Он встал, с задумчивым видом сложил все бумаги обратно в сейф, закрыл дверцу и поставил рычажки в нулевое положение. Потом вернулся к столу и начал один за другим выдвигать ящики и осматривать их содержимое. Довольно быстро он убедился, что и здесь нет меморандума, вернуть который он обещал сегодня утром.
Может быть, Вульф накануне все же решил взять его с собой, чтобы передать владельцам во время приема? Но тогда где же он теперь? Он не помнил, чтобы Эльза Вульф упоминала о каком-либо портфеле; если она всего-навсего забыла сказать ему о нем или просто не придала этому значения, он должен был остаться в гараже в машине Вульфа. Следовательно, о нем позаботилась полиция, и Бурье обязаны были сообщить об этом. А тот, в свою очередь, должен был немедленно еще вчера вечером передать эти сведения Тирену, причем как можно более аккуратно и тактично, чтобы гости не заметили ничего необычного. Без сомнений, он прекрасно знал правила обращения с утерянными и найденными секретными документами, принадлежащими иностранным миссиям. Тирен был уверен в этом. Беспокоило его другое. Разумеется, он постарается все выяснить и начнет с того, что попробует получить объяснения от Эльзы. Но что, если портфель не найдется? Тогда, быть может, его исчезновение каким-то образом связано с убийством?
Он решил не откладывать и набрал номер Эльзы Вульф. Последовало несколько гудков, прежде чем сняли трубку. Голос ее звучал устало и как-то неуверенно, похоже было, что его звонок разбудил ее.
— Эльза, это Джон Тирен. Прости, что я тебя беспокою, но мне надо задать тебе один очень важный вопрос.
— Да, пожалуйста.
— Скажи, ты забрала портфель Виктора после того… как обнаружила…? Он был в машине?
Ответ последовал быстро:
— Я не видела никакого портфеля. Во всяком случае, я ничего не брала.
— Ты абсолютно уверена?
— Конечно.
— Ну да, разумеется. До свиданья, Эльза…— Он положил трубку, откинулся в кресле и задумчиво уставился в окно.
Звонок телефона заставил его прийти в себя. Звонили из приемной: его хотели видеть два господина из «Дейта Синхроник». Тирен спустился в вестибюль и провел посетителей в свой кабинет. Усадив обоих, сам он остался стоять. Патрик К. сел на диване, Седстрём — технический директор — устроился в кресле. Вместо вчерашних элегантных костюмов сегодня на них были блейзеры и узкие брюки, однако также последнего фасона. На начальнике рекламного отдела была шелковая переливающаяся рубашка. Галстук был все тот же, американский, в форме медальона.
Тирен начал без обиняков:
— Господа, должен сообщить вам два неприятных обстоятельства. Об одном из них вы уже знаете, и здесь уже ничего не поделать, другое же — скорее предположение, и в конце концов, быть может, оно не такое уж серьезное — все еще вполне может обернуться по-другому. Ну, да вам самим судить. Дело в том, что я никак не могу найти ваш меморандум,— быстро сказал он.— Его нет ни в сейфе, ни где-либо еще в кабинете Вульфа. И потому у меня есть определенные подозрения, что он вчера все же взял его с собой, намереваясь передать вам во время приема. Однако вы ведь знаете, что произошло?
Начальник рекламного отдела тяжело вздохнул.
— Да, мы знаем, что случилось с советником Вульфом,— сказал он.— Мы слышали сегодня утром по радио новости из Швеции. И, кроме того, попросили портье перевести нам соответствующие места из утренней газеты.— Он сокрушенно покачал головой и продолжал: — А мы?! Мы же ничего не знали. Ну и ситуация. И ты ведь только сказал, что ему что-то помешало…
Тирен стиснул зубы; на щеках его заиграли желваки.
— Да, ситуация… Но подумайте, каково было Эльзе Вульф? Однако разве вы не добились всего, чего хотели? Несмотря ни на что? Ведь знакомство прошло именно так, как вы и хотели. Вы намного продвинулись в переговорах с японцами, не так ли?
Ни Патрик К., ни Седстрём не отвечали. Тирен продолжал:
— Ладно, оставим вчерашний день. Я только хотел сказать, что, когда Вульфа убили, меморандум, по-видимому, был у него с собой. И он вполне мог исчезнуть. И вот теперь я хочу вас спросить: было ли в этих бумагах что-либо настолько важное и интересное, что могло послужить причиной для убийства с целью завладеть документом?
Некоторое время они сидели молча и неподвижно, размышляя. Наконец Патрик К. проговорил:
— Мне трудно об этом судить. А ты, Улле, что скажешь?
— Я пытаюсь вспомнить, насколько я вдавался в частности, когда составлял его. Нет, все же там не было никаких особых деталей, только подробное резюме относительно принципиальной основы метода, а также некоторые новые положения теоретического характера. И прежде всего я пытался обосновать многочисленные возможности практического применения в различных областях — как в военных, так и в мирных,— нашего принципа управления ракетами с помощью отражателей и лазерных импульсов, и…— Он неожиданно умолк.— Цель этого меморандума заключалась в том, чтобы показать, сколь перспективен наш метод, сколь необходимо использовать именно его. Это была идея Патрика. Я подчеркивал в меморандуме именно то, что, по его мнению, могло показаться особенно важным их специалистам…
Патрик К. перебил его:
— Я несколько раз беседовал с Вульфом по телефону, и он сказал мне, что надо дать возможность их научно-техническим экспертам ознакомиться именно с этой стороной. Да и кроме того, все эти идеи были еще такими незрелыми…
Тирен сказал:
— Скажите, а у вас никогда не было причин подозревать, что кто-либо проявляет к вашим разработкам нездоровое любопытство? Может быть, были попытки взлома или…
— Нет-нет, никогда! — Патрик К. решительно покачал головой.— Правда, Улле несколько раз давал интервью журналистам различных специальных международных журналов — я сам устраивал эти интервью,— однако никто из них ничего не пытался у нас выведать или подсмотреть.
Технический директор прибавил:
— Частично наши идеи реализованы на чертежах, в описаниях программ или результатов экспериментов, однако самое основное мы держим в голове, так что до этого никому не добраться.
— По-видимому, на основании этого меморандума можно было сделать кое-какие выводы. Там, вероятно, были изложены некоторые идеи, которые специалистам было нетрудно развить?
— Да,— уверенно сказал Седстрём.— Имея представление о тех вещах, о которых там идет речь, можно легко развить данные идеи.
— Так,— сказал Тирен. Молодые люди вопросительно смотрели на него.— Значит, отсюда следует, что пресловутый меморандум вполне мог оказаться причиной убийства Вульфа.
Последовала пауза, все обдумывали последние слова. Наконец Патрик К. сказал:
— Я думаю, ты прав. Было бы наивно отрицать такую возможность.— Он снова тяжело вздохнул. Мысль эта, по-видимому, не давала ему покоя. Зачем-то потрогав галстук-медальон, он продолжал: — А другое неприятное дело? Мы так понимаем, что оно касается Петера Лунда? Итак…?
— Его нашли вчера во второй половине дня. Он утонул. Извините, вам придется немного подождать — этим вопросом занимаюсь не я.
Он подошел к письменному столу, набрал номер Анны-Беллы Сторм и попросил ее зайти к нему. Пока они ждали, в комнате стояла напряженная тишина.
Когда Анна-Белла вошла в кабинет, вид у нее был такой же тревожный, как, по-видимому, у всех сотрудников шведского посольства в Париже в то утро. Как и большинство только что пришедших на работу, она держала в руках газету, однако сразу же опустила ее, увидев, что Тирен не один. Он представил ее и объяснил, что господа, сидящие здесь, работают в той же фирме, что и Петер Лунд, и, с одной стороны, могут помочь в его опознании, а с другой, быть может, оказаться полезными для нее — а также и для полиции — в смысле предоставления различных ценных сведений о своем коллеге.
Анна-Белла уселась в рабочее кресло Тирена, а сам он остался стоять, прислонившись спиной к подоконнику. Глядя на него, в обрамлении оконной рамы на фоне голубого неба и поздней зелени, видневшейся за окном, ей вдруг показалось, что перед ней не живой Тирен, а его портрет. Он заметил, что сегодня на Анне-Белле черный костюм, белая блузка и совсем нет украшений. Она потянулась к сумочке и достала сигарету. Патрик К. мгновенно щелкнул серебряной зажигалкой. Затянувшись и выпустив дым, она кивком поблагодарила.
— Вчера в три часа,— начала она,— я получила сообщение из полиции. Петер Лунд был найден в реке. В детали они не вдавались, однако кое-что можно узнать из полицейского отчета. Мне прислали его вещи, точнее, то, что было у него в карманах. Кроме всего прочего — паспорт. Министерство иностранных дел, по-видимому, уже проинформировало родственников. Посольство позаботится о соблюдении всех формальностей.— Голос ее звучал официально и озабоченно.— Я думаю, полиция будет вам чрезвычайно признательна, если вы согласитесь присутствовать на процедуре формального опознания. Думаю также, они с удовольствием выслушают вас, если вы захотите сообщить им какие-либо детали. Однако самое главное во всей этой неприятной истории, что нет никаких оснований считать это преступлением.
