Граймз взял трубку.
— Чего тебе? — спросил он.
— Угадай с трех попыток.
— Это кто?
— Кто это? А ты как думаешь, кретин? — рявкнул в трубку Бикс.
— На тот случай, если ты не в курсе, я неважно себя чувствую, и уже сказал тебе, что произошло, и с меня хватит уже твоего дерьма, Бикс.
— Я не ослышался? С тебя хватит моего дерьма? Знаешь, не так-то просто наложить кучу на голову спящего слона, подтереть зад его хоботом и отправиться на прогулку, как будто ничего не случилось.
— О чем это ты?
— Мне кажется, я только что видел машину Персела недалеко от моего дома.
— Это ты угрожал семье Клета, не я.
— Фишка в том, что я не собирался ничего делать.
— А Перселу откуда это знать? Большинство людей здесь считают, что у тебя крыша поехала.
— Где ты? — спросил Бикс.
— Тебе какая разница?
— Хотел отдать тебе твою долю с хьюстонского дельца. Ты в своей конуре для перепихонов?
— Ты же говорил, что перекупщик тебе не заплатил.
— Уже заплатил.
— А это правда, что ты откусил нос психиатру в «Анголе»?
— Нет, неправда, сука ты мелкая, это мой сокамерник. Хочешь знать, что я с тобой сделаю, если ты это дерьмо за собой не подчистишь?
— Говори помедленнее, я записываю, чтобы послать потом Перселу голубиной почтой твои планы касательно его семьи.
Рука Бикса, в которой он держал телефон, сжималась и разжималась. Казалось, что мобильник уже врос в его потную ладонь.
— Твоя доля двадцать штук, они тебе нужны или нет?
— Разменяй-ка свою двадцатку на пятаки и засунь их себе в задницу. Между делом еще и трахни себя, так как ни одна баба тебе точно не даст. Я тут слыхал, как парни из Арийского Братства говаривали, что ты в «Анголе» пользовался большой популярностью у педиков и клиенты к тебе в очередь вставали. Поэтому тебе никто не давал?
Прежде чем Бикс успел ответить, Граймз повесил трубку, а Бикс остался стоять, сжав телефон в руке настолько сильно, что его экран захрустел и чуть не треснул. Он почувствовал резкую головную боль, как будто кто-то забивал ему гвоздь в висок. Он попытался сконцентрироваться и выгнать из головы всех бесов, терзавших его от рассвета до заката. Какое слово вечно говорят в таких случаях? Фокус? Да, вот оно. Сфокусируйся. Он слышал ветер в пальмовых деревьях и звук трамвая, разворачивающегося для того, чтобы пуститься в обратный путь по авеню Сент-Чарльз. В Кафе на Кэрролтоне играла музыка. Из-за угла здания на мотокосилке с грохотом выехал латиноамериканец, похожий на недожаренное буррито. Косилка не имела ни мешка, ни глушителя и выбрасывала из выходного патрубка непрерывный поток скошенной травы вперемешку с кашей из пальмовых листьев и собачьим дерьмом.
— На хрен фокус, — подумал Голайтли.
— Эй, ты! Да-да, ты, латинос хренов! Да, ты! — прокричал Бикс. — Эй ты, я с тобой разговариваю!
Газонокосильщик глупо улыбнулся в сторону балкона, не снимая звуконепроницаемых наушников, и вернулся к работе.
— Думаешь, это смешно? — закипел Бикс. Он подождал, пока косильщик развернется и вновь проедет под балконом. Цветочный горшок в его руках был наполнен плотно утрамбованной землей, из которой торчал росток пальмового дерева, и по весу походил на ядро. Бикс крепко ухватился за горшок обеими руками, пытаясь рассчитать расстояние и траекторию, на мгновение представив себя артиллеристом, и метнул его в рабочего.
Голайтли не поверил своим глазам. Он не только промахнулся — в тот момент, когда он отпустил горшок, соседский пудель, которого Бикс называл Гавкающим тараканом, выбежал на газон, и их траектории с горшком сошлись в одной беспощадной точке. Пес остался лежать на траве. Газонокосильщик же спокойно сделал еще один разворот, чтобы начать новую полосу, и наехал на разбитый горшок, слежавшийся грунт и пальмовый росток, мгновенно измельчив их, и даже не заметил, что Голайтли только что попытался проломить ему голову. Бикс облегченно вздохнул, когда Гавкающий таракан неуверенно поднялся и ринулся обратно в квартиру. Если только пес не знал азбуку Морзе, Бикса никто не мог заложить.
Прежде чем Голайтли мог перезарядиться для второго залпа, он заметил, как темно-бордовый «Кадиллак» вывернул из-за угла и припарковался перед отремонтированным узким зданием барачного типа, которое теперь называлось «Книжный магазин на Мейпл-стрит». «Может это не Персел?» — подумал Бикс. Ну что горилле-альбиносу делать в книжном магазине, особенно если ее зовут Персел, если только здесь не продается порнуха или бананы? Пора завязывать с этим бардаком и понять, что к чему. Он прикрепил пистолет двадцать пятого калибра к лодыжке, натянул брюки на рукоятку и направился вниз.
Бикс Голайтли пересек улицу и занял позицию перед книжным магазином, облокотившись на крыло «Кадиллака», удобно сложив руки на груди. Через пять минут вышел Персел с парой книг в пластиковом пакете. На нем были свежевыглаженные слаксы кремового цвета, бледно-голубая рубашка с длинным рукавом и соломенная шляпа с черной лентой вокруг тульи, как будто бы он был каким-то садоводом на островах, а не алкоголиком, гонявшимся за сбежавшими из-под залога для Нига Роузвотера и Ви Вилли Бимштайна.
— Ты за мной следишь? — спросил Бикс.
— Слезь с моей машины.
— Я задал тебе вопрос.
— Если бы я за тобой следил, парковал бы я свою машину рядом с твоей конурой?
— Это не конура. Это кондоминиум. Тебе нужен Вейлон Граймз или ты приперся, чтобы на людей через окно пялиться?
— Я хочу, чтобы ты убрал своих бацилл с крыла моего «Кадиллака».
— Расслабься, мы друг друга не один год знаем, верно? Старая школа. Я не натравливал Граймза на твою секретаршу.
— А кто сказал, что это был Граймз? — спросил Клет.
— Может и не он. Я лишь говорю, что я тут не при делах.
Клет открыл водительскую дверь и бросил книги на сиденье.
— Ты угрожал моей сестре и племяннице. Думаешь, это тебе просто так сойдет с рук?
Бикс Голайтли ступил на тротуар, подальше от машины, и размял шею, как в старые времена, когда он готовился выйти из своего угла на первый раунд, чтобы сразу отправить обе перчатки в лицо противника.
— Ты алкаш, Персел, и твое слово ничего не значит. Жаль, что твоей секретарше досталось, но это на твоей совести, не на моей, — он поправил член через слаксы и сделал недвусмысленное движение в сторону Клета. — Не нравится — отсоси.
— Вот чего я не могу понять, Бикс. С чего бы это после стольких лет вы, недоумки, получаете старую расписку, которую, как вы думаете, можете использовать, чтобы украсть мой дом и мой офис? В какой убогий ум пришла такая тупая схема?
— Я уже говорил. Фрэнки Джиакано вскрыл сейф Диди Джи в качестве одолжения для кого-то.
— Кого?
— Я не знаю.
— Где был сейф?
— На дне озера Понтчартрейн. Откуда мне знать? Спроси у Фрэнки Джи.
— А вот я думаю, что ты врешь. Диди Джи держал свой тысячекилограммовый сейф прямо рядом с аквариумом, тем самым, в котором полно пираний. Не думаю, чтобы этот сейф куда-то исчез. Я проверил, кому принадлежит старое здание Диди. Парня зовут Пьер Дюпре. У него ты получил расписку?
— Все это слишком сложно.
— Бикс, у тебя не ломка случаем? Метамфетаминчик выветривается или другие проблемы?
— У меня вообще никаких проблем нет, — процедил Голайтли, наклонившись вперед и тыча пальцем себе в грудь. — Это у тебя проблема, Персел. Ты был грязным копом. Все смеялись у тебя за спиной. Как ты думаешь, почему наши шлюхи с тобой спали? Потому что так им приказал Диди Джи. Пришлось мне однажды сажать твое тело в такси у «Дос Маринос», так у тебя весь пиджак заблеван был, даром что в штаны не наложил. Ты чего это так на меня уставился?
— Я думаю, ты боишься.
— Тебя, что ли?
— Нет, кого-то еще. Думаю, ты со своими друзьями-дегенератами занялся самодеятельностью и увяз в собственном дерьме, и теперь тот, кого ты напряг, уже готов взять тебя за яйца. Так ведь? Или что-то вроде этого?
— И откуда у тебя столь светлая мысль?
— За все это время ты ни разу не вспомнил про деньги. А ведь у всех вас в голове только одна вещь — бабки. Вы и говорить больше ни о чем не можете. Ни о сексе, ни о спорте, ни о политике, ни о своих семьях. С утра до вечера вы только и делаете, что треплетесь о «зелени». Вам ее никогда не хватает, никому ни пятака не уступите, вы даже чаевые в ресторанах не оставляете, если только не надо перед кем-то выпендриться. Для вас, недоумков, жадность — это благодетель. Но ведь ты и не пискнул о тех бабках, которые, как ты говоришь, я тебе должен. У тебя что, новое развлечение в городе появилось? Что-то помимо грабежей еле передвигающихся стариканов?
— А может, я стараюсь забыть прежние обиды. Тебе нужен Граймз, я дам тебе Граймза.
— А я думал, что пацаны из Арийского Братства так не поступают.
