Это так неудобно… – завела она свою пластинку.
– Неудобно, внуча, на потолке спать, и когда дети на соседа похожи. Запомни это, и жить легче станет.
– Вот, послушай бабушку, она плохого не посоветует! Ты готова? Поехали. Вас подвезти? – обратился я к бабушке.
– Нет, благодарю, у меня тут недалеко ещё кое-какие дела, – ответила она и покосилась на дежурного. Тот, опрометчиво открывший окно, чтобы послушать наш разговор, быстро закрыл его обратно и снова задвинул щеколду.
– Так с ними! – показал я бабуле поднятый вверх большой палец, и мы с Кристиной пошли к выходу.
Половину дороги Кристина молчала. Я искоса поглядывал на её сосредоточенный профиль. Внезапно она повернулась ко мне.
– Вот скажи, зачем ты мне помогаешь?
– А чем тебя не устраивает ответ «просто так, по доброте душевной»?
– Да потому что никто ничего не делает просто так. Я это знаю наверняка.
– А вот я – делаю. Почему не помочь, если есть такая возможность? – покривил я душой. Не говорить же ей, что она – моя судьба. Тем более, что сама Кристина пока этого не поняла. Ну ничего, я настойчивый.
– Ладно, не хочешь – не говори. Но я все равно не верю в бескорыстную помощь. Смотри, будешь ко мне приставать – съеду к бабе Шуре и её кошкам.
– Как ты могла обо мне такое подумать? – совершенно искренне возмутился я.
– Я что, такая страшная, что ко мне и пристать нельзя? – возмутилась Крис.
Я удивлённо обернулся к ней:
– Вот вас, девушек, не поймёшь! Пристаешь – плохо, не пристаешь – ещё хуже. Ты уж определись, – усмехнулся я.
– За дорогой лучше смотри, – буркнула она и отвернулась.
Но надолго её не хватило.
– Кстати, а как твоя девушка отнесется к тому, что в твоей квартире будет жить непонятно кто?
– Ну, во-первых, ты не «непонятно кто», а во-вторых, со вчерашнего вечера у меня нет девушки.
– Как это? С ней что-то случилось? – немного испуганно спросила Кристина.
– Нет, нет, с ней полный порядок. Просто мы решили расстаться.
– Вот как? – она задумчиво замолчала.
Оставшийся путь мы проделали в молчании.
Когда за мной пришёл полицейский и сказал, что меня отпускают, я ни капельки не удивилась. Конечно же, вначале меня напугала вся эта ситуация, но я была уверена, что стражи порядка во всем разберутся. Так и думала до тех пор, пока не увидела Феликса. Действительно, на что я рассчитывала? У нас за булку, украденную из магазина, сажают, а меня подозревают в краже дорогущего украшения. Значит, без его вмешательства здесь не обошлось. Так и вышло. И мало того, что он помог выйти отсюда, так ещё и жить к себе позвал, потому что, по каким-то дурацким законам, я не могла поехать домой. Сначала мне очень хотелось отказаться. Для меня друзья столько не делали, сколько сделал Феликс. Но бабушка убедила меня согласиться. С другой стороны, что я теряю? Проживу как белый человек в шикарных условиях. Тем более бабуля меня в обиду не даст. Вон уже вечером в гости намылилась.
По дороге к дому Феликса я узнала, что он расстался со своей девушкой. Вот так поворот. Я-то думала, что у них все серьезно, и дело катится к свадьбе. Интересно. Искоса разглядывая его точечный профиль, размышляла о том, почему же все-таки он мне помогает. Ну вот не верю я в бескорыстных принцев. Ладно, поживём – увидим. Вряд ли меня ожидает что-то более худшее, чем камера в тюрьме. Я невесело улыбнулась. И тут мы, заехав под шлагбаум, который сразу открылся, пропуская машину Феликса, оказались перед высотным зданием с огромными синими окнами. Снаружи они казались зеркальными. Во дворе был разбит парк с фонтаном. Наверное, вечером, при свете фонарей, все это выглядит потрясающе красиво. Мы заехали на подземную стоянку и припарковались под номером «164».
– Номер парковочного места совпадает с номером квартиры? – проявила я смекалку.
– Бинго! – подмигнул Феликс, вышел из машины и открыл передо мной дверь. – Прошу.
Смущённо улыбаясь, я постаралась грациозно вылезти из салона, но в результате споткнулась о порожек и просто выпала на асфальт под ноги удивленного Феликса.
– Аккуратнее! Ты не ушиблась?
Он поднял меня под мышки, поставил на ноги и отряхнул. В его взгляде читалась самая настоящая забота и беспокойство. Мелочь, а приятно. Стоило ради этого поваляться на асфальте.
– Спасибо, со мной все хорошо. Ты не думай, я не всегда такая неловкая.
– Что ты, как я мог такое подумать! – притворно изумился он и засмеялся.
Я не выдержала и рассмеялась в ответ.
– Ладно, пойдём, поднимемся в квартиру, а то стоим тут, смеёмся, как два дурака, – сквозь смех проговорил он.
– Как дурак и дурочка, – вторила я ему, направляясь за ним к лифту.
– Ну какая ж ты дурочка. Запомни, себя надо ценить. Ты, как минимум, принцесса, – уже без смеха произнес он, нажимая в лифте кнопку четырнадцатого этажа.
Я смущённо потупила взгляд. Вот что значит, актёр. Он так умел переводить темы и делать комплименты, что сердце замирало от восторга. Вообще, с ним я чувствовала себя легко и свободно. Лифт мелодичным звяканьем сообщил о том, что мы приехали на нужный этаж. Феликс достал связку ключей и открыл массивную железную дверь с бордовой кожаной обивкой.
Мы вошли в просторный холл, Феликс щёлкнул кнопкой выключателя, и тут мне стало вообще не до смеха. На роскошном белом диване лежала абсолютно голая девица. На её идеальном теле возвышались горы клубники со взбитыми сливками. Я отметила про себя шикарную фигуру, узнаваемую мордаху и сделала вывод, что это и есть бывшая невеста моего нынешнего спасителя. Также я отметила, что больше даже не посмотрю в сторону клубники, и, тем более, сливок. Возникла немая сцена, достойная Оскара.
– Офигеть, – первой отмерла я.
– Это что такое? – взвизгнула дама на диване, пытаясь дотянуться рукой до шелкового халата, лежащего на полу.
– А что ты вообще здесь делаешь? – сердито спросил Феликс. Его тон порадовал. Значит меня не выставят за дверь, чтобы уединиться с этой куколкой.
– Вот значит какой у тебя перерыв в отношениях! Сразу телку новую приволок? – эта истеричка, наплевав на халат, вскочила с дивана. Клубника и сливки посыпались на пол.
– Ты выражения-то выбирай, – не выдержала я.
– А шлюхам слово не давали! – повернулась она ко мне.
– Учитывая тот факт, что голой перед честной толпой стоишь ты, думать о том, кто тут шлюха даже не приходится, – церемонно ответила я. Этого она вынести не смогла и бросилась
