Но это — завтра, а сейчас…
Сейчас, когда я знала, как в подобных случаях действует адвокат, моей задачей было выяснить, что предпримет его агент. Снова взглянув на пешеходную часть, я обнаружила, что гражданин, которого я условно определила для себя как Киса, давно уже вышел из переулка и даже довольно далеко продвинулся в противоположном от меня направлении.
Поспешно выйдя из машины, я направилась за ним.
Не прерывая своего движения, Киса вытащил откуда-то из глубин своего поношенного пиджачка мобильный телефон и набрал номер. Из предосторожности я наблюдала за ним издалека и не могла слышать разговор, но, учитывая предыдущие события, предположила, что он договаривается с кем-то о встрече. Действительно, если он получил задание от босса найти лжесвидетелей, то сейчас именно этим должен заниматься, а поскольку заниматься этим наверняка ему приходится не в первый раз, то у него уже должны быть наработаны соответствующие каналы. Скорее всего, один из таких «каналов» он и собирается сейчас использовать.
Мне очень хотелось хотя бы приблизительно определить, куда именно направляется Киса, но увы, для этого у меня не было никаких наводящих фактов. Мы двигались в сторону набережной, но до нее было неблизко, и если бы агент направлялся туда, ему проще было бы доехать. Однако попыток воспользоваться общественным транспортом он не предпринимал, из чего я сделала вывод, что конечный пункт назначения недалеко.
Предположения мои оказались верными, потому что, пройдя улицу Свердлова и перейдя проезжую часть, Киса направил свои стопы в небольшой парк, который располагался неподалеку. Этот парк был одним из немногих мест в нашем городе, где наблюдалось настоящее буйство всякой растительности. Посаженные еще в советские времена деревья и великолепные голубые ели разрослись так, что образовали настоящий лес.
Поняв, куда направляется мой клиент, я сразу отметила про себя, что для встречи, не предназначенной для любопытных глаз, лучшего места не найти. А если Киса может спрятаться здесь от нежелательных свидетелей, то тем удобнее будет мне спрятаться от него самого. Оптимизм мой резко возрос, и я подумала, что предчувствие удачи на сей раз не обмануло меня.
Стараясь не потерять из виду своего клиента, который, петляя по дорожкам парка, совершенно очевидно направлялся к самой дальней и глухой его части, я осторожно продвигалась вслед за ним.
Мы уже практически дошли до ограды, противоположной входу в парк, когда Киса, резко свернув за какие-то кусты, пропал из моего поля зрения.
В глухой части парка, где я находилась, не было ни одной живой души, и любое неосторожное движение или лишний звук могли обнаружить мое присутствие. А это, разумеется, в мои планы совсем не входило. Поэтому я очень осторожно, стараясь не шуметь и не шуршать листьями, которые густо устилали тропинку, втиснулась между разросшейся елью и старой липой, с таким расчетом, чтобы, откуда бы ни появился неожиданный гость, он не смог меня заметить.
Под густыми кронами был очень приятный, чистый воздух, но на этом все прелести и заканчивались. Чтобы оставаться незаметной, мне приходилось сидеть, согнувшись в три погибели, кроме того, с левой стороны меня кололи иголки ели, а справа — тонкие ветки липы.
Но не зря же поется в песне — если долго мучится, что-нибудь получится! Я не провела и пяти минут, скрючившись в своем убежище, когда откуда-то, как мне сначала показалось, из-под земли, послышались голоса.
— Ну ты даешь!
— Чего — «даешь»? Всю ночь не спал.
— И привалился-то еще как! Еле нашел тебя.
— А ты как думал? Конспирация!
— Ага… конспиратор хренов. Не мог дождаться.
— Да говорю же тебе, всю ночь глаз не сомкнул.
— А что, работа была?
— Ну да… караулили там одного…
— И как — подкараулили?
— А то…
— Хе-хе… У меня для тебя тоже работа.
— Да уж догадался… Чай, просто так не позвал бы.
— Вот именно. Короче, слушай: нужно, чтобы одного мужика с телкой застукали…
— Не вопрос…
— Да подожди ты! Не перебивай. Там не так просто все. Этот мужик, он из кожи лезет, чтобы изобразить из себя праведника, потому что тут завязаны бабки. Жене развод давать не хочет. А она, наоборот, хочет развестись. Любой ценой. Поэтому, вполне возможно, что этот мужик ожидает чего-то подобного… Ну, подставы, в общем.
— А-а-а…
— Два! Рот закрой, ворона. И слушай. Здесь твои тупорылые методы не пройдут. Здесь по-тихому надо. Понял?
— Да понял, чего тут…
— Ну вот. Нужно будет Зинку… Зинке сказать. Помнишь, как с тем амбалом делали?
— Зинка бабки любит…
— Об этом не волнуйся, бабки там не проблема. Главное, чтобы все чисто было, комар носа не подточил. Подсыпала — скормила ему — к девочкам увезла. И девочки чтоб… на месте были. И чтоб не какие попало, а свои, надежные. А там уж я… сам закончу.
— А к Зинке как ты его заведешь?
— Это уж мои проблемы. Или твои… хе-хе… Про клиента пока не известно ничего. Завтра будут разговаривать, тогда и скажут. Кто такой, где бывает… Ну, и сориентируемся. Может, он и сам по себе каждый обеденный перерыв у нее продовольствуется, а мы тут будем голову ломать, как его к ней затащить. Не напрягайся пока.
— Да ладно, мне-то чего…
— Тебе сейчас идти к ней и договариваться. А не валяться тут… под елками.
— Да ладно, я-то чего… В общем, делаем, как с амбалом?
— Ну да.
— Ох, и тащили мы его тогда! Здоровый, как мамонт, а вырубился от одной таблетки. Этот-то хоть нормальный?
— Да сказал же тебе, не знаю пока!
— А-а… ну ладно. Я тогда Зинке скажу. А что-то зачастил ты ко мне. Что это у вас, рыбный сезон, что ли, открылся?
— Да не говори, сам удивляюсь. Один за другим. В этот-то раз еще ничего — развод, а недавно ни больше ни меньше — в убийстве какого-то бедолагу обвинили.
— Да ну?!
— Вот тебе и «ну»!
— И твой решился?
— А чего ему, бабки идут. Да к тому же там какой-то сильно уж крутой заказывал. Мне-то он в подробностях не говорил, но я ведь тоже… не пальцем делан. Короче, похоже, из начальства кто-то… из городских властей. Сам из начальства, а накатил на кого — хочешь знать?
— Ну и на кого?
— На повара.
— На повара?
— Ага. И чем уж он ему так помешал, не знаю. Но мой сказал, уж больно он на этого повара рассердился. А уж за что… Черт их там разберет. Короче, представили дело так, что якобы этот повар умышленно пытался кого-то отравить. Подсыпал там чего-то кому или тухлятиной накормил.
— А на самом деле как было?
— А я знаю? Что он, докладывает, что ли, мне? Сказал, чтобы были люди, готовые подтвердить, что видели, мол, как тот специально что-то там мухлюет.
— Ну и нашлись? Люди-то?
— А ты как думаешь?
— Гы-гы… я думаю… наверное… что… гы-гы…
— Вот именно. Но уж в этот раз взял он с него, конечно… так, как нам с тобой и в страшном сне не снилось. Даже мне премию выплатил. За хорошую работу.
— А повара этого… посадили?
— Да хрен его знает, я, что, за ними слежу, что ли? У меня и других дел хватает.
— Ну да, ну да. Так я, значит, с Зинкой переговорю…
— Да, и завтра будь на связи, не дрыхни.
— Чего «не дрыхни», ничего я не дрыхну…
— Ну ладно, ладно… Разбегаемся. Я сейчас пойду, а ты сразу за мной не ползи, обожди минут пять.
Послышался шорох, и моему взору вновь предстал Киса, вынырнувший откуда-то из-под куста. Поскольку мне было известно, что в кустах скрывается еще один человек и что очень скоро он оттуда выйдет, я продолжала тихо сидеть между липой и елью, ничем не обнаруживая своего присутствия.
Прошло совсем немного времени после того, как Киса скрылся из глаз, кусты снова зашевелились, и из них появился такой же помятый мужичонка.
Дождавшись, когда он скроется из виду, я выбралась наконец из своего убежища и, разминая затекшие руки и ноги, медленно отправилась по аллеям парка к выходу.
В голове моей был полный сумбур.
Хотя было совершенно очевидно, что я нашла того человека, который поставлял Свинтицкому лжесвидетелей и от которого, скорее всего, Лана и получала интересную информацию, но ничего такого, что можно было бы назвать чувством глубокого удовлетворения, я не испытывала.
Что толку, что я все это знаю? Если я сейчас попытаюсь прижать адвоката к ногтю, у меня ровным счетом ничего не выйдет, потому что все, что я имею в своем активе, — это голословные обвинения, которые ничего не значат.
Вот они, превратности судьбы частного сыщика, — иногда зарядишься под завязку, и видеожучки, и аудиожучки, и диктофоны, и микрофоны, а на место приходишь — и нет ничего. Не за кем следить. А тут такая информация сама в руки идет, и поди ж ты, хоть бы завалящий пленочный магнитофончик под рукой оказался.
Конечно, опыт опытом, но я ведь не могла предвидеть, что моя встреча с адвокатом обернется именно так. Но, несмотря на это, мне было очень досадно. Иметь в руках такие факты и не иметь возможности их использовать.
