– Как… – Он запинался, когда говорил. – Почему вы… Почему вы так решили?
– Дело в том, что моя работа столкнула меня с человеком, который видел, как ее тело было сброшено с моста.
Мне было очень трудно ему об этом говорить, но что делать? Кто-то должен был ввести этого парня в курс дела.
– Не может быть… – Харламов сокрушенно покачал головой.
– Мне очень жаль…
– Я знал, что она не могла этого сделать сама! В Ленке было столько жизненной силы! Не могли эти дурацкие неприятности ее сломать… – Александр говорил так, как будто меня рядом не было.
– Какие неприятности? – спросила я.
– Что? – словно очнулся Харламов.
– Вы сказали, что у Лены были какие-то неприятности.
– Ах, это… Да, у нее действительно были неприятности…
– И какие же?
– Да все эти дурацкие снимки, чтоб им пусто было!
– Снимки? – удивилась я. – Какие снимки?
– В том-то и дело, что я их так и не видел! Ленка была такая увлеченная натура, просто фанатка своего дела! Мнила себя крутой папарацци! Все бегала со своим «Никоном», искала сенсаций! И каждого считала конкурентом, даже меня! Я ведь криминальную хронику веду… Хотя какая в нашей провинции может быть криминальная хроника! То собутыльники на кухне друг друга порежут, то машину у кого-нибудь уведут! Разве только по большим праздникам какого-нибудь авторитета подстрелят… Вот пришлось писать о гибели собственной девушки… – Александр грустно усмехнулся.
– Вы были близки? – спросила я.
Он помолчал некоторое время, затем вздохнул и сказал:
– Я два раза делал ей предложение. Последний раз это было всего за два дня до ее… – Он запнулся. – Ну до того, как это произошло! И мы тогда еще поссорились…
– Конечно, это не мое дело, но что все-таки между вами произошло?
– А! – Он неопределенно махнул рукой куда-то в пространство. – Я же сказал, что Ленка была очень взбалмошная. И характер у нее был сложный, тяжелый. Как она сама сказала, у нее была в кармане сенсация. Она мне этой своей сенсацией все уши прожужжала! Были какие-то снимки, но мне она их так и не показала – будто бы я могу их сглазить и ей не удастся их продвинуть. Единственное, что она сказала, – эти снимки просто взрывные! И она их опубликует во что бы ни стало!
– Но, насколько я поняла, у нее ничего не получилось?
– Она показала снимки нашему редактору. Ленка сказала мне, что вначале он от них пришел в восторг! Обещал дать чуть ли не на первой полосе. Но вот потом, потом…
– Что было потом?
– А потом он вдруг заявил, что печатать их не будет. Мол, они могут нарушить сложившееся политическое равновесие в области. Что особенно важно накануне выборов губернатора.
– Батюшки! Так что же все-таки там было?
– Увы, кроме редактора, этого так никто и не узнал. А сам редактор никому их показывать не собирался.
– А Лена?
– А что Лена! Лена была вне себя от бешенства. Вот в этот момент я сдуру и сказал, что хочу, чтобы она просто была со мной, и не надо нам никаких сенсаций. А она на меня жутко обиделась, заявила, что я совершенно ее не понимаю и вообще ее никто не понимает! И ушла, так и не рассказав, что это были за снимки.
– Принципиальная барышня! – сказала я.
– Да уж! – ответил Александр. – На другой день она подала заявление об уходе, а еще через день ее нашли на волжском льду. Ее тело…
– Печальная история! – сказала я. – А вам никто не угрожал?
– Пока нет… – Он пожал плечами. – Был один звонок, но не с угрозами.
– Да? – заинтересовалась я. – И что же это был за звонок?
– Позвонил какой-то мужик мне домой. Сказал, что из милиции. Спрашивал, были ли какие-либо обстоятельства, могущие подвигнуть Лену к самоубийству. И спрашивал про эти самые снимки, не знаю ли я чего про них.
– И что вы сказали?
– Да все как есть и рассказал: что мы поссорились незадолго до ее гибели и что про снимки только слышал.
– И что он ответил?
– Извинился и положил трубку! И все!
Я усмехнулась:
– Тебе крупно повезло! Во-первых, ты сказал, что не видел снимков и ничего не знаешь. Во-вторых, тебе поверили! А могли бы и не поверить!
– Что вы хотите этим сказать? – Недоуменно посмотрел на меня Харламов.
– То, что если бы тебе не поверили, то скорее всего мы бы с тобой сейчас не беседовали!
– Вы хотите сказать, что звонили…
– Не из милиции! Я сегодня была там – человек, который занимается этим делом, только сегодня узнал о вашем существовании!
– Значит, меня просто проверяли?
– Именно! Решили проверить, нет ли еще одного канала для утечки информации. Видимо, ты говорил весьма убедительно, раз тебе поверили и ты до сих пор жив!
– Да… – протянул побледневший Харламов.
– Вот так! А вот другому человеку не повезло – и теперь ему угрожают, причем очень серьезно. Так что о нашем сегодняшнем разговоре – никому! И вообще – обо всем, что касается этого дела, – молчок!
– Понятно! – кивнул Харламов.
– И вот еще что! Мне все-таки очень хотелось бы взглянуть на эти фотографии. Вы случайно не знаете – были ли где-нибудь у Лены их копии или негативы?
– А вам-то это зачем?
– Я не собираюсь расследовать это дело – на это есть милиция, которая, кстати, наверняка скоро тоже захочет с вами поговорить. Но в данном случае я хочу узнать, что за подонки угрожают моему клиенту. Возможно, что эти снимки навели бы меня на их след. А уж что будет потом – это мои проблемы. Так вы не знаете, где могут быть негативы?
Он замялся.
– Нет, не знаю… Лена мне ничего не говорила…
Он врал – не знаю почему, но я была в этом уверена.
– Милиция наша не очень расторопна! А я могу выйти на след убийц вашей Лены гораздо быстрее! Мне это важно, так как я хочу обезопасить своего клиента. А заодно и вас. Подумайте, что будет, если эти люди решат, что вы для них опасны? Или если они узнают о том, что я с вами встречалась?
Он передернул плечами, словно представил себе, что может быть с ним при таком раскладе.
– Есть одно место… Скорее всего там…
– Где?
– У Ленки дома, в ее лаборатории. – Он усмехнулся. – Хотя, какая лаборатория! Ванная комната обычной хрущевки! Но там у нее был тайник!
– Тайник?
– Да… Четыре плитки на левой стене, почти около пола, отодвигаются. За ними что-то вроде ниши.
– Откуда вы знаете?
Он грустно улыбнулся.
– Мы же не всегда ссорились!
– Извините… Я понимаю, как вам тяжело…
– Да ладно! Все в порядке! Надеюсь, что негативы находятся именно там…
– Я тоже на это надеюсь! Итак, мы договорились – о нашей встрече никому, кроме милиции!
– Да, конечно!
Я встала и направилась к выходу.
– Евгения Максимовна, Женя! – окрикнул он меня.
– Что? – Я обернулась.
– Если что – обращайтесь. Я помогу, чем смогу!
– Хорошо, спасибо!
– Удачи вам!
– Вам тоже!
Удача сейчас нам была очень нужна… Нужна, как никогда!
* * *
– Вот это ни фига себе! – ошарашенно произнес Станислав, когда я рассказала ему о том, что произошло днем.
– Да уж! Это тебе не лекции в банке читать! Наши друзья нервничают, так что сейчас я отвезу тебя в наше новое убежище – спасибо тете Миле: она все устроила!
– А там будет безопасно?
– Думаю, что гораздо безопаснее, чем в таком злачном месте, как «Братислава»! К тому же сегодня вечером тебе скорее всего придется побыть одному. У меня есть план, и надеюсь, что мне удастся претворить его в жизнь.
– Как это? Что за план? Ты же должна постоянно меня охранять, разве не так сказано в условиях нашего контракта?
– Но я еще и должна делать все для того, чтобы снизить опасность для твоей жизни. Там и это сказано. Вот я как раз и собираюсь кое-что выяснить.
– А это не опасно?
– Ты еще спрашиваешь про опасность, после всего того, что пережил? Впрочем, думаю, что в данном случае это совсем не опасно. К тому же я туда собираюсь не одна.
– А с кем? – Эта фраза прозвучала почти как у ревнивого мужа.
– С Лисовским. Правда, он об этом пока еще не знает. Но сейчас мы ему сообщим. Надеюсь, что он не уходит рано с работы.
– И куда вы собираетесь?
– Слушай, ты слышал про то, что «меньше знаешь – дольше живешь»? Это сказано как раз про тебя, дорогой!
Он обиделся. И насупился. Перетерпит, это же для пользы дела.
Мы заехали к подруге тети Милы и взяли у нее ключи от нашего нового пристанища.
– Главное условие – никаких домашних животных! – Ирина Константиновна – а именно так звали нашу новую хозяйку – сделала суровый обрубающий жест рукой, как бы показывая, что будет с нарушителем этой заповеди.
Ирина Константиновна была сухая, высокая пожилая женщина со строгим надменным лицом, в больших круглых очках. Она походила на строгую завуч средней школы.
