Судья плотнее запахнул нижнее платье и, вернувшись в покои, лег на скамью. Усталость быстро взяла свое, и вскоре он заснул крепким сном без сновидений.
Ди открыл глаза, когда в комнату проник бледный свет зари. Слуга принес горячий чай и склонился над столом, расставляя чайный прибор. Судья распорядился подать утреннюю порцию риса на террасу. Воздух был еще по-утреннему свеж, но чувствовалось, что скоро опять станет жарко.
Судья, прихватив чистое нижнее платье, отправился в купальню. В столь ранний час водоем был пуст, и Ди позволил себе хорошенько понежиться в воде. Когда он вернулся в Красную беседку, на столике террасы уже стояли чашка риса и поднос с солеными овощами. Едва он взял палочки и собирался приступить к трапезе, как ветви глицинии справой стороны раздвинулись и на террасу с утренними приветствиями вошел Ма Жун.
– Откуда ты взялся? – удивленно спросил Ди.
– Ночью я тут все осмотрел, мой господин, и выяснил, что от главной дорожки сада сюда ведет тропинка. Слева есть еще одна – к покоям Владычицы Цветов. Так что девушка не лгала, уверяя, что, пройдя через террасу, можно сократить путь до ее жилища. Это объясняет также, как Осенняя Луна могла попасть в Красную комнату незаметно для прислужников постоялого двора. Вы хорошо спали, мой господин?
Судья, дожевав кусок соленой капусты, решил, что не станет рассказывать Ма Жуну о ночных кошмарах. Он знал, что если на свете есть нечто, способное напугать его бравого помощника, то это призраки и все, с ними связанное.
– Выспался я прекрасно, – ответил Ди. —А как дела у тебя? Надеюсь, на пристани все прошло удачно?
– И да и нет! Я пришел туда на рассвете. Рыбаки как раз собирались на промысел. Джонка Фэна стояла на берегу. Ее уже починили и теперь красят. Командует джонкой хороший малый, он показал мне ее от носа до кормы. Эта посудина может нести немало парусов, а каюты на корме не менее удобны, чем покои постоялого двора. Там даже есть довольно широкая крытая беседка. Когда я спросил о столкновении с лодкой Ли Линя, лицо моего спутника налилось кровью, и он произнес несколько крепких выражений. Как я узнал, лодка налетела на них около полуночи. Во всем виноват был рулевой лодки ученого мужа – парень был мертвецки пьян. Но сам Ли Линь выглядел совершенно трезвым. Дочь Фэна выскочила из каюты в ночном платье, решив, что джонка идет ко дну. Ученый муж потом специально поднялся на борт извиняться – хозяин джонки видел, как они стояли рядом в беседке.
Лодочники всю ночь работали, пытаясь вытащить суда, но это им удалось только к рассвету. Лодка Ли отвела джонку Фэна к пристани. Там был всего один паланкин, и его наняли дочь Фэна со служанкой. Ли и его собутыльникам – их, кстати, было пятеро —пришлось долго ждать паланкинов, которые затем доставили всех сюда. Приятели Ли сидели в самой большой каюте и, судя по всему, мучились похмельем. Но к ученому мужу это не относится – он был весьма бодр и расхаживал взад-вперед по пристани. А вот торговца древностями никто не видел.
– Возможно, твои приятели Краб и Креветка просто сочинили эту историю, чтобы напакостить Вэню, – равнодушно заметил судья Ди.
– Может, и так. Но насчет своего участка с тыквами они не соврали. Правда, над рекой стоял легкий туман, но я все-таки разглядел Краба и Креветку. Не могу сказать, чем занимался Креветка, но этот горбатый карлик скакал как безумный. Кстати, я видел и прокаженного, о котором вы рассказывали, мой господин. Он стоял на пристани и орал на лодочника, поскольку тот не хотел брать его с собой вверх по течению. Должен заметить, этот бедолага здорово умеет ругаться и слушать его – одно удовольствие. В конце концов старик показал лодочнику слиток серебра, однако тот объяснил, что предпочитает быть бедным, но здоровым. Ну, после этого прокаженный и вовсе взбеленился.
– Что ж, по крайней мере, несчастный калека не испытывает недостатка в деньгах, —обронил судьи Ди. – Недаром он отказался от моих медяков.
Ма Жун потер ладонью внушительный подбородок:
– И еще, мой господин: ночью я случайно встретился с певичкой по имени Серебряная Фея. Она утверждает, что видела вас в Журавлиной беседке.
И Ма Жун поведал судье Ди обо всем, что случилось в танцевальной зале, а также о том, как сначала Осенняя Луна, а потом Вэнь Юань издевались над несчастной девушкой.
– Во время обеда Осенняя Луна что-то шепнула торговцу древностями. Теперь я понимаю, что именно: Серебряная Фея – в его полном распоряжении! – сердито воскликнул судья Ди. – Жестокость была у этой женщины в крови. – Он дернул себя за ус. – Так или иначе, стало ясно, откуда на руках Владычицы Цветов взялись царапины. Надеюсь, ты позаботился устроить девушку в безопасном месте?
– О да, мой господин. Я отвел Серебряную Фею к одной вдове, ее старой знакомой, —ответил Ма Жун и, опасаясь, что судья спросит, где провел ночь он сам, поспешно добавил: – Серебряная Фея берет уроки пения у некой Линь, бывшей танцовщицы. Их познакомил Краб. Сейчас Линь – старая и больная женщина, но тридцать лет назад была красавицей и ее здесь очень многие знали. Если мой господин захочет побольше узнать о самоубийстве отца Тао Паньтэ, думаю, Линь могла бы поведать нам кое-какие интересные подробности.
– Ты отлично поработал, Ма Жун, – похвалил помощника судья Ди. – Что же касается самоубийства отца Тао Паньтэ, то хоть это произошло много лет назад, но не где-нибудь, а здесь, в Красной беседке. Так что нам стоит собрать побольше сведений об этом таинственном месте. Ты знаешь, где найти Линь?
– Она живет примерно там же, где Краб. Я выясню у него поточнее.
Кивнув, судья Ди попросил Ма Жуна достать церемониальное судейское платье из зеленой парчи и приказать владельцу постоялого двора подготовить паланкин, дабы отправиться во дворец Фэн Дая.
Ма Жун, мурлыкая под нос какую-то песенку, пошел выполнять распоряжения господина. Когда он покидал дом вдовы Вань, Серебряная Фея еще спала, и бравый Ма подумал, что даже во сне девушка на редкость мила. Он искренне надеялся, что сумеет еще раз повидаться с ней днем.
– Смешно, что я так привязался к этой девке, – пробормотал он. – И ведь я с ней только болтал! Должно быть, все оттого, что красотка родом из моей деревни!
Судья Ди и Ма Жун вышли из паланкина у великолепного храма в северной стороне главной улицы. Судья обратил внимание на высокие красные колонны и роскошную мраморную лестницу еще накануне, когда, прибыв на Райский остров, проезжал мимо этого внушительного сооружения.
– Какому божеству посвящен этот храм’? —поинтересовался он у старшего носильщика.
– Богу благосостояния и изобилия, почтенный господин. Каждый гость острова молится там и зажигает курильницу с благовониями, прежде чем испытывать удачу в игорных заведениях.
Дворец Фэн Дая стоял напротив храма. Занимал он довольно большую площадь и был обнесен высокой свежевыбеленной стеной. Фэн вышел встречать судью в парадный двор, вымощенный беломраморными плитами. В глубине двора стоял большой двухэтажный дом с массивной дверью резного дерева. Медные пластины на крыше блестели в лучах утреннего солнца.
Фэн пригласил Ди в библиотеку, где тот мог бы отдохнуть, а тем временем один из слуг отвел Ма Жуна в восточное крыло дома, где располагался кабинет хозяина, дабы помощник судьи мог убедиться, что все должным образом подготовлено для судебного заседания.
Фан Дай привел гостя в большую, богато обставленную комнату и усадил за небольшой резного дерева чайный столик. Прихлебывая ароматный чай, судья с любопытством оглядел уставленные книгами полки, занимавшие всю противоположную стену. В некоторых книгах виднелись закладки. Фан, проследив за его взглядом, смиренно заметил:
– Не могу сказать, что я человек образованный, почтенный господин. Эти книги я приобрел давно, и скорее из тех соображений, что, по-моему, в библиотеке они обязательно должны быть. А вообще я тут обычно принимаю гостей. А вот мой друг Тао Паньтэ часто заходит сюда почитать. Он интересуется историей и философией. Моя дочь тоже частенько заглядывает в книги. Она немного сочиняет стихи и очень любит читать.
– Ну тогда ее брак с поэтом Киа Юпо действительно будет, как говорят, «литературным союзом, предначертанным на небесах», —улыбнулся судья Ди. – Я слышал, молодому человеку сильно не повезло за игорным столом, но полагаю, он из богатой семьи.
– Нет, это не так. По правде говоря, Киа проиграл почти все, что имел. Однако в данном случае не было бы счастья, да несчастье помогло! Когда Киа пришел ко мне договориться о ссуде, дабы продолжить путешествие в столицу, моя дочь увидела его и с первого взгляда полюбила. Мне это понравилось – девушке ведь скоро девятнадцать, а она до сих пор отвергала всех женихов. Я стал приглашать Киа Юпо в дом и позаботился, чтобы он увидел Нефритовый Перстень. Потом Тао Паньтэ сказал мне, что она, судя по всему, произвела на кандидата в сюцаи очень сильное впечатление. Так что Тао сыграл роль посредника в этой помолвке. Что же касается денег, то я человек обеспеченный, и для меня главное – счастье дочери. Став моим зятем, Киа
