Уже в центре города мимо Щербака промчался серебристый «фольксваген» и, резко перестроившись перед «опелем» в правый ряд, сбросил скорость. Рапа-нова, видимо, была погружена в свои мысли и всю комбинацию заметила поздно. Отчаянно скрипнув тормозами, она все равно не успела остановиться и на ходу шарахнула бампером по заду серебристой машины. Тут же все замигали поворотниками и остановились посреди дороги.
— Вот скотина! — в сердцах выругался Щербак и услышал подобную фразу из приемника — в женском исполнении.
Рапанова дала волю эмоциям и крыла «фольксваген» так, что Щербак заслушался. Он остановился впереди в нескольких метрах и наблюдал все развернувшееся далее действие в зеркало заднего вида. А когда приехала милиция, вышел из машины.
— Да он меня подрезал! Вы понимаете это?
В гневе Рапанова показалась Щербаку просто огненной королевой. Но, скандаля на дороге с милиционерами, она чуть не плакала.
— А вы принюхайтесь. — Чернявый водитель «фольксвагена» театрально хватался за голову, рассматривая помятый багажник. — Она же пьяная! Гляньте!
Щербак увидел мента и понял, что ему повезло. Инспектор ДПС Крылов был ему знаком — им обоим случалось обращаться друг к другу за помощью. Сейчас же, увидев знакомое лицо, Крылов нахмурился:
— Ты чего тут?
Щербак достал сигарету:
— Дай огоньку-то.
Они отошли в сторону.
— Он спецом ее. Я видел.
Щербак прикурил от зажигалки инспектора и многозначительно посмотрел на него.
— Ну и что? — усмехнулся Крылов. — Сейчас она как в трубку дыхнет!
— Да сделай ты им полюбовно. Она заплатит.
— Шустрый ты, Коля! Нужна она тебе, что ли?
Но настроение у инспектора было хорошее, и, рявкнув на верещавшего водителя «фольксвагена», он недвусмысленно предложил Рапановой «заплатить штраф на месте».
Когда «фольксваген» уехал, она обернулась к ухмыляющемуся в сторонке Щербаку.
Крылов уехал на своих «Жигулях», и Рапанова сказала:
— Это вам я обязана своими правами?
Щербак выкинул сигарету и подошел к женщине. Она смотрела на него зелеными хмельными и притягательными глазами.
— Хотелось помочь…
— Не люблю ментов. — Она перевела взгляд на помятый бампер. — Теперь рихтовать придется.
— У вас и колесо спустило. — Щербак присел перед машиной, разглядывая вмятину. — Давайте я вас хоть до ремонта дотяну, что ли…
Моргая аварийными сигналами, они медленно катили по городу — каждый в своей машине. В некоторый момент Рапанова сказала негромко:
— В жизни всегда есть место симпатичным мужчинам…
Потом она стала что-то довольно напевать себе под нос, и от этого Щербаку стало неловко — он ведь по-прежнему подслушивал ее. Он зачем-то выключил приемник. Правда, тут же передумал и включил. Гуляя возле автосервиса и дожидаясь ее возвращения, он удивлялся самому себе, сокрушенно качая головой. Рапанова появилась неожиданно.
— Послушайте, а вы кто?
— Просто ехал за вами. И все видел. Николай.
— Ира… Я просто до сих пор еще плохо соображаю…
Рапанова смущенно разглядывала Щербака.
— Вот именно. И в таком состоянии — за руль! — сказал он довольно иронично.
— Да, не могу я дома…. — Она отвернулась и рассеянно посмотрела по сторонам. — Пойдемте куда-нибудь?
— Зачем куда-нибудь? Сегодня в Большом «Дочь фараона». Вы видели?
Она посмотрела ему в глаза и счастливо улыбнулась.
Когда ехали к ее дому — переодеться, Щербак так заслушался ее рассказами, что чуть не выдал себя с головой, уверенно повернув на развилке в нужный поворот. Но Рапанова со смехом вспоминала институтские годы, как, их будущих управленцев, заставляли выдергивать в колхозе морковку, как случайно получила блатное направление на работу в фирму…
Он поставил «шестерку» во дворе ее десятиэтажки, зайти в квартиру отказался. История с «фольксвагеном» его чуть насторожила, правда, несмотря на свой опыт, он не мог с уверенностью сказать, было ли это подстроено.
Через десять минут Рапанова спустилась вниз и, уже накрашенная и благоухающая дорогими духами, села в его машину.
— Коля, а билеты-то уже есть?
— Будут.
Действительно, под колоннами Большого театра
Щербак без проблем купил билеты, и они даже успели немного погулять перед спектаклем. Разглядывая витрины ГУМа, Щербак с удивлением заметил за собой слежку. Какой-то парень постоянно маячил у него за спиной на расстоянии метров в двадцать. Но как только они вошли в театр, парень отстал. Может быть, служба безопасности «Илиады» решила контролировать происходящее? А может быть, он чрезмерно подозрителен, никакая это не слежка?
Купленные с рук места оказались вполне удачными. Разглядывая публику с высоты своего первого яруса, Щербак вдруг увидел знакомые лица. Крупный мужчина в сопровождении бритого охранника прошелся по центру партера и сел в пятый ряд. Видимо, это и был тот самый Шершеневич — глава «Илиады», заказавший слежку за Рапановой. Ничего себе совпа-деньице! Щербак взглянул на Рапанову и нахмурился. Она, затаив дыхание, тоже следила за своим шефом. Она его боится? Знает, что на крючке? Или ей просто неприятно его видеть?
После спектакля ехали молча, и она с грустью смотрела на дорогу.
Что ты, дорогуша, такое драгоценное тыришь у своей компании, думал Щербак. Он пару раз останавливался на заправках, косился на проезжающие мимо машины, но слежки больше не обнаружил.
— Что случилось? Почему ты сникла?
— Домой не хочется. — Она положила ему голову на плечо. — Тоска. Опять эти стены.
Это Щербаку было не на руку — надо же ему все-таки как-то попасть в ее квартиру…
— Ну поехали ко мне, — буднично предложил он, уверенный, что она откажется, но Рапанова тут же согласно кивнула:
— Только возьми еще выпить.
Еще через двадцать минут она сказала:
— Холостяцкий уголок. — Прошлась по квартире, заглянула в ванну. — Ну никаких следов женского пребывания! Надо же…
Щербак выложил на стол купленные по дороге фрукты и нахмурился.
— Я был женат. Но это уже в прошлом.
— Да я и не спрашиваю.
Рапанова села на диван и с таким отчаянием взглянула на него, что Щербаку сразу захотелось обнять ее, прижать крепко к груди и избить любого, кто подойдет близко. Что за фигня в самом деле, подумал он. Что за непрофессионализм? Нет, так нельзя.
— Давай выпьем, Коля.
Длинные рыжие волосы разметались по всей подушке. Щербак вдыхал их запах, чувствуя себя наверху блаженства. Ему было больно от впивающихся в спину длинных ногтей, но вдруг она заплакала и убежала в ванну.
Щербак достал сигарету и свесился с дивана в поисках пепельницы.
Возле кровати валялась ее раскрытая сумочка. Он включил ночник и заглянул в нее. Косметика, какие-то таблетки, обычная женская ерунда… Щербак выдвинул из-под дивана набитую окурками пепельницу, и тут же из ванны вернулась Рапанова. Она забрала у Щербака сигарету, затушила ее и стала целовать его глаза, лицо, губы. То, с какой страстью и с нежностью она бросилась к нему в объятия, заставило его забыть обо всем.
Через два часа, когда она спала, Щербак взял ключи в ее сумочке, оделся и выскользнул из дома. Сел в машину и погнал по ночному городу. Через сорок минут он уже хозяйничал в ее квартире. Свет не «Включал, пользовался фонариком. Обследовал все три комнаты, кухню, ванную туалет, кладовку. Нигде следов похищенной в фирме «Илиада» информации не нашел. Предполагалось, что она может быть на дискетах или дисках. Но дома у Рапановой не оказалось даже компьютера. Документов тоже никаких не было. Почему-то это Щербака успокоило. Он с чувством выполненного долга отправился назад и лег в постель рядом с Ириной.
Около восьми утра Щербак проснулся и, хотя спал совсем немного, чувствовал себя превосходно. Поцеловал спящую женщину в шею и, мурлыкая под нос популярную песенку Земфиры «Хочешь, я убью соседей…», пошлепал на кухню. Включил кофеварку, бросил в микроволновку замороженные блинчики и ушел в ванну. Он с наслаждением фыркал под душем минут пять, когда донесся странный звук — как будто что-то упало. Или, может, хлопнула дверь? Щербак выключил воду и прислушался. Только кофеварка шумела на кухне. Он вытерся и, набросив махровый халат, вышел в коридор. Дверь в квартиру была закрыта. Наверно, показалось.
Щербак вышел на площадку, но в подъезде было тихо. Он вернулся в квартиру и, заглянув в комнату, застыл на месте. Рапановой в постели не было. Зато его компьютер был включен, и папка «Мои документы» висела в мониторе открытой.
— Твою мать!
Он бросился назад в подъезд. Но рыжеволосая женщина уже исчезла. Поиски во дворе тоже ничего не дали.
«… А вот тетя Майя говорит, что мама была совсем не высокая. Впрочем, тетя Майя и сама дылда что надо.
