Незнакомка подошла к машине:
- Подбросите до остановки?
- Пожалуйста, - Седлецкий потянулся и открыл дверцу.
Она устроилась рядом, бросила на него быстрый и благодарный взгляд.
Незнакомка была хороша, белокурые до плеч волосы, аккуратный носик, приветливые глаза, моложе его лет на десять. Седлецкий секунду косил на неё глазом, делая вид, что всматривается в приборную доску, наконец переключил передачу, и машина тронулась.
Наблюдая краем глаза, как она покачивается на мягком сиденье рядом с его правым плечом, Седлецкий поспешно отыскиваал в голове тему для задушевной беседы.
Он был говоруном и от природы, и по должности, но летнее томление, продолжительное одиночество, и эта выпорхнувшая из леса незнакомка лишили его дара слова. В голове вертелась какая-то тарабарщина: в поисках методов реформирования армии, во исполнение решений по демократизации, с целью овладения политическими дисскусиями, в процессе глубокого обоснования...
- А вэ-вэ-вы в Москву? - наконец выдавил он.
- В Новозаборск, - она повернулась к нему, тон был приветливый, подталкивающий к разговору. - Я навещала знакомого, он лежит в госпитале.
- Да? А что с ним?
- Сотрясение мозга. На митинге кто-то ударил. Может быть, слышали, у нас был большой митинг...
- С небольшой дракой, да? - Седлецкий подмигнул. Под усами сверкнули белые с золотом зубы. Он постепенно приходил в себя.
- Кто же он этот счастливчик? Я бы тоже согласился получить по голове, если бы меня стала навещать такая красавица.
- Что вы, ему чуть не проломили голову.
- Да кто же зто?
- Петрунин, Олег Иванович.
- Писатель? А вы что, тоже из этой... - Седлецкий долго не мог отыскать подходящего слова, - из этой когорты?
- Нет, просто он мой знакомый...
- Вот как? - Седлецкий всмотрелся в дорогу, впереди должен быть поворот и выезд на шоссе.
- А вы в госпитале работаете? Или вы не доктор? - она покосилась на его артиллерийские эмблемы.
- В госпитале. Я - психолог, - Седлецкий сбавил газ.
- Что значит, армия. Все-как надо, - поддержала она. - А то везде одни психиатры. Неужели у нас столько сумашедших? А о нормальных никто не думает. Я вот например к психиатру никогда бы не пошла, а с психологом посоветоваться - совсем другое дело. У нас на весь Новозаборск ни одного психолога не найдете, правда-правда.
Голос у неё был глубокий, грудной и Седлецкий так заслушался, что едва не проскочил выезд на шоссе. Он с трудом успел вывернуть руль и, почти вылетев за асфальтовое полотно, выровнял машину. С ней только в аварию, подумал он, покосившись на незнакомку. Впереди показался навес автобусной остановки.
- Я могу подбросить вас прямо до Новозаборска, мне по пути, - сказал он.
- Да? Вот спасибо. . .
- А где вы работаете, если не секрет, конечно? - поинтересовался Седлецкий.
- Нет, почему же. Устраиваюсь в московскую фирму "Эко плюс".
- Замдиректора Анатолий Кондратьевич Рогов?
- Да, - удивилась попутчица.
- Нет, вы подумайте, как тесен мир. Еду лесом, выходит прекрасная незнакомка, ну просто лесная фея. И оказывется, что она собирается работать у моего приятеля, - он повернулся к ней и захохотал. Светлокарие глаза его засияли вместе с золотыми коронками. Седлецкий вдруг почувствовал, что между ними словно протянулась незримая теплая нить. Бесенок-искуситель прыгнул ему на плечо и зазвонил серебряным колокольчиком. Какая женщина! Он здесь мучается, живет, как монах, почти в полевых условиях, питается в буфете, сам стирает... Занудная серая жизнь. И вдруг, по законам диалектики справедливость восстановлена. Седлецкий снова покосился направо. Ее бюст волнующе вздрагивал и покачивался в такт неровностям дороги, притягивая взгляд. Внезапно "Жигуленок" тряхнуло, и он с ужасом увидел перед собой обочину. Машина накренилась и понеслась по насыпи, но судьба вновь оказалась благосклонной: шоссе здесь поворачивало ещё раз, и они снова оказались на асфальте. Серебряные колокольчики едва не издали погребальнй звон. Седлецкий подкатил к правой стороне дороги, остановился у обочины и повернулся к пассажирке. Глаза их встретились: серые лучистые Юлии и золотистые, удивленно расширенные, Седлецкого. Ими вдруг овладел неудержимый хохот. Незаметно заглох мотор.
- А как вас зовут? - спросил наконец Седлецкий.
- Юлия.
- Красивое имя. А меня Аркадий.
- Очень приятно.
- А с вами опасно ездить, - она кокетливо повела плечами, - можно угодить в ваш госпиталь.
- Виноват, не доглядел... Правый уклон, - сказал Седлецкий.
- Что-что? - Юлия достала из сумочки платок и зеркальце и стало осторожно осушать влажные от смеха глаза.
- Занесло... В сторону от генеральной линии, - пояснил он и включил зажигание.
- Кем же вас приглашают работать? - спросил Седлецкий, когда они снова выехали на асфальт.
- Экономистом. Вы серьезно о Рогове?
- Конечно, серьезнее не бывает. Он и меня зовет. Правда, я ещё не решил. Но вполне возможно, будем работать вместе, - Седлецкий снова подмигнул, но глаз от дороги уже не отрывал.
Двадцать минут спустя они въехали в Новозаборск и повернули на центральную улицу. Магазины были дружно закрыты на обед. У гастронома толпился народ, пытаясь что-то разглядеть сквозь грязные стекла.
- У меня ещё есть время, может быть вам что-нибудь надо подвезти, могу помочь, - предложил он.
- Ну что вы... Мне даже неудобно. Вообще-то мне надо завезти подруге шланг для воды. Для дачи. Брат достал, Сергей. Это совсем рядом. Если можно. Но мне, честное слово, так неудобно.
- Конечно завезу, какие могут быть разговоры. Мне очень бы хотелось помочь вам. Вы такая красивая. В конце-концов, это мой долг, мы же почти коллеги теперь.
Они остановились у трехэтажного дома. По двору летал тополиный пух. Среди кустов сирени за дощатым столом сидел худой старик в темном свитере, с седой коротко остриженной головой. Это был Красильников. Увидев подъехавшую машину, он поднялся и не спеша направился в их сторону.
- Вы подождите здесь, ладно? Я сейчас вынесу шланг, - она взяла пакет и скрылась в подъезде.
- Здравствуйте, - сказал Красильников и начал внимательно рассматривать машину и Седлецкого.
- Здравствуйте, - довольно сухо ответил Седлецкий.
- Юленьку привезли? - Красильников кивнул в сторону подъезда.
- Попросила помочь. Все равно по пути.
- Помочь? - старик покачал головой.
- Ну да, с шлангом, - Седлецкий пожал плечами, дед уже начинал раздражать его.
- С шлангом? , - переспросил старик и зачем-то уставился на его ширинку. Седлецкий невольно опустил глаза и на всякий случай посмотрел на неё сам. Вот привязался, старый хрыч, только его здесь и не хватало.
Вышла Юлия, в руках её был смотанный и перевязанный веревкой шланг. Седлецкий бросился навстречу и, приняв из её рук довольно тяжелый тюк, втиснул его на заднее сиденье:
- Вы бы предупредили, такая тяжесть. Я бы сам вынес.
- Ничего, - она махнула рукой, - дядя Ваня, привет, как дела?
- Неплохо, Юленька, но... На работу никто не берет. А вы не из "пентагона"? - вдруг спросил он, повернувшись к Седлецкому.
- Да.
Красильников обрадовался. Наконец-то ему повезло: не надо тащиться за тридевять земель, Юлька сама привезла оттуда какого-то хахаля. Парень, видать, в неё втюрился и поможет не только со скелетом, но и с чем угодно.
- Тогда мне очень надо бы с вами поговорить по важному делу.
- По какому? - Седлецкий, не переставая удивляться, улыбнулся. Во рту полыхнуло золото.
Красильников внезапно замолчал. Его поразила странная мысль: сколько же стоит все это золото во рту, все это богатство? По-нынешним временам, целую машину. Это какие же речи надо говорить таким ртом, какие напитки пить, и какие петь песни. Романсы Пушкина. Под шампанское.
- У меня есть одно предложение по научной части.
- Сейчас, дядя Ваня, нам некогда. Я и так задержала машину. Аркадий, вы извините, ради Бога.
- Что вы, с удовольствием. Я же сам предложил вам помощь.
- Дядя Ваня, подожди, мы отвезем шланг и вернемся.
- Юлия и военный появились через полчаса. Красильников терпеливо ждал их во дворе.
- А вы знаете, дядя Ваня не простой человек, он разбирается в лекарственных травах, умеет обращаться с животными, возможно у него что-то стоящее для вас. Правда, дядя Ваня?
Иван Иванович кивнул и с благодарностью взглянул на Юлию:
- Да у меня, вобщем, и дело-то пятиминутное.
- Я готов, - Аркадий вытащил из кармана носовой платок и вытер руки.
- Я мог бы быть полезным науке, - сказал Иван Иванович.
- С чего вы решили, что у нас занимаются наукой? - удивился Седлецкий.
- Дак все говорят, в очередях. Только и разговоров про ваш пентагон. Вдобавок вояки к девкам нашим бегают. Так что все известно.
- Дядя Вань, ты того, давай по делу, - Юлия сделала строгий вид.
- Я хочу загнать для вашей науки один ценный скелет. Много не возьму.
- Скелет? - удивился Седлецкий. Везет же мне сегодня, подумал он.
