Я не отрывала взгляда от пропускного пункта, надеясь увидеть облаченного в сине-черное кожаное пальто Курского, схватить его и обломить ему полет в столицу великой и необъятной нашей Родины. Но пока что никого похожего на Илью Станиславовича не было в поле моего зрения, и парень, к которому я приставала с ценными указаниями, тоже не реагировал. Он изредка посматривал на меня, улыбаясь и пытаясь заинтересовать собственной персоной. Я пару раз тоже улыбнулась ему, просто так, от скуки и чтобы усилить его рвение в выполнении моего задания.
А время все шло. Вот в очередной раз раздался звонкий голос из динамиков:
— Регистрация билетов на рейс Тарасов — Москва заканчивается! Повторяю…
Последние пассажиры понеслись к выходу на поле, но господина Курского среди них не было.
Я поморщилась — конец. Дальнейшее ожидание было бесполезно. Я поднялась и вышла в ночь. Улица охватила холодом — ночью заметно подморозило. Я поежилась — моя удобная и теплая демисезонная куртка не спасала от ледяного ветра. Звезды холодно сверкали с блеклого, расцвеченного многочисленными фонарями неба.
Я поспешила к машине, опасаясь, что обязательно окочурюсь, если пробуду на открытом воздухе чуть дольше. Села в салон, включила зажигание. «Девятка» чихнула и нахально заглохла. Я снова повернула ключ в замке. И — опять тот же результат.
Выйдя из салона, я обогнула машину, подняла капот и посмотрела на содержимое под ним. Оно мне мало что сказало. Пожав плечами, я вернулась в салон и набрала номер ремонтной службы. Потом передумала, нажала на «отбой» и подошла к будке на углу, где находились охранники стоянки. Здесь ведь, возможно, тоже есть ремонтная мастерская…
Она и в самом деле имелась. Но радости мне это не прибавило — по локоть испачканный в чем-то черном и пропахший бензином дедок хмуро сказал:
— Дело серьезное, сразу не сумеем исправить. Оставляйте машину. Забрать можете завтра, после обеда.
Я согласилась — а что оставалось? — взяла из салона жизненно важные вещи и огляделась в поисках такси. Но ни одной машины не было. Ну как быть бедной-разнесчастной Тане Ивановой?
И тут в голову пришла спасительная мысль. Я вспомнила, что только сегодня утром — нет, если быть точней, то уже вчера! — обзванивала таксопарки. И быстренько набрала по памяти номер на сотовом, вызвала такси.
Пока я ожидала машину, замерзла совершенно. Ноги отказывались шевелиться. По телу табунами скакали мурашки. Впрочем, это не значит, что такси не было долго — прошло не больше пятнадцати минут, когда я услышала шум мотора. Просто слишком легкой для зимнего ночного мороза моя одежда оказалась.
Такси подкатило к входу в аэропорт, и я подошла к нему. Увидев профиль в окошке желтой машины, я почувствовала какой-то укол памяти. И только усевшись в салон, убедилась — я не ошиблась: по странной иронии судьбы, водителем оказался Павел Тушнинский. Тот самый тип со зверской физиономией и слишком умными проницательными глазами, с которым я общалась сегодня. Нет, пардон, тоже вчера.
Он тоже меня узнал. Обернувшись, водитель загадочно, как большой чеширский кот, улыбнулся и спросил глуховато:
— Куда едем?
Я назвала адрес и закурила, стараясь сделать независимое лицо. Павел, кажется, понял мое настроение. Он с деланным равнодушием уставился на дорогу, и мы поехали. Я смотрела в окно, любуясь заснеженными деревьями, пыталась понять, почему же Курский не явился на рейс, если так рвался исчезнуть из Тарасова. Нормальный человек приехал бы в аэропорт часа на полтора раньше и сел в самолет, независимо ни от чего. А Курский…
Хлопьями падал пушистый снег, но в его кружении мне почудилось что-то зловещее. Или, может быть, я просто утомилась и расстроилась из-за поломки машины?
Словно отвечая на мои тревожные мысли, на трассе возникла любопытная сцена. На дороге распластался какой-то темный тюк, освещенный фарами светлой иномарки. Около этой иномарки сновал парень, вооруженный сотовым, и о чем-то энергично вещал, размахивая руками. Женщина в светлой дубленке, сидевшая на переднем сиденье справа, закрыла лицо руками, словно в шоке от увиденного.
Я коротко бросила водителю:
— Остановите!
— Как скажете, мэм, — насмешливо откликнулся Тушнинский. И притормозил у обочины.
— Подождете?
— Разумеется, — лихо козырнул он.
И я выскочила из машины, щурясь в свете фар и нашаривая в кармане удостоверение. Я понятия не имела, зачем лезу в обычную, на первый взгляд, дорожную катастрофу. Потому что «тюк» на асфальте был человеком, это я сразу смогла разглядеть. Вероятно, причиной тому стали предшествующие мысли о странном поведении Курского.
— Что здесь происходит? — спокойно спросила я, остановившись у иномарки.
Парень быстро договорил в сотовый:
— Да, на дороге к аэропорту. Прошу вас, приезжайте быстрее. Клянусь, это не мы.
Потом он обернулся ко мне:
— А вы кто?
Я тем временем сфокусировала взгляд на теле, лежащем на дороге. Точнее, на сине-черном кожаном плаще, влажно блестевшем в свете фар иномарки. И прикусила губу.
Да, бедная Ольга Георгиевна уже никогда не дождется своего супруга. Он лежал здесь, раздавленный и, совершенно определенно, мертвый. Я не испугалась, поскольку трупов в любых вариациях видела немало. Только посочувствовала Ольге Ларионовой. И после мгновенной растерянности задалась вопросом: интересно, что же это — случайность? ирония судьбы?
Нет, в случайности при подобном раскладе я верить отказываюсь. Так что тут скорее всего закономерность.
— Вы кто, собственно? — снова задал вопрос парень. Я повернулась к нему и продемонстрировала спасительное удостоверение.
Он тускловато обрадовался:
— Ой, как замечательно! А я только что позвонил в милицию. Как хорошо, что вы здесь оказались.
— Каким образом все произошло? — властно спросила я, прерывая нервную болтовню молодого человека.
Ощутив за спиной чье-то присутствие и вздрогнув, я обернулась: на меня чуть удивленно взирал Павел Тушнинский. Он вышел из машины и тоже подошел к месту происшествия. И скептично посмотрел на мои «корочки». Надеюсь, хватит ума промолчать?
— Мы, поверьте, его не трогали! — неожиданно высказалась вышедшая из машины и до этого потрясенно молчавшая девушка. Ее голос дрожал от слез и грозил сорваться. — Мы просто ехали…
— Леночка, солнышко, успокойся, — с нежностью обнял девушку парень. И обернулся ко мне: — Мы и в самом деле его не трогали. Когда подъехали, он уже лежал на дороге, а впереди виднелась удалявшаяся машина.
Не могу сказать, что сразу безоговорочно поверила этой парочке — они могли и переехать Курского, после чего вернули машину назад и вызвали ментов. Но это, впрочем, лишь игра сыщицкой логики. Скорее всего действительно виновна машина, ехавшая впереди них.
Осмотрев труп, я поняла — умер Курский вовсе не от того, что его задавили. Или, может, его таким образом «добили». Потому что напротив сердца бедняги-афериста зияло ножевое ранение. Или пулевое. В данных условиях выяснить это точно не представлялось возможным — слишком много крови. А трогать тело я не собиралась — не хватало еще засветиться здесь перед милицией.
— Так, расскажите подробно, что произошло, — отвернувшись от неподвижного тела на дороге, обратилась я к парочке.
— Ну, мы ехали не слишком быстро, скользко ведь, — начал парень. — Вдруг нас обогнала машина, иномарка. Она летела на бешеной скорости, и я почему-то обратил внимание на ее номер. Подумал — вот сумасшедшие! Больше на дороге машин, кажется, не было. А вскоре… В общем, мы увидели его. Он тут лежал. Я затормозил. Я сразу почувствовал — что-то здесь неладно. И начал звонить в милицию.
Я слабо улыбнулась. Предстоит тяжелая работенка! Во всяком случае, сейчас стоит сразу заняться той машиной, о которой говорили парень с девушкой и номер которой я записала. Неважно, попросит ли Ольга Георгиевна провести расследование смерти своего мужа, но терять время не стоит. Пока что она моя клиентка.
Та иномарка направилась в сторону от города. Не знаю уж, куда именно, но в ту сторону. Это было ясно сразу, по положению тела. На всякий случай я уточнила у парочки и получила подтверждение. После чего решила смываться — не хватало еще общаться с милицией! Если понадобятся какие-то сведения, свяжусь с Кирей. А пока что разберусь с возможными убийцами.
Конечно, я могла бы и не делать этого — я ведь не обязана вести расследование смерти Курского. Я же бралась найти его — и нашла. С другой стороны, от меня не убудет, если не посплю ночь. А идти по свежим следам всегда гораздо лучше. Тем более — что-то подсказывало мне: Ларионова захочет узнать, кто убил ее супруга.
Я бросила:
— Ждите милицию!
После чего села в «свое» такси и заявила Тушнинскому:
