Владислав Вишневский - Следы на воде

Поправив на поясе боевое снаряжение, нажав кнопку «старт», пловец включил двигатель подводного скутера. Следуя показаниям гирокомпаса и курсору навигатора, настроенного бортовым компьютером на движение на определённой глубине моря, на Запад от берега, мелькнув рыбьей спиной тёплого водолазного комбинезона, пловец ушёл под воду…

Не чувствуя холода, в полнейшей темноте, видя перед собой только слабо светящийся экран подводного навигатора, пловец энергично двигал ластами, помогал скутеру. Скутер тянул за собой пловца сильно и уверенно. Надёжно. Дальше, дальше… как можно дальше. К условленному месту. Вглубь моря…

Прибор, как пловец и предполагал, действительно сработал. Точно в установленное время.

В 23 часа 12 минут местного времени сильный взрыв потряс идиллическую картину акватории ночного курортного города. Сначала яркой вспышкой — праздничной короной возник где-то на рейде, словно причудливый фейерверк, затем дробным эхом грохота отозвался в окружающих горах, встряхнув сонное, где и чуть затуманенное жарой и алкоголем сознание жителей и отдыхающих городка, и — затухая — улетел в открытое море. Только недолгий яркий пляшущий костёр на воде, маленький, из-за расстояния, и затухающий, да всполошенные ревуны катеров, длинные режущие лучи прожекторов — в основном с берега, нервно суматошили в том районе, таяли в огне костра.

Трагедия! Катастрофа!

На рейде, у входа в бухту, взорвалось маломерное судно. Горело…

Как спичка… Но не долго.

Когда добровольные и штатные спасатели подплыли, подошли, а они появились очень быстро, костёр уже уходил под воду, некоторое время чуть освещал путь вниз, на дно, но быстро утух. В пузырях воздуха, вспухающих на поверхности, на чёрных волнах, в лучах пляшущего света прожекторов и фонариков, качались обломки… Несколько скутеров и спасательные катера, на малых оборотах двигателей, кружили вокруг места трагедии, прислушивались, всматривались в поверхность моря, освещали фарами и прожекторами тяжёлые волны, ждали специальные службы: МЧС, милицию, медиков…

В чёрной ночи, в ещё более тёмной воде, спасать было, похоже, уже и нечего, и некого. Редкие обломки досок, всплывший пластиковый электрический чайник, пляшущие горлышки пластиковых полупритопленных бутылок — множество таких, тряпки, обрывки парусины, мусор, и топливный жирный мазут…

Подошедшие катера пограничной охраны, МЧС и милиции отогнали пляжных зевак на их скутерах. Ответственные люди, специалисты, собравшись на палубе одного — МЧС — курили, переговаривались: что случилось?! Несчастный случай? терроризм? диверсия? передел собственности? пьяная оргия? халатность? По всплывшему обломку бортовой доски с частичной надписью «Оль…» установили, что это прогулочная яхта «Ольга», видимо, местная. Милиция тут же запросила береговую службу о месте приписки судна, фамилию вероятного владельца яхты и его экипажа. Включая возраст, семейное положение, адрес прописки, ИНН и контактные телефоны… Хотя понимали, контактные телефоны вряд ли ответят, они тоже видимо ушли с владельцами на дно. Достаточный ответ могли дать только водолазы, и свидетели — но это завтра! — и те люди, кто остался на берегу, кто видел их отход или что слышал. Посовещавшись таким образом, специалисты пришли к единому мнению: диверсией или терроризмом здесь и близко не пахнет — ей-ей! — откуда, это у нас-то, извините, с какой стати! — как и переделом собственности — были бы предпосылки! Мы бы знали! Скорее всего или халатность команды, или пьяная оргия, в данном случае одно и то же. Главное, статья в УК РФ в этом случае другая, проще. И ответственность, извините… Удобную версию и закрепили. Решили: утро — оно всегда утро. Всё ясно и видно будет. А в данный момент необходимо оставить дежурный катер — поднять на палубу всё, что можно, и недопустить к месту происшествия любопытных и прочих отдыхающих… Самим возвращаться на берег, водолазов назначить на утро.

Составив совместный протокол места происшествия, импровизированный штаб связался с дежурным офицером регионального управления ФСБ, пограничниками, приёмной мэра города, сообщили факт, место и время происшествия, результаты первого осмотра, основную первоначальную версию и программу действий на утро.

Неожиданно вернувшийся доброволец-скутерист, как и другие такие, приказом отправленный на берег, прервал их сборы. Волнуясь сообщил, что — быстрее, быстрее! вон там! — обнаружено тело человека — только что! утопленник! — лысый, и без сознания… Ткнув рукой в сторону берега, нервно взвинтив за собой воду, скутерист исчез в том направлении. Катер милиции тотчас последовал за ним…

Действительно, метрах в ста в сторону берега, добровольные спасатели наткнулись на тело пловца без признаков жизни, и обрубок мачты. Днищами скутеров чуть не протаранили обрубок дерева, потом уж и человека увидели… Правая рука и шея утопленника запутались в обрывках троса. Голова качалась на волне, страшная и мёртвая — блестела в лучах фар скутеров, тела вообще видно не было… С помощью тех же добровольцев, пострадавшего освободили от пут. Он камнем потянул на дно, но его кое-как всё же удержали на воде, вытянули на палубу милицейского катера… Тело мужчины было худым и чёрным, сплошь в тонкой мазутной плёнке, он был в одних плавках, с голым черепом… Не дышал… В свете фонарей и прожектора катера, труп мёртвой рыбой лежал на палубе. Пластом. Жуткая картина. Спасатели и очевидцы поёжились. И от невольного страха и от прохладного ветерка с моря… В темноте кто-то осипшим голосом осторожно предложил: «Искусственное дыхание бы надо бы на всякий случай сделать, может…» Это и разрядило обстановку. Но добровольцев не оказалось. Из темноты окружающего пространства, на предложение неожиданно отозвался молоденький милиционер, шагнул в светлый круг, склонился…

— Я помню, нас учили. Зачёт недавно сдавал… на четвёрку.

Это и спасло пострадавшего… Уже через несколько минут активных действий милиционера, утопленник судорожно дёрнулся худым телом, захрипел. Выплёвывая воду, надрывно закашлялся, дёргаясь телом, задвигал руками…

— Ёп, ты смотри, получилось! — Выдохнул тучный милиционер, старший. — Оживил!!

— Сработало! — Обрадовано подтвердил молоденький милиционер-спасатель, позвал. — Товарищ, эй, товарищ! Вы меня слышите?

Оживший не отозвался.

— Не слышит.

— Он в шоке! — пояснил в темноте чей-то сиплый голос.

Спасённый прерывисто хрипел, шумно втягивал воздух, изредка открывал невидящие глаза, страшно вращал ими, двигал руками…

— Всё-всё, успокойтесь, не плывите. Вас спасли. Успокойтесь, товарищ. Всё хорошо. — Придерживая руки спасённого, деревянно бьющие по палубе, сообщил милиционер с рядом маленьких звёздочек на погонах. — Вам разговаривать сейчас нельзя. — Обернувшись, нервно крикнул кому-то через плечо. — Врача скорее. Вызывайте врача, ёпт… Ну!

В рубке заработал микрофон рации…

— Вот нам и первый свидетель. Молодец сержант, — похвалил милицейский начальник сержанта. — На пятёрку сдал. Первая благодарность… за спасение на водах.

Молоденький милиционер и окружающие с облегчением вздохнули, разулыбались… Спасённый был в забытьи, но дышал уже ровно…

— Его опознать нужно. — Заметил сержант.

— Нечего его опознавать, я его знаю, — отозвался пожилой тучный милиционер с маленькими звёздочками. — Это боцман с утонувшей яхты. Фантомас. Вернее, Сергей Витальич его зовут. Я его узнал. Точно. Он давно у Михалыча приписан… Не плохая команда, между прочим… была… Ни каких замечаний с ними… Ни одного нарушения… Я ещё удивлялся… Да! Жаль Михалыча! Сержант, запиши фамилии и адреса свидетелей, утром оформим. А сейчас, давайте-ка ещё, братцы, коли вы здесь, по паре-тройке кругов вместе пройдём — с сужающимся радиусом к месту этого… эээ… инцидента, может ещё кого найдём… Только осторожно… Не один же Витальич на яхте был, я думаю… Человек шесть — восемь должно быть, и капитан ещё… Сезон, как-никак! Деньги!

Ранним утром, в ясную солнечную погоду, под воду, в этом месте уже «чистую» — масляное пятно метров на пятьдесят к берегу отошло, спустились водолазы. Как и планировалось. Двое. Глубоководники. Глубоководники это по местным меркам. Так-то они, мягко говоря, на «пляжу» в основном «загорали», спасателями. До дна ещё не спустились, наткнулись на труп. Мужской. Тело — растерзанным подводным буём запутавшись в коротком фале, висело над яхтой — она смутно угадывалась на дне. Дно, неподалёку от берега, на пятнадцати-, семнадцатиметровой глубине просматривается почти полностью. Но водолазы фонари всё же включали. Тело сразу же подняли на поверхность. Сразу же и установили: капитан яхты — царство ему небесное! — Геннадий Михалыч. Не выжил! Погиб, бедняга. Семье горе! Беда! Тело положили на палубу милицейского катера, накрыли брезентом. Солнце. Жарко. Смотреть страшно. Вздыхая и торопливо крестясь, водолазы нехотя, вновь пошли под воду. Вниз светя фонарями спустились на дно. Осмотрелись.