— Нужен слесарь? — спросил полицейский.
— Да, — ответила Мод. — Я вызывала.
— Только быстро, — сказал Феликсу полицейский, отодвинулся в сторону, чтобы пропустить его, а затем, козырнув Мод, вернулся в коридор.
Как только дверь захлопнулась, Феликс бросился к Мод и поцеловал ее руку.
— Тетрадь? — спросила девушка.
— Пропала… исчезла. У нас очень мало времени, Мод… Одним словом: соберите самые необходимые вещи и будьте в любую минуту готовы бежать.
— Нет.
— Да послушайте же!
Они говорили почти грубо. Феликс привлек девушку к себе и крепко обнял ее.
— Убежим вместе, Мод. Мы уедем в Америку. Лишь бы выбраться отсюда, а на любой корабль мы проберемся шутя.
— Я не хочу… никаких… жертв, — слабо возразила она, прижимаясь к Феликсу.
— Я люблю вас, Мод. Все остальное не имеет значения! Я люблю вас и, хоть убежим мы, хоть нет, буду во всем вместе с вами…
Их губы уже почти касались друг друга…
Когда Феликс вышел в коридор, в отеле уже начала пробуждаться жизнь. Жильцы спешили к умывальникам, все, как один в пижамах, мыло и зубная паста в руке с перекинутым через нее полотенцем.
Со стороны лестницы слышно было позвякивание, это начали разносить по комнатам жаровни с горящими углями. В нескольких комнатах ржавчина начала разъедать металлические вещи жильцов, а выглаженное начало покрываться плесенью, появляющейся в сыром тропическом воздухе уже через два-три дня. Центрального отопления в «Гранд-отеле» не было — котельная служила лишь для обслуживания кухни и прачечной — и доведенный до отчаяния управляющий решил на время карантина установить в комнатах жаровни.
Несмотря на гнетущую жару, все были рады «отоплению», потому что стены начали пропитываться сыростью, а от москитов не спасал даже удушливый запах раскиданных повсюду трав.
Климат даже в самом начале сезона дождей стал невыносимым для европейцев. Случаев чумы, правда, больше не было, но начала распространяться малярия. Мисс Йоринс совершенно не могла передвигаться из-за приступа ревматизма. Головные боли, бронхит и расстройства желудка изводили гостей. Иногда остров был часами окутан желтовато-розовым туманом, а потом начинал без перерыва хлестать тропический ливень.
В баре поглощалось невероятное количество спиртного. Оно согревало и на время снимало напряжение — … Гости нервничали, часто ссорились, заводили интриги, а в одном из номеров верхнего этажа застрелился английский лорд, бывший, как потом оказалось, растратившим деньги и сбежавшим из Голландии инкассатором… Уже после первых ливней из сырой земли полезли целые полчища насекомых и червей. Опрыскивание нефтью от муравьев только добавляло новый отвратительный запах к и без того невыносимой атмосфере.
Одетта Дюфлер, красавица-бельгийка, отравилась лекарством от астмы — адреналоном и сейчас была на грани жизни и смерти; никто не знал причины ее поступка.
Некоторые без конца играли в карты. У графини Петровой то и дело случались истерические припадки, Маркхейт использовал против них все известные ему средства, но единственным результатом было то, что у него куда-то исчезли карманные часы…
Феликсу сейчас больше всего хотелось побриться. Пока он продолжал слоняться по коридорам. Наконец из одного из номеров вышел Эрих Крамарц, похожий на кинозвезду молодой человек с совсем детским лицом и красиво изогнутыми, явно подстриженными рукой искусного мастера бровями. Ему не было на вид и тридцати лет. Из нагрудного кармана высовывался кончик шелкового платочка, двубортный костюм был шедевром портного.
Насвистывая, Крамарц зашагал прочь.
Феликс отворил универсальным ключом номер Крамарца и поспешил в ванную.
Прежде всего побриться! Но только он начал намыливать лицо, в замке скрипнул ключ.
В номер вошел Крамарц с миссис Гулд. Той самой пышной красоткой бальзаковского возраста.
— К чему это, Марджори? — нетерпеливо и раздраженно сказал молодой человек. — Если уж решилась, то нечего мучиться.
— Пойми, Додди… все не так просто… — дрожащим голосом ответила миссис Гулд. — Если мы уедем отсюда и Артур узнает обо всем, тогда уже… всему будет конец.
— Но ведь с тобою я…
— Сейчас. А если через год тебя не будет со мною? Додди! Я ведь оставляю не только мужа, а и ребенка… У меня нет никого, кроме тебя…
— Разве этого мало? Я люблю тебя, Марджори…
— Тебе только двадцать шесть лет… а мне…
Миссис Гулд было сорок два. Красивое лицо, но все же уже женщина в возрасте. В уголках глаз и на шее уже появились морщины, хотя пудра пока что хорошо скрывала их.
— Мы уедем в Каир, Марджори. Я найду себе какое-нибудь хорошее дело…
— А если не получится?
— Получится!
— Сколько надеешься получить за мои драгоценности?
— Хорошую цену. Камни отличные, особенно брильянты… Первым делом обзаведемся маленьким уютным гнездышком, и еще в избытке останется… Мы будем счастливы, Марджори.
— О Додди… Мне так тяжело. Молодой человек обнял ее.
— Это все из-за здешнего проклятого климата. Тут у любого нервы не выдерживают…
— Нет… нет… я боюсь тебя… Кто ты, собственно?
— Ты снова намекаешь на то, что я был танцовщиком? Может быть, презираешь меня за это?
— Не сердись, Додди!
— Я уже по горло сыт этим!
Он открыл письменный стол и поставил перед нею шкатулку.
— Пожалуйста, вот твои драгоценности! И уезжай домой.
— Не сердись, Додди. Я не хотела тебя обидеть.
— Меня оскорбляет то, что ты упрекаешь меня моим прошлым! Я готовился стать инженером, но отец заболел, нужны были деньги, вот и пришлось танцевать…
— Я знаю, знаю… Извини, но… я люблю тебя и одновременно боюсь… Не сердись…
Он снова обнял ее.
— Маленькая глупая Марджори… Верь мне.
Феликс с приобретенной опытом ловкостью выбрался через окно на пожарную лестницу, а оттуда снова в коридор. Что делать? Придется спуститься в подвал. Только там найдется, пожалуй, спокойное место, где можно будет побриться… Он поспешил к винтовой лестнице.
В подвале тоже не было спокойно. Вокруг котельной вертелись рабочие… Феликс заметил приоткрытую железную дверь, ведущую в один из боковых коридоров.
Склад! Здесь хранились пустые чемоданы жильцов. Пару чемоданов как раз укладывали в стоявший внизу грузовой лифт.
— Склад оставь открытым, пусть проветрится. И надо будет поставить жаровню, а то все чемоданы заплесневеют, — сказал Мартин лифтеру, и лифт тронулся наверх.
Феликс проскользнул внутрь, подальше в глубину склада. В конце было небольшое, выходящее в сад вентиляционное окошко. Вонь стояла тут, действительно, невыносимая. Он и не представлял, что заплесневевшая кожа может издавать такой отвратительный запах. Феликс пробрался поближе к окошку, он чувствовал, что ему станет дурно, если он немедленно не глотнет немного свежего воздуха. Он отодвинул в сторону пару чемоданов, толкнул еще один стоявший на дороге большой чемодан, но он не сдвинулся с места… Почему он такой тяжелый? Приостановившись, Феликс толкнул его так, что чемодан отодвинулся к самой стенке.
Усевшись на пол, Феликс вытащил бритву с надписью «Сидни Крик» и крем для бритья… Запах, однако, здесь был невыносимым. Придется подвинуться еще ближе к окошку… Кошмар просто.
Он снова толкнул чемодан. Крышка внезапно открылась, и на пол к его ногам вывалился труп.
Это был труп миссис Вилльерс!
Феликс стоял неподвижно, словно окаменев. Покрытый запекшейся кровью труп с приоткрытым ртом и неподвижными глазами лежал перед ним, словно какое-то кошмарное видение, а удушливый запах с каждым мгновеньем все сильнее заполнял подвал.
Не обращая ни на что внимания, Феликс, спотыкаясь, направился к выходу.
— Черт бы побрал все эти проплесневевшие чемоданы, — услышал он чей-то голос — Закройте склад.
Железная дверь захлопнулась. Феликс чувствовал, что еще немного и он потеряет сознание. Взобравшись на какой-то сундук, он дотянулся до окна и, не думая уже о том, что кто-то может его увидеть, выбрался на свежий воздух. К счастью, шел дождь и в саду не было ни души. Сделав несколько шагов, он заглянул в ближайшее окно. Прачечная! Отлично! Он быстро забрался в окно. В комнате были поставлены кровать и столик. На время карантина сюда поселили Джильду. На столике небольшой несессер. Интересно, украла она его или просто кто-то забыл его здесь?
Тяжело дыша, Феликс присел и обеими руками сжал голову. Что происходит?
Миссис Вилльерс кто-то убил. Феликс ясно видел жуткую рану на горле. Кто убил ее? Додди! Мерзавец. Та сицилианка говорила миссионеру, что миссис Вилльерс приехала сюда вслед за Додди. Миссис Гулд, конечно, та другая женщина, которая убежала от мужа. Элдер даже упоминал его имя: Артур Коклин. Додди хочет теперь сбежать с драгоценностями своей возлюбленной. Миссис Вилльерс представляла серьезное препятствие для планов Додди, поэтому он убил ее, спрятал труп в чемодан, а потом просто отправил его на склад. Сегодня вечером он скроется вместе с драгоценностями Марджори, и делу конец…
