— Изложите подробности.
— Я нарушу порядок действий, но суть от этого не изменится. В девять утра в своем офисе в центре города обнаружены тела известного адвоката Льва Михайловича Садальского и его секретарши. Их застрелили. Шума избежать не удалось. СМИ уже в курсе дела. Возле кафе «Старый базар» убит выстрелом в упор Владимир Артамонов шофер управляющего делами мэрии Зернова. Мы успели убрать тело до начала шумихи и сможем замять это дело. Его убили тогда же, когда и Садальского, около восьми утра. Но началось все на подъезде к городу со стороны Адлера. В кювете у шоссе найдено тело редактора газеты «Красная Кубань» Таманцева Кузьмы Ильича. Его также застрелили, но часа на четыре раньше, в районе трех утра. Тут пахнет политическим скандалом, и это происходит в тот момент, когда в Сочи съезжаются все московские политики, а во вторник должен приехать Президент. Нет сомнений, что все убийства связаны единой цепочкой. Необходимо срочно предпринять серьезные меры.
— Политикой здесь не пахнет, полковник. Редактор из Краснодара — рьяный коммунист, он не имеет большого влияния. Шофер чиновника мэрии тут вовсе ни при чем. А адвоката убили отпетые головорезы. Кто-то вышел на свободу из его старых клиентов и затаил обиду на защитника. Такие случаи — сплошь и рядом. Слишком паникуете.
— Возможно. Мы можем выстроить такую линию. Но зачем нам с вами играть в жмурки. При обыске на месте происшествия на теле Таманцева обнаружен пакет. Если в нем нет секретных материалов, то зачем его приклеивать скотчем к ноге под брюками. Напомню, что Таманцев не раз обрушивался на сочинские власти с обвинениями в коррупции. А если в пакете компромат? В понедельник в городе открывается конгресс по экологии с участием московских парламентариев.
Полковник заметил, как вице-мэр весь напрягся при упоминании о пакете. Значит, не зря он сюда спешил. Интуиция — вещь немаловажная.
— Конгресс здесь ни при чем. Безобидная акция. И что за ценность представляет собой этот пакет? — сквозь зубы процедил хозяин, стараясь выглядеть абсолютно спокойным. — Вы ознакомились с его содержанием?
— К сожалению, нет. Но не сомневаюсь, что он вез важные документы, если за них убивают. Таманцев возвращался из Москвы. При нем найден авиабилет. Но он прилетел не к себе, в Краснодар, а в Адлер и ехал в Сочи. К кому? Этого мы уже не узнаем.
От внимания Духонина не ускользнул и тот факт, что гость вице-мэра перестал листать книгу и замер. Вряд ли чекиста могла заинтересовать банальная криминальная история. Спецназ всякого повидал. Ключевое слово — «пакет». Вот причины их напряжения.
— Вы отличный профессионал, Никита Иванович. В ваших выводах есть рациональное зерно. Где же конверт?
— По сигналу с шоссе на место происшествия выехала оперативная бригада. Меня там не было. Руководил операцией начальник криминальной милиции подполковник Елистратов. Им удалось задержать некоего Вадима Журавлева, частного сыщика из Москвы. Я не уверен в причастности этого парня к убийству, скорее всего он был сопровождающим. Но в результате Журавлев сбежал вместе с пакетом.
И тут Рубин не выдержал и обрушил кулак на крышку стола с такой силой, что все предметы подскочили вверх, после чего он сорвался на крик.
— Рано я начал вас расхваливать, Духонин! Вы допустили непоправимую ошибку. Ротозеи!
— Виновные будут наказаны…
Рубин встал из-за стола и подошел к иллюминатору. Больше минуты длилась тягостная пауза. Полковник приподнялся и вытянулся в струнку.
Когда вице-мэр вернулся на свое место, на его лице вновь была маска мнимого спокойствия. Голос звучал глухо, но уверенно. Духонин выслушивал приказ и понимал, что возражений быть не может.
— Бросьте все дела и займитесь поисками Журавлева. Не сомневаюсь, что он причастен к убийству редактора. Мотив — пакет. Я должен получить эти документы в течение суток. Журавлева арестовать. Что вам о нем известно?
— Я навел о нем справки в Москве по своим каналам. Окончил юрфак, тридцать семь лет. Пять лет работал следователем, затем в корне пересмотрел свои взгляды на жизнь и занялся аферами. Мошенник высшего класса, с поличным взят не был ни разу. Под судом и следствием не состоял. Два года назад с друзьями создал детективно-охранное бюро. Они успели себя проявить с лучшей стороны. Вернули государству алмазов на три миллиарда, разоблачили не одну банду. Одним словом, в столице о нем ходят легенды. Спортсмен, вынослив, ловок, находчив, отлично ориентируется на местности, способен принимать неординарные решения. Знает методы работы следственных органов и милиции. Умеет входить в доверие к людям. Стреляет с двух рук, силен и опытен. Одним словом, крепкий, орешек. Недооценивать его нельзя. Не думаю, что его будет легко взять. Проще уничтожить и повесить все убийства на него.
Рубин внимательно посмотрел в глаза полковнику.
— Безудержный маньяк на свободе? В этом надо убедить не меня, а общественность.
— Есть информация, что Журавлев находился в офисе адвоката Садальского в минуты его гибели. Нашлись свидетели. При задержании на шоссе у него забрали паспорт. Сейчас фотография Журавлева размножается. Наши утренние газеты задержали выпуск на два часа. Пришлось переверстать первую полосу. Журавлева теперь сможет опознать каждая собака. Извините, но я превысил полномочия и действовал от вашего имени. Вы ведь официально находитесь в отпуске за границей.
— И все же я в вас не ошибся. Вы — профессионал высокого класса.
— На ликвидацию Журавлева мне понадобится двое суток. Я предполагаю, что он может появиться в доме своей бывшей жены. Она живет в Сочи с новым мужем.
— Сутки, Духонин.
— Для ликвидации хватит. Но вы хотите достать конверт, находящийся у Журавлева. А это значит, что его нельзя убивать, пока нет стопроцентной уверенности, что пакет при нем. Требуется время для наблюдений. Из города он все равно не уйдет. Ловушка захлопнулась.
— Действуйте, Никита Иванович. Вы знаете мои принципы. За хорошую работу — хорошее вознаграждение. Можно сказать, что старость вы себе уже обеспечили. Я видел ваш особняк. Скромным его не назовешь.
— Мой дом — моя крепость. Пока не ушел со службы, вынужден жить с семьей в городской квартире. Слишком пристально за мной наблюдают недоброжелатели.
— Осторожность и предусмотрительность — очень хорошая черта. Хочу добавить, что за пакет Таманцева вы получите достойное вознаграждение, — он сделал ударение на слове «достойное». — А теперь я вас больше не задерживаю. У вас много работы. Удачи.
Духонин коротко кивнул и направился к дверям.
Когда он ушел, Рубин резко повернулся к своему гостю, притихшему в дальнем углу с книгой в руках.
— Я не понимаю тебя, Гриша. Ты со своей командой делал невозможное, выполнял любые задания. Простые смертные в страшном сне не видели того, с чем ты сталкивался на каждом шагу. И что? Провал? Споткнулся на ровном месте? Не справился с мелочевкой? Как прикажешь понимать?
— Как ты любишь, Егор, сваливать собственные просчеты на стрелочников. Если я беру на себя операцию, то я ее выполняю, имея конкретное задание. Но ты решил взять контроль в свои руки. Прячась от людей на своей яхте, ты решил, что вслепую, не видя обстановки, можешь играть на слух. Теперь винить некого.
— Я имел абсолютно достоверную информацию, что этой ночью Зернов должен переправить доклад в город. Единственное, чего я не знал, кому он хочет переправить документы.
— Все правильно. Моя задача сводилась к тому, чтобы эти документы перехватить. Я мог их взять силой прямо в доме. Ты этого не захотел. Не захотел, потому что Зернов тебя обхитрил. Значит, и у него есть свои люди в твоем стане. Что он делает? Мешает карты. Устраивает в своем доме прием. Собирает гостей. Тринадцать мужчин и девять женщин. Я, как осел, наблюдаю из засады, как к управделами мэрии съезжается куча народу. Сообщаю об этом тебе. И мы решаем, что доклад повезет тот из них, кто поедет в Сочи. Контролировать двадцать два человека не так просто. Я выстраиваю кордон фильтровки на подъезде к городу, переписываю все номера машин, которые выезжали из ворот. Первая группа получает от меня информацию о выезжающих машинах. Если какая-то из них пересекала рубеж до стадиона, значит, она едет в город, и ребята давали сигнал второй группе — девять моих машин с парой бойцов в каждой. Им и предстояло перехватить курьера. И учти: это моя инициатива привлечь к операции тридцать семь человек. Ты считал, что хватило бы и трех для захвата курьера. И еще. Идея с курьером пришла мне в голову, а не тебе. Ты был уверен, что Зернов сам поедет в Сочи. Вот тебе и вторая твоя оплошность. А о том, что Зернов разобьет документы на части и отправит нескольких курьеров, речи не шло. Тут мы оба лопухнулись.
— Это я понял после того, как ты принес мне пакет от адвоката. В нем была пятая глава доклада. Значит, конвертов должно быть минимум пять. Но теперь я, вообще, ничего не понимаю. Каким образом пакет попал к Таманцеву? Редактора не было на приеме. А пакет нашли у него. Он ехал в город из аэропорта.
