Я тихонько свистнул, но, вероятно, это получилось слишком громко, так как Красавчик вскочил словно ошпаренный крутым кипятком, мгновенно прекратив свое занятие.
Я широко улыбнулся ему, но он, видно, не поверил моему радушию и с быстротой пантеры кинулся к своим вещам, которые висели на стуле. Он не долетел каких-то полметра, потому что носок моего ботинка, направленный ему в ухо, изменил траекторию его прыжка, и он со всего размаха врезался в зеркало, которое было прислонено к стене.
— С приятным пробуждением, — сказал я, освобождая его пиджак от оружия.
Миссис Д'Эссен неуверенно пыталась закричать, но Красавчик крикнул:
— Заткнись, сука!
И она замолчала. Красавчик был крепким парнем, если такой удар не свалил его с ног. Он поднялся с тола и, хрустя по осколкам зеркала, хмуро взглянул на мой пистолет.
— А где Боб? — спросил он.
— Он крепко уснул, — ответил я.
— Что тебе нужно от меня? — спросил он.
— Потолковать наедине.
— Что ты смотришь! — вдруг завопила миссис Д'Эссен. — Дай как следует этому мерзавцу.
Она вскочила с кровати в чем мать родила и бросилась на меня. Я снизу ударил ее стволом пистолета по лицу. С громким воплем она отлетела в угол, но вскочила и снова бросилась на меня. Я отошел на полшага назад и она пронеслась мимо меня, как торпеда. С такой же скоростью она врезалась в стену, после чего рухнула на пол и больше не шевелилась.
— Может, она умерла? — спросил я с надеждой. Красавчик нагнулся над ней.
— Нет, но она здорово ушиблась.
— Нам нужно с тобой о многом поговорить, — сказал я.
— Ты позволишь мне одеться?
— Да, конечно.
Я присел на журнальный столик. Красавчик молча натянул трусы и брюки, потом сунул ноги в домашние тапочки.
— Пойдем в гостиную, — предложил он.
Я не имел ничего против и мы устроились в большой комнате друг против друга. На коленях у меня лекал пистолет. Еще два оттягивали мне карманы. «Скоро я займусь коллекционированием оружия», — подумал я.
— Кто убил Роберта Д'Эссена? — спросил я.
Красавчик пожал плечами. На него было жалко смотреть.
— Не знаю. И это все, что ты хотел узнать? Я повторю — не знаю.
— Хорошо, — усмехнулся я. — Начнем с другого конца. У кого вы получаете наркотики?
— Какие наркотики? — изумился Красавчик.
Я взял в руки пистолет и встал.
— Если ты будешь морочить мне голову, я убью тебя.
Я не шутил, и Красавчик прекрасно это видел.
— Итак, я слушаю.
— Наркотики я получал по почте.
— Кто же их тебе посылал?
— Не знаю, — увидев, что я поднял пистолет, он закричал. — Да я же действительно не знаю! Каждый раз нам звонили по телефону, говорили количество и назначали цену.
— Как вы расплачивались?
— Оставляли деньги в почтовом ящике.
— Кто ваш шеф и как это все началось?
— Два года назад мне по телефону предложили финансовую поддержку, причем в таких размерах, что это давало возможность держать в руках весь город. Вот уже два года шефом является этот человек, который звонит по телефону.
— Какие указания давались насчет меня?
— Отправить на тот свет и как можно скорее, — угрюмо сказал он.
— Когда было дано это указание?
— Вчера после полудня.
— А почему же тогда Кид с приятелями пытались прикончить меня еще раньше?
— Кид? — неподдельно изумился Красавчик. — Я распорядился, чтобы они проследили за тобой. Уж очень ты мне показался подозрительным. Я не получил от них никаких известий...
Настала моя очередь удивляться.
— Значит ты не знаешь, где они?
Он помотал головой.
— Может, ты мне скажешь, что с ними?
Такого поворота я не ожидал. Я был уверен, что трупы убрал Красавчик со своими людьми.
— А ты не пытался узнать, кто твой шеф?
— Пытался. Один раз оставил в тайнике человека. Больше я его не видел.
— Что произошло с полицейским агентом Коулом?
— А-а, — Красавчик махнул рукой. — Этот человек был от старой лисицы О'Брайена. Один из моих парней опознал его. А таким только одна дорога.
Красавчик красноречиво провел большим пальцем по горлу.
— Тебя мало будет повесить, Жюльен, — сказал я.
Он бросил на меня быстрый взгляд.
— Тебе никто не поверит.
Я усмехнулся и достал левой рукой из кармана сигарету. Она все еще побаливала, хотя я почти забыл о ране.
— Поверят, когда я покажу твой тайник.
Красавчик вскочил, но я выстрелил и его рука, перебитая в локте пулей, повисла плетью вдоль туловища. Он схватился рукой за рану, и между пальцев потекла неправдоподобно красная кровь.
— Следующая пуля будет в ногу, — пообещал я. — А третья в голову. Ну, так где же твой тайник?
— Под скалой «Одинокий палец». Там есть грот.
— Хорошо, — не смог скрыть я довольной улыбки. — Но, если ты соврал, лучше признайся сразу. Мы ведь вместе проверим. И если там ничего нет, назад ты уже не вернешься.
— Все верно, — поморщился он.
Я посмотрел на него и остался доволен. Гримаса боли перекосила его лицо.
— Теперь ты возьмешь трубку и дашь отбой по всем каналам. Чтобы меня и Френси никто не трогал. Ясно?
Он кивнул. Я принес ему телефон. Видя, что он по-прежнему зажимает рану рукой, я взял с журнального столика салфетку и кинул ему.
— Завяжи.
Он туго перевязал руку выше раны. Затем, оставляя на белом телефоне следы пальцев, он стал набирать номер. Когда все было кончено, я сказал:
— А теперь я отвезу тебя в такое место, где ты сможешь отдохнуть, пока я не закончу в этом городе свои дела.
Я хотел ободряюще улыбнуться ему, но тут заметил за своей спиной движение, вернее, что-то мелькнуло на полированной поверхности стола. Я хотел повернуться, но тут страшный удар обрушился на мою голову.
Я свалился с кресла и выронил из рук пистолет. Я почувствовал, как из раны на голове потекла кровь. Судорожным движением я скреб пальцами ковер, пытаясь дотянуться до оружия. Но нога Красавчика придавила его к полу.
Сквозь кровавую пелену я увидел миссис Д'Эссен с большой хрустальной вазой в руках. Я попытался встать, но тут еще несколько ударов вышибли из меня сознание и волю к сопротивлению. Я упал и меня поглотила ласковая ночная тьма.
Пробуждение мое было длительным и мучительным. Сначала какой-то частью своего разума я осознал, что я жив, а потом пришла боль. Она распространялась от затылка, потом захватила область позвоночника и, наконец, охватила все тело. Я попытался открыть глаза, но они были словно слеплены чем-то. Я поднял руку и к своему удивлению обнаружил, что движется она очень легко. Со второй рукой было хуже, вероятно открылась рана. Я потрогал глаза. Они были покрыты жесткой коркой спекшейся крови. Я отодрал ее и открыл глаза. Сначала все покрывала тьма, но потом я различил свет, слабо лившийся сверху.
Я потрогал руками голову. Она была также покрыта коркой спекшейся крови. Но рана на голове была маленькая и уже не кровоточила. Я попытался встать, но нога моя поскользнулась на влажном полу и я упал снова.
Мое теперешнее положение невольно вызвало в памяти то, как я, после контузии, две недели скитался по джунглям. Отряд сержанта Пирсона был уничтожен за какие-то несколько минут, а сам он еще раньше попал в яму-капкан, где корчился на отравленных кольях. Кто-то из ребят из сострадания пустил ему пулю в лоб.
А через несколько часов был этот бой. Вьетнамцы словно остервенелые бросились на нас с самодельными бомбами. Одна такая бомба разорвалась в двух метрах от меня. Я не знаю, как я остался жив. Когда я очнулся, я так же, как и сейчас, не мог сообразить, где я нахожусь. Я не слышал ничего. В моих ушах стоял оглушительный монотонный гул.
От отряда, как я увидел, остались лишь клочки пятнистой грязно-зеленой материи на выжженной напалмом и бомбами земле.
Я долго не мог подняться. Мои ослабевшие ноги скользили по покрытой росой траве, но я все же встал и пошел. Я блуждал по этим проклятым джунглям две недели, а когда появился в расположении какой-то части небритый, в растерзанном комбинезоне, волоча за со бой, винтовку в которой остался один патрон, меня приняли за призрак.
Как ни странно, эти воспоминания придали мне сил. Я уперся рукой и наконец выпрямился. Я стоял чуть пошатываясь и осматривая свою темницу.
Она представляла собой каменный мешок размером с небольшую комнату, которая терялась в темноте. Потолок был высотой метров пяти, и под самым потолком находилось маленькое зарешеченное окошечко. Через это окошечко доносился шум моря и изредка сюда долетали брызги соленой воды. Рядом по стене были вбиты металлические скобы, которые вели к вделанному в потолок люку. Люк наверняка был закрыт, поэтому не стоило и лезть туда.
Пол был покрыт какой-то морской слизью, а кое-где валялись морские водоросли.
Я несколько раз присел, проверяя прочность частей тела. Все было в порядке, если не считать того, что рана на голове все еще продолжала болеть. Я обошел этот подвал, но ничего утешительного для себя не нашел. «Почему они меня не убили», — подумал я, но не нашел ответа на этот вопрос. Размяв немного ноги, я решил вздремнуть, так как ничего другого не оставалось.
