— Галина Максимовна, а вам не кажется, что убийство вашего сына может быть как-то связано с этим?
— Каким образом?
— Отец Олеси был болен шизофренией. А вы предположили, что накидку с крестами надел на Андрея психически больной человек…
— Я не вижу здесь никакой связи. — Иконцева сразу же отвергла мое предположение. — Олеся очень умная девочка, она все поняла и не стала досаждать Андрею. Они расстались цивилизованно. А что до ее отца, так он с моим сыном даже знаком не был. К тому же прошло больше трех лет.
Такое объяснение меня удовлетворило, и я призналась:
— Да, вы правы. Эта версия слишком надуманна. Давайте вернемся к Даше. Вы случайно не знаете, не учится ли она в Коммерческом институте бизнеса и делового администрирования?
— Да, кажется, что-то такое Андрей говорил мне. Нормальные люди сначала образование получают, а потом бизнес открывают, а эта наоборот… А почему вы об этом спросили?
— Я вчера проследила за ней. Вечером она была в институте бизнеса, но недолго, минут пятнадцать. Выйдя оттуда, она разговаривала с этим человеком. — Я подошла к Иконцевой и показала ей на дисплее мобильника фотографию. — Вам случайно не знаком этот гражданин?
— Нет, впервые вижу его. Вы думаете, это он убил моего сына?
— Это не исключено, но пока клеить к нему ярлык убийцы рано. Еще один вопрос.
— Спрашивайте, — благосклонно разрешила клиентка и посмотрела на часы.
— Какое у Дарьи отношение к алкоголю?
— Она родом с Кубани, там вино вместо сока пьют. Ее родственнички регулярно снабжают ее этой бурдой. Должна вам признаться, что у меня вся кладовка заставлена их презентами. Андрей исправно передавал бутылки, но я пью только французские вина, а эти напитки не по мне, у меня от такой кислятины изжога. Андрей предпочитает дорогие коньяки. Надо полагать, что Дашка в одиночку пила дары Кубани. Таня, а почему вы спросили про алкоголь?
Я рассказала ей про вчерашнее так быстро прошедшее опьянение, но Галину Максимовну больше заинтересовал тот факт, что Дашка вчера вечером ездила в институт. Клиентка вбила себе в голову, что мужчина, с которым встречалась ее ненавистная сноха, и есть киллер.
— Таня, что вы собираетесь предпринять дальше?
— Я сейчас позвоню подполковнику Кирьянову. Он обещал мне проверить кое-какую информацию.
— Звоните.
Конечно, мне хотелось бы поговорить с Кирей без лишних ушей, но клиентка не только не вышла из гостиной, а даже придвинулась ко мне ближе, наверное, чтобы «держать руку на пульсе»… Я достала из сумки мобильник и набрала знакомый номер.
— Алло!
— Владимир Сергеевич, здравствуйте! Это Иванова, — суперофициально обратилась я к своему очень хорошему знакомому. Мне захотелось произвести впечатление на клиентку.
— Да-да, Танечка, я никак не соберусь тебе позвонить, замотался.
— Я не вовремя?
— Ничего, сейчас я выйду из кабинета… Да, теперь можно говорить. Ну что, начнем по порядку, — почти шепотом сказал мне Володька. — Любая версия, связанная с фехтованием, отпадает. Орудие убийства было ржавое и с неровной поверхностью, предположительно металлическая арматура. Выводы отсюда делай сама. Теперь насчет водителя «Шевроле Нивы». Так, где-то у меня было записано, а, вот… Сагьянц Семен Иосифович, шестьдесят пятого года рождения, доктор экономических наук. Проживает по адресу…
— Подожди, я сейчас запишу, так… ясно.
— Женат, четверо детей, нашим клиентом никогда не был.
— Короче, интеллигент, положительный по всем статьям и на человека, размахивающего между лекциями ржавой арматурой, не похож.
— Да уж, как-то не очень, — согласился со мной Володька, после чего стал разговаривать с кем-то другим. — Танюша, тут такое дело… нашлась «Тойота» Шорникова. Как узнаю детали, перезвоню тебе. Извини, но сейчас у меня нет никакой возможности говорить с тобой.
— Понимаю. Буду ждать звонка. — Я отключила телефон и вкратце поведала Галине Максимовне последние новости.
— Машину обнаружили, но какая мне с этого радость? Лучше бы доказательства против Дашки нашлись… Не представляю, как я завтра буду смотреть на нее на похоронах. Сегодня пришлось говорить с ней по телефону, так это стоило мне нескольких лет жизни. — Иконцева снова посмотрела на часы, встрепенулась и сказала: — Таня, мы с вами заговорились. Давайте проедем в похоронное агентство.
— Да-да, конечно.
* * *
Мы спустились на лифте на первый этаж, и я подумала, что надо взглянуть на почтовый ящик, в который кто-то бросил послание с крестом. Галина Максимовна не могла понять, зачем мне это нужно, да я и сама пока не понимала, что можно еще там найти, тем не менее я поднялась на один лестничный пролет. Иконцева последовала за мной.
— Открыть? — спросила она.
— Да, пожалуйста.
Никакой корреспонденции в ящике не оказалось, зато мой взгляд натолкнулся на перчатку, лежавшую на полу.
— Что это? — спросила я, указав ногой на замшевую вещицу.
— Кто-то обронил перчатку, — ответила Галина Максимовна. — Таня, пойдемте, мы теряем здесь время.
— Сейчас на улице довольно-таки тепло, где-то плюс тринадцать. Мужчины не носят в такую погоду перчаток. И что самое примечательное, подобный экземпляр был обнаружен рядом с телом Андрея. Думаю, что эта замшевая мужская перчатка как раз пара той.
— Таня, что это может означать?
— Не знаю. Одна моя знакомая, которая, кстати, и наткнулась на… — Я была вынуждена замолчать, потому что из квартиры второго этажа вышла женщина средних лет.
Увидев Иконцеву, она поздоровалась с ней, а потом сказала:
— Галина Максимовна, я слышала о вашем горе. Примите мои искренние соболезнования.
— Спасибо, Людмила Михайловна. Похороны завтра в двенадцать. Тело Андрея подвезут из морга к этому дому…
— Почему сюда? — без всякой дипломатии осведомилась соседка.
— Он здесь вырос, а там, где жил последние три года, его никто толком не знает…
— Да, — протянула соседка и тяжело вздохнула: — Андрюша вырос на моих глазах…
Я позволила себе нарушить трагическое молчание вопросом:
— Людмила Михайловна, скажите, а вы не видели случайно никаких посторонних людей около почтовых ящиков?
— Нет, а что случилось? — Женщина посмотрела сначала на меня, потом на Иконцеву, но мы с клиенткой не спешили говорить про послание и перчатку. — Постойте, да, я видела мужчину, но со спины. Это было сегодня около шести утра. Жулька заливалась лаем, ну я встала и посмотрела в «глазок», на кого это она так бурно реагирует. Я не уверена, что незнакомый мужчина крутился около ящиков, возможно, он спускался сверху… В общем, этот тип практически сразу исчез из вида, и Жулька успокоилась.
— Опишите того человека, — попросила я.
— Я видела только спину, — повторилась Людмила Михайловна.
— Опишите спину. Она тоже о многом может рассказать.
— Думаю, что мужчина был невысокого роста, среднего телосложения и одет во что-то черное…
— Это могло быть драповое полупальто? — уточнила я.
— Девушка, я видела его всего одну секунду и таких подробностей не заметила.
— А в окно вы потом не посмотрели из любопытства?
— Нет, у меня нет окон во двор. А что все-таки случилось? Галина Максимовна, у вас украли почту?
— Людмила Михайловна, я потом вам как-нибудь все расскажу, — сказала Иконцева и посторонилась, давая соседке возможность пройти.
Та не стала выказывать чрезмерного любопытства и спустилась вниз. Клиентка сразу же высказала мне свое предположение:
— Похоже, это вчерашний мужик из института здесь крутился.
— Не факт. Он, конечно, невысокого роста, но по другим параметрам на роль киллера как-то не очень подходит. Доктор экономических наук, к тому же многодетный еврей, ну просто кандидат на Нобелевскую премию, — осадила я клиентку с ее предположениями, достала из сумки полиэтиленовый пакет и убрала в него перчатку, так, на всякий случай.
Иконцева, пронаблюдав за мной, неестественно покачнулась, но все-таки устояла на ногах. Затем она вынула из сумочки пузырек все с тем же лекарством и снова успокоила себя этой «химией». Я поняла, что она боится выходить из подъезда. Галина Максимовна не исключала нападения.
К счастью, ничего экстраординарного не случилось. Мы благополучно сели в мою «девятку» и поехали в «Стену скорби». Галина Максимовна время от времени оглядывалась назад, видимо, опасаясь, что за нами могут следить, но никакого «хвоста» ни она, ни я не заметили.
Примерно на середине пути Иконцева вспомнила мою недоговоренную в подъезде фразу:
— Таня, вы что-то говорили про свою подругу.
— Да. Моя одноклассница, учительница французского языка и ее коллега, ботаник, точнее географ, водили детей на экскурсию в лес. Они и нашли тело вашего сына. На месте происшествия валялась перчатка. Лена предположила, что перчатка символизирует вызов…
