грустно улыбнулся он.
– Ну почему же. Стоило попасть под машину, чтобы познакомиться с таким красивым мужчиной. Скажите честно, вы делали пластические операции, да? – я почувствовала, что прихожу в себя.
– Хм, а вы дерзкая, – засмеялся Николай. – Нет. Просто мама армянка, а папа коренной американец, вот и получился я такой, какой есть. Метисы всегда симпатичные.
– Ммм, ну хорошо, что так, – закрыла глаза и откинулась назад. Все вокруг переставало ходить кругами и резко приближаться.
– Приехали, Центральная больница, – сказал через какое-то время мой спаситель.
– Я могу скоро тут начать жить, – сказала я и вышла из машины. – Спасибо вам большое, Николай. Вы мне очень помогли. Я вам должна что-то?
– Обижаете… Хотя да, приглашаю вас поужинать где-нибудь в спокойном месте после того, как вы придете в себя и выздоровеете, – сказал Николай и вышел из машины, широко улыбаясь. Ослепительно красив. И на лицо, и на фигуру. Прямо с обложки журнала.
– Увы, поужинать не получится, я сегодня улетаю и не знаю, когда прилечу обратно. Спасибо вам за все, – повернулась и пошла в больницу.
Через два часа меня отпустили. Я доехала до гостиницы, собрала сумку, вызвала такси и поехала в аэропорт. Даже не ожидала, что смогу спокойно доехать, а потом так же спокойно долететь до Москвы. Приехав домой, приняла душ, все тело болело, мышцы были напряжены до предела. Стоя под горячей водой, натиралась мылом до остервенения. Вышла из душа и легла спать. Проснулась утром очень поздно, даже удивительно неприлично поздно. На часах было одиннадцать часов дня. Умывшись, выпила большую кружку кофе, оделась и встала около зеркала в удивлении. Одежда, которая совсем недавно сидела на мне как родная, теперь висела как мешок. Усмехнулась про себя, вот что значит настоящий стресс. За последний месяц жизнь круто изменилась. И как выбираться из всего этого, четкого плана не было. Нервное напряжение не проходило. Плечи были сжаты, взгляд зверя, к тому же на шее был хороший синяк. Хорошо, что не на лице. И тут я решила накраситься. Раньше я не выходила из дома не накрашенной и без укладки, а в последнее время совсем забросила себя. Аккуратно и скромно накрасилась, уложила волосы, зафиксировала лаком. Посмотрела на свои руки. Нет, женщина не должна так себя запускать. И раз я уже проспала все на свете, по пути в офис заеду в салон сделать маникюр.
Через три часа я приехала в офис. Поднялась на этаж. Зашла в офис. Огляделась. Те немногие сотрудники, что остались здесь, ответственно работали над маленькими проектами. Нашла взглядом менеджера, который привлек наш большой заказ-проблему. Она поймала мой взгляд и съежилась. Я указала на дверь своего кабинета и пошла, зная, что она придет следом. Встала у окна, смотрела на город и ждала. Менеджер зашла в кабинет и подошла к моему столу. Обе молчали.
– Скажи мне, откуда ты взяла краснодарский заказ? – задала я вопрос и повернулась к ней лицом.
– Я… не помню, – оправдалась менеджер.
– Тогда тебе нужно приложить максимум усилий, чтобы вспомнить, – спокойно сказала я и села в свое кресло. – Присаживайся, разговор будет долгим, и пока не вспомнишь, не выйдешь из этого кабинета.
– А что случилось? Они отказываются платить? – спросила испуганно сотрудница.
– Платить не отказываются, но очень хотят нас убить. Кристина была тяжело ранена и потом похищена из больницы неизвестными людьми. На меня также два раза совершено покушение, – спокойно сказала я.
Глаза менеджера стали большими, как блюдца, от страха и ужаса, она сжалась на стуле, закрыла лицо руками и долго молчала.
– Поэтому нам важно знать от начала до конца – как к нам попал этот заказ, – продолжила я.
– Да, я понимаю. Я хорошо, да, помню этот день, потому что в этот день было много отказов от потенциальных клиентов, и когда эта компания согласилась принять наше предложение, я несказанно обрадовалась. Мне ведь за учебу и жилье платить, и премия очень нужна, а продажи не шли, заявок не было, и я была совсем расстроена, – заговорила менеджер.
– Не тараторь, возьми листок бумаги и восстанавливай хронологически этот день, – я протянула ручку и листок бумаги.
Она долго рисовала что-то на листочке, смотрела в потолок, морщила нос и лоб и в итоге выдала:
– Список компаний вместе с этой дал мне Аркадий. Да. Точно, у меня даже сохранен этот список, могу принести. Я проверила все компании, и оказалось, что из всего списка только одна компания по отчетности за последние годы теряла в показателях. Я всегда проверяю в программах отчетности, перед тем как звонить в компанию.
– Ты уверена? – спросила я спокойно, хотя во мне вдруг начала подниматься ярость.
– Д-д-да, – запинаясь, ответила девушка.
– О нашем разговоре никому ни слова, поняла меня? Никому, ради своей же безопасности, а может, и жизни.
– Я поняла, никому ни слова, – ответила быстро девушка и задрожала, как осиновый лист.
– Напомни, как тебя зовут? Прости, у меня столько задач, что я не запомнила. Ты ведь недавно у нас работаешь?
– Аделина. Да, я работаю у вас всего четвертый месяц, – ответила Аделина.
– Красивое имя, означает надежность. Значит, Аделина, берешь сумку, говоришь, что тебе стало плохо и ты отпросилась домой. Езжай домой и пару дней посиди дома. Успокойся, приди в себя. Никто не должен заподозрить неладное. Иди.
– Хорошо. Спасибо. И… простите меня, пожалуйста, меньше всего я хотела бы, чтобы у вас были проблемы, – сказала Аделина.
– Ты здесь ни при чем. Это злая игра злых дяденек, нас просто использовали втемную. Но если ты будешь молчать и не создавать новых проблем, то мы справимся. Аркадию тоже ни слова о нашем разговоре. Веди себя как обычно.
Аделина кивнула и вышла из кабинета.
Аркадий, значит… мда… Аркадий. А я думала, ты в нашей команде. А раз ты не в нашей, на кого же ты работаешь, дорогой мой друг? А ведь мне он нравился как человек, и ум у него редкий. Как жаль, что такие люди из-за денег продаются. Я долго сидела, смотрела в окно, постукивая ручкой по столу. Открыла ноутбук и купила билет до Краснодара. Раз мои враги там, то и мне нужно быть там. Жертва не должна далеко убегать от охотника. Иначе это уже будет не жертва, и игра перестанет быть интересной.
Теперь я могла не беспокоиться за Крис, беспокоиться мне стоило только о себе. А жить и ждать, когда за мной придут и прибьют, не в моих правилах. Если получится, то выживу. Страшно очень. Но пути обратно
