— Наверное, у каждого своя версия.
— И некоторые из этих версий совсем ненормальные. Одни говорят, что ее убили из-за денег. Утверждают, будто ее задушили, потому что она знала, куда Спенс Ларкин спрятал те деньги, которые так и не нашли после его смерти. Эти типы увидели ее на берегу, заставили рассказать, куда папаша спрятал денежки, задушили и вырыли клад. Но это очень глупо, потому что той ночью, когда ее убили, Дженна пришла в бар без цента в кармане, и Гарри велел не отпускать ей больше в кредит. Но в баре всегда находился какой-нибудь знакомый, который угощал ее. Если у нее не было денег и она знала, где лежат деньги отца, она бы давно пошла и сама их вырыла, не так ли?
— Похоже на то.
— Никто никогда не найдет деньги старика Ларкина, разве что случайно. И думаю, от них никому не будет никакой пользы. В таком климате едва ли они сохранились.
Джейни Кеммер неожиданно посмотрела на дверь, и ее лицо мгновенно изменилось. Оно стало абсолютно пустым и каким-то сонным. Дойль услышал шипение дверного цилиндра и оглянулся. На пороге стоял помощник шерифа Донни Капп.
— Привет, Дойль, — буркнул Донни. — Привет, Джейни.
— Добрый вечер, мистер Капп, — тихо поздоровалась девушка.
Капп подошел к стойке.
— Перенеси свой жирок в другой конец бара, Джейни. Я должен поговорить с мистером Дойлем… Дожили, сейчас я должен называть его «мистером». — Когда Джейни Кеммер отошла, Капп продолжил: — Вы с Джейни болтали о Дженне Ларкин. Наверное, вы знали Дженну еще до того, как она бежала с морячком?
— Да.
— А сейчас вы чертовски быстро узнали ее сестру. Не могу понять, какое Ларкиным дело до того, что с вами будет. На мой взгляд, очень странно, что вы их так заинтересовали. И вот вы неожиданно оказываетесь на берегу, рядом с тем местом, где была убита Дженна, и рядом с полковником Макганном и его сестрой. И меня предупредили не трогать вас. Смешно. Я спрашиваю себя, а не попросил ли вас кто-нибудь приехать в Рамону и заняться расследованием убийства Дженни Ларкин. Наружность у вас смазливая, как у борзой. Мне бы очень не хотелось, чтобы вдруг обнаружилось, будто вы суете нос не в свое дело. Эта новость может меня слегка расстроить, я достану дубинку и слегка встряхну вам кишки.
— Почему?
— Потому что вы становитесь на пути у закона и мешаете расследованию. Мы можем сделать все сами и без вашей помощи.
Капп молча вышел из бара в своих черных поскрипывающих блестящих ботинках. За ним с шипением закрылась дверь.
Через несколько минут в бар вошел бронзовый от загара старик с грязными седыми волосами, выцветшими глазами и белой щетиной. Он бросил на Дойля мимолетный взгляд и буркнул:
— Держу пари, ты сын Берта Дойля. Очень похож на него.
— Верно. Я Алекс Дойль.
— Ты меня совсем не помнишь?
— Подождите, подождите… Вы случайно не Арни Блассит?
— Совершенно верно, паренек. Мы со стариком Лукасом Пеннивизером много раз брали тебя в море. Ты хорошо управлялся с сетями.
Дойль опять сел на табурет у стойки и заказал себе пива, а старику — виски. Блассит пустился в воспоминания о старых временах и полузабытых людях, которых Алекс знал до смерти отца, когда они жили в Чейни Бано.
— Сейчас все изменилось, все не так, как было раньше, паренек. Всю рыбку выловили. Никто не закрывает сезон на кефаль, снук — непромысловая рыба, а на форель больше ничего не поймаешь. Я еще кое-как держусь. Наверное, слишком стар, чтобы переучиваться.
— А как дела у Лукаса Пеннивизера? Он все еще в Рамоне?
— Нет. В последнее время у него что-то резко сдало здоровье. В прошлом ноябре из Северной Каролины приехала его взрослая дочь со своим мужем и забрала старика Лукаса к себе. Вот так, думаешь, что он будет здесь жить вечно, а на другой день его уже и след простыл. Уехал он внезапно. Пришлось так быстро продавать лодку со снастями, что он практически отдал их бесплатно. Можешь мне поверить, никто в наших краях не знал здешние воды лучше Лукаса. Некоторые тебе могут сказать, будто Спенс Ларкин знал лучше, но я уверен, что Лукас Пеннивизер мог заткнуть Спенса за пояс.
— Он любил детей. Помню, как я плавал с ним, когда мне было не больше трех-четырех лет.
Арни Блассит рассмеялся:
— Знаешь, что сделал в последние дни своего пребывания в Рамоне старый Лукас? Едва не угодил за решетку по обвинению в убийстве. Хотя никого, конечно, не убивал. Всех, кто был в «Маке» в ту ночь, когда задушили Дженну, арестовали. Но мы с Лукасом могли дать друг другу алиби. Около одиннадцати у нас закончились деньги на выпивку, и нам пришлось возвращаться в Чейни Байо, где мы с ним жили в лачуге. Мы приплыли на моей лодке и привязали ее у причала, через дорогу от бара. Около одиннадцати вернулись вместе домой и впервые услышали об убийстве на следующий день, когда за нами приехали помощники шерифа. Они отвезли нас в Дэвис и заперли. Правда, на следующий день отпустили. Лукас тогда чуть с ума не сошел. Все дело в том, что в ту ночь он разговаривал с Дженной Ларкин. Я много думал об этом и решил, что Бог словно хотел ей дать последний шанс проявить хоть к кому-нибудь доброту, и она ухватилась за него.
— Что вы хотите этим сказать?
— До последней ночи у Дженны не находилось ни времени, ни вежливости разговаривать со старыми рыбаками-неудачниками. В баре в тот вечер собралось много народа. Мы вошли, несколько минут простояли у стойки, и Дженна неожиданно подошла к нам. Она вела себя очень вежливо. Сказала, что хотела поговорить о минувших днях, и отвела Лукаса вон к тому угловому столику. Они сели и долго разговаривали. Позже мы подшучивали над Лукасом до тех пор, пока он не взбеленился. И сделал только хуже для себя, когда признался, что договорился с Дженной выйти на следующий день на лодке и поплавать по островкам в бухте. Когда к нам пришли и забрали в Дэвис, Лукас как раз готовил лодку, чтобы плыть на верфь за Дженной. Но она к тому времени уже была мертва. И Лукас очень расстроился, когда услышал об этом. Правда больше всех был расстроен Донни Капп. Этот парень хитер и коварен, как змея. Он пытался приударить за Дженной. Ее здесь называли разными словами, но никто не мог упрекнуть в том, что она была особенно разборчивой, когда дело доходило до мужиков. Так вот, несмотря на свою неразборчивость, Дженна наотрез отказалась от ухаживаний Донни Каппа. Она просто рассмеялась ему в лицо. Ходят слухи, что Донни сначала поколотил нескольких женщин в Рамоне, после чего они стали как шелковые. Но приручить и Дженну с помощью дубинки наш помощник не мог. Это бы не сошло ему с рук. Кстати, именно он прервал маленький разговор Дженны с Лукасом в ту ночь. Подошел к ее столику и уселся без приглашения. Через несколько минут Дженне надоело, что он сидит и слушает, поэтому она встала и ушла. Донни посидел еще какое-то время, поболтал с Лукасом, и тоже ушел. Полагаю, он считал, будто вот-вот уговорит Дженну на что-то, поскольку вел себя, как ненормальный, когда узнал, что ее убили. Он успел наставить немало шишек на головах местных жителей, пока шериф его немного не успокоил.
— Арни, я должен бежать. Было приятно вновь увидеться с вами.
Александр Дойль вернулся в коттедж. Выгрузил из машины покупки и отправился гулять по берегу, думая о Дженне Ларкин. Ему показалось очень странным, с чего это вдруг Дженна так ласково разговаривала со стариком Лукасом. У нее должна была быть для этого какая-то причина. Не иначе как ей было что-то нужно от старика.
В пятницу, в одиннадцать часов утра Александр Дойль направился по берегу к коттеджу Проктора, захватив с собой две удочки со спиннингами. Когда он был в ста футах от коттеджа, из домика вышла Селия Макганн и двинулась к нему навстречу.
— Я ждала вас вчера, мистер Дойль.
— Извините, но кое-что произошло.
— У вас не было этих ужасных синяков на руках и ногах, когда мы с вами вчера разговаривали. Вы что, упали?
— Можно сказать, что я упал на помощника шерифа, мэм. Он заехал поболтать. Правда, большую часть времени помощник разговаривал с помощью дубинки. Это было в среду, а вчера у меня слишком все болело, чтобы что-нибудь делать.
— Почему он избил вас?
— Пожалуй, все дело в принципе.
— Его фамилия Капп?
— Да, он самый. Донни Капп.
— У меня тоже были сложности с этим человеком. Донни Капп мне очень не понравился. Он был полон решимости надоедать полковнику, а я была полна не меньшей решимости помешать ему надоедать брату. Помощник шерифа вел себя очень грубо.
— Я принес спиннинг и все остальное для вашего брата.
— Сколько я вам должна?
— Вот чек, мэм.
Селия попросила его подождать и скрылась в домике, потом принесла точную сумму без сдачи и заявила, что полковник выйдет через несколько минут.
Полковник Кроуфорд Макганн вышел из коттеджа и медленно спустился по ступенькам. Это был высокий худой мужчина, с волевым лицом, на котором проглядывало полное безразличие ко всему и всем.
