена, шо передумаю, испугавшись каких-то обстоятельств. Время у нас, Филя, такое.
Он хмыкнул и процитировал стихи, которые любит повторять Александр Борисович Турецкий:
— Времена не выбирают, в них живут и умирают…
— Вот-вот, и пусть умирают… — И она добавила такую грубую матерную фразу, что Филиппу показалось, будто он ослышался. Увы, слова были произнесены, в этом его уверили ее сверкнувшие глаза. Взгляд ведьмы. Она в упор уставилась на него не мигая. И вдруг спросила: — Скажи, тебе было со мной плохо?
— Мне было с тобой очень хорошо.
— Хочешь, шоб так было всегда?
— К сожалению, это невозможно. Ты не знаешь меня, а я — тебя. На одной страсти отношения между мужчиной и женщиной долго не продержатся. Ну год, другой, а дальше что?
— Он мне тоже говорил об этом, я знаю. А если я добавлю денег? Много денег! Подумай…
— Чудачка, — через силу улыбнулся Филипп, — ты хочешь меня купить? А для какой цели? За прекрасную возможность иногда спать с тобой мне деньги не нужны, ты сама можешь быть драгоценным подарком…
— Дорогим… но не драгоценным, — поправила она. — А вот драгоценным я могла бы стать только после того, как… — Она замолчала.
— Ну же, какие условия?
— Элементарные… Для этого я сама должна взять его дело в собственные руки.
— А он не отдаст, да?
— Конечно, не отдаст, — с презрением фыркнула она. — Только ведь можно и не спрашивать, правда? Ты ж ведь воевал, сам рассказывал, значит, должен знать, как это делается…
— Вот оно что… — Филя покачал головой с таким выражением, как говорится, и не то чтобы да, и не то чтобы нет.. — Если нельзя, но очень хочется, то, выходит, можно? Этот принцип?
— А чем он плох? — напряженным голосом спросила она. — Если на пользу… делу?
— Может, и не плох, только не по мне… А воевал я по другой причине, тебе, пожалуй, не понять.
— Тоже мне загадка! Послали — ты и пошел, а куда деваться? А я никого не посылаю. Мне нужно, шоб сам своим умом дошел, шоб прикинул все выгоды…
— Интересно получается: с одной стороны — грех на душу, с другой — выгода. А как же с Богом? Ну с собственной совестью?1— Его уже раздражали ее бесконечные «шоб».
— А тут, парень, у нас с тобой всегда найдется возможность найти удобное для себя оправдание. Если захочется. И ты только не думай, шо я вся такая неисправимая и циничная, нет, иногда обстоятельства выше тебя, во так получается!.. А ведь ты хочешь. — Она подмигнула и засмеялась. — Очень хочешь! Да и я ничего против тебя не имею. Наоборот, любовь потом еще слаще будет казаться… Я тебя не тороплю. Но, шоб знал, я и ждать долго не стану.
— Да это я уже понял — ты женщина решительная. Уважаю таких. Но… боюсь, что разочарую. Такое предложение не для меня. Считай, что и разговора не было. Ну, в смысле, базара, да?
— Кай хочешь. — Она вмиг поскучнела. — Гуляй тогда… Свободен. За меня не бойся, я домой сама доберусь. И спасибо за откровенность. Прощай, хороший человек. — Она заметила, что Филипп полез в карман, решила, что за бумажником, и хмельным жестом отмахнулась: — Я уж как-нибудь… отдыхай… Но если… понимаешь? Позвони, я еще немного тебя подожду…
И она уронила голову на руки.
Разумеется, оставлять даму в таком состоянии было бы неправильно, но и продолжать с ней беседу в том же духе он не имел ни сил, ни желания. Да и не так уж она опьянела. Скорее всего, вид сделала, а это у нее получается очень неплохо. В определенных обстоятельствах.
Впрочем, зря он беспокоился. Сказано же, что свято место пусто не бывает. А место, которое он занимал до своего ухода, могло при его желании стать если не святым, то дорогим — уж точно. Что вскоре и произошло. А затем последовало продолжение, которое уж вовсе не было бы Филиппу Кузьмичу по душе, узнай он, чем закончится дело. Но Филипп этого не знал и вовремя ушел от резкого поворота в своей судьбе, о чем впоследствии ему не пришлось жалеть…
Глава третья
В НАЧАЛЕ БЫЛО СЛОВО…
Вадим Лыков не презирал «ночной жизни» столицы. Можно сказать больше: он ее искренно любил. Во-первых, по признанию французского классика, книгами которого про доблестных мушкетеров он увлекался в детстве, ночами все кошки серы. — Значит, и ты сам не очень отсвечиваешь. А во-вторых, там, где постоянно бурлит таинственными и не всегда объяснимыми своими водоворотами ночная жизнь, случаются самые неожиданные сюрпризы, которые, если разумно ими распорядиться, могут значительно повлиять и на твою собственную судьбу.
Из всех ночных соблазнов, с их непременно острыми и сильными ощущениями, он предпочитал не те, что «процветают» в шикарных игорных заведениях для особой публики, в которых твоей спутницей на ночь может стать, к примеру, какая-нибудь весьма известная особа — из тех, что не сходят с экрана телевизора. Нет, его больше привлекали респектабельные ночные клубы для посетителей со стабильными и приличными доходами гораздо выше среднего достатка, однако и не кичащихся своей показной роскошью, нажитой, естественно, преступным путем. Таковых в Москве было не так уж и много, но в них, как правило, отсутствовала наглая братва, которой повсюду море по колено, и откровенные в своем трудовом призвании проститутки. Этих всех и на службе вполне хватало.
Жизненный опыт, кстати, не раз убеждал его, что, к примеру, весьма неприятную венерическую болезнь можно с необыкновенной легкостью подхватить либо на так называемой светской тусовке, где сплошь и рядом одни громкие имена, либо в каком-нибудь скверном кабаке, принадлежащем очередному приезжему с солнечного Кавказа Хачику Рубеновичу. Зато в таком вот приличном и неброском заведении, в котором он сегодня решил скоротать вечерок в надежде найти что-нибудь пикантное и остренькое, не слишком при этом обременяя себя заботами, риска практически не было, а вот хорошенькие партнерши обычно сами приплывали в руки…
Эту женщину он отметил сразу, едва она вошла со своим невзрачным спутником. Муж? Вряд ли. И уж точно — не любовник. Куда этому хиляку до такой аппетитной бабенки! Скоро он решил, что спутник, вероятно, ее телохранитель, которого она и на дух не принимает, но вынуждена терпеть. Значит, наверняка замужем за бизнесменом с приличным годовым доходом, и тот раздолбай не очень-то доверяет своей обожаемой женушке. А еще это означает, что у супруга уже бывали поводы усомниться в ее верности. Но если оно так, тогда отчего же не попытаться еще немного расшатать их семейные устои?..
Лыков внимательно наблюдал за очаровательной женщиной, которая все пыталась в чем-то убедить своего… телохранителя? Ладно, пусть пока называется так. Но тот, явный козел, был, похоже, из разряда упертых и, по всей видимости, не хотел понимать, чего от него требуется. А после недолгого разговора, во время которого беспрестанно жевал и даже выпил бокал виски, вдруг вообще поднялся и ушел.
Может, в туалет? Нет, не возвращается. А если действительно ушел, даже не заплатив за ужин, ситуация, по прикидкам Лыкова, кардинально менялась! Вот и дама заметно пригорюнилась. Выходило, что никакой он не телохранитель. А кто тогда? Да какая разница? Разве нормальный мужик бросит в одиночестве такую женщину?!
Он взглянул в ее печальные, будто наполненные слезами глаза и почувствовал себя готовым к немедленным действиям. Оставалось теперь продемонстрировать, что он полностью покорен ею и готов без рассуждений выполнить любой каприз. И Лыков решительно пересел за ее столик.
— Извините, — с чувством произнес он, — мне показалось, что вам сейчас очень нехорошо. И в ваших глазах я вижу затаенную боль. Скажите, что нужно сделать, чтобы избавить вас от нее? Прошептать вам на это прелестное ушко, что я от вас без ума? Я сейчас же это сделаю. Помочь? Скажите чем, и я у ваших ног. Как вас зовут, богиня моя?
Полковник говорил уверенно и с напором, зная, что на женщин, когда те не в себе, больше всего действует именно такая вот уверенность.
— Аня… А вас?
— Вадим. Мне сказали, что в этом клубе есть маленькая танцевальная площадка, где играет свой оркестр. Я здесь сегодня, можно сказать, случайный гость, скажите, это правда — по поводу музыкантов?
Она отрешенно кивнула. Он просиял.
— А я мог бы пригласить вас на один только танец? Поверьте, держать вас в объятиях, это… — Он даже задохнулся от переизбытка чувств, что определенно должна была заметить женщина.
