Ознакомительная версия.
«Пежо» стоял рядом, под навесом, сверкая навощенными боками, в его слегка тонированных стеклах отражался фонарь, зажженный над крыльцом. Подойдя к машине, Ирина с трепетом открыла дверцу и села. Теперь, оставшись в одиночестве, она могла спокойно оценить обстановку и различила куда больше деталей, чем в первый раз. Сиденья из серой лайковой кожи, динамики, вмонтированные повсюду, даже в дверцы, легкий цитрусовый аромат, исходящий из наклеенного на приборную доску освежителя воздуха… Здесь было очень уютно, очень чисто, салон был буквально переполнен электроникой и модными автомобильными аксессуарами, и носил в себе нечто безликое, как вещь, у которой до сих пор не было хозяина. Ирина заглянула во все пепельницы, во все отделения вместительного бардачка, в карманы, пришитые к спинкам передних сидений, и не нашла ни бумажки, ни фантика, ни окурка – ничего, что позволяло бы предположить, что автомобилем пользовались. И это доставило Ирине еще большую радость – «пежо» как будто, в самом деле, готов был стать ЕЕ машиной.
«Нет, невозможно! – убеждала она себя, положив руки на руль, вдыхая запах лимона и в сотый раз оглядывая салон. – Принять такой подарок – да это безумие, все равно что пойти на содержание… Но с другой стороны, он правда разбил моего „жука“, и хотя оплачивает ремонт, все равно я могу быть в претензии… Сергей богатый человек, для него такой подарок ничего особенного не значит! Я ему симпатична, он не хочет, чтобы я на него сердилась… Потом, никаких намеков, приставаний, даже в дом не вошел – а я была готова его позвать! Наверное, решил, что это нетактично, ведь на месяц тут хозяйка – я!»
Телефон, зазвонивший в кармане куртки, вырвал ее из блаженного состояния, в котором она пребывала, любуясь машиной. Увидев на дисплее имя мужа, Ирина сразу помрачнела. «И все-таки, „пежо“ придется отдать. Я ничего не смогу объяснить Егору!»
На вопрос, как дела, она ответила резко, почти грубо:
– Да никак!
– Случилось что-то? – немедленно встревожился муж.
– Что может случиться в деревне? Весь день работала, сейчас гуляю по двору.
– А что такая злая?
– Погода действует!
Обычно Ирина не любила отговариваться такими банальными причинами и честно рассказывала мужу о том, что ее беспокоит, но не в этот раз. Она ощущала такое негодование, слыша его голос, будто Егор был напрямую виноват в том, что придется отказаться от «пежо».
– Погода мерзкая, – согласился он. – Знаешь, я никогда себе не прощу, что согласился на твою авантюру. Соскучился страшно! Считаю дни, до субботы так далеко! А ты?
– Я?..
– Ты разве ничего мне не скажешь?
– Я тоже скучаю, – обреченно ответила она. – Извини, пора бежать, а то, боюсь, камин опять погаснет.
– Пока, деревенская жительница, – с грустной иронией проговорил Егор.
Ирина выключила телефон и сунула его в карман. Просидев минуту неподвижно, она внезапно изо всей силы ударила ладонью по клаксону. Машина издала резкий, агрессивный сигнал, будто протестуя против такого обращения.
– Черт, почему я должна отказываться?! – вслух воскликнула Ирина. – Да ни за что, второго такого случая не будет! Раз этот миллионер разбил мою тачку, пусть платит!
«А Егору придется все понять!» – продолжила она про себя, выбираясь из салона. Ее встретила усилившаяся метель – за несколько минут она разыгралась почти до ураганной силы. Ветер носил по двору белоснежные фантомы, сотканные из колючего снега, закручивал их, разбивал о стены, забор и ворота. Женщина с трудом дошла до дома, ссутулившись и подняв воротник куртки. Она задыхалась от снега, залепившего ей все лицо, и протерла глаза, только закрыв за собой дверь. Бросив взгляд на камин, она убедилась, что ее худшие предчувствия сбылись, – он погас. По неопытности Ирина никак не могла рассчитать, за какое время сгорают дрова, и всегда клала слишком мало, боясь перетопить. Комната еще не остыла, но женщина уже знала, что рассчитывать на это обманчивое тепло нельзя. «И еще при такой погоде!»
К счастью, остались угли. Перемешав их кочергой, Ирина положила сверху несколько поленьев и, усевшись у очага, задумалась, глядя на медленно поднимающийся из пепла огонь. Она прокручивала в уме все возможные варианты объяснений с Егором, и вдруг поняла, что ей совершенно неважно, рассердится ли ее супруг. Впервые за десять лет совместной жизни она ощутила себя настолько свободной, что совсем перестала бояться. «Это бред – что-то врать, нормальный человек и так поймет, еще обрадуется, что привалило такое счастье! Скажу правду, противно выдумывать! И Егор не так наивен, чтобы поверить какой-то сказке… Позлится, что я дала ключи постороннему человеку, а потом сообразит, что две машины лучше, чем одна!»
Успокоив себя этими рассуждениями, женщина решила как следует подготовиться к завтрашнему дню и прежде всего наколоть ножом щепу для растопки. Старые запасы только что вышли, а возиться утром, спросонья, в остывшей комнате – мало привлекательная перспектива. Вооружившись большим острым ножом, лежавшим на каминной полке, и присев на корточки, она принялась старательно копировать движения Сергея, который инструктировал ее, передавая хозяйство. Первая партия щепы получилась вполне удачной, но когда Ирина взялась за очередное, сыроватое и тяжелое березовое полено, оно выскользнуло у нее из пальцев, занесенный нож опустился в пустоту… И не встретив сопротивления, ударился лезвием о ее правую лодыжку.
Удар смягчили джинсы, но на месте пореза немедленно выступило темное пятно крови. Бросив нож, Ирина в панике засучила штанину и, обнаружив длинную глубокую царапину, выругалась. Вида крови она не боялась, но пораниться вот так глупо, занимаясь банальным делом, казалось ей очень обидным. «А если бы ты решила дров наколоть – осталась бы без ноги?»
Прихрамывая, она поспешила в душевую комнату, надеясь отыскать там аптечку, но не обнаружила в шкафчиках ничего – даже йода и бинтов. Среди привезенных с собой вещей тоже не оказалось ни перевязочных средств, ни лекарств. Ирина тихо закипала, ругая себя за неосмотрительность. «Сегодня порезалась, завтра обожжешься… А Новый год проведешь в больнице! Сергей тоже, видно, ничем никогда не болеет, раз не сделал запасов!»
Ей припомнилась ванная комната на втором этаже, мраморный туалетный столик. Задумавшись о том, может ли найтись аптечка в необитаемой части дома, Ирина поежилась, будто вновь оказалась в холодных комнатах наверху. Она решила, что подниматься бесполезно – больше потому, что очень не хотелось отправляться туда на ночь глядя, в одиночестве. Хотя ее страхи были необоснованны, Ирина старалась вовсе забыть о существовании в доме второго этажа. Он произвел на нее настолько же отталкивающее впечатление, насколько приятное вызвал первый.
Сообразив наконец, что рану можно обработать и дедовским, примитивным способом, Ирина отыскала в холодильнике бутылку водки и, держа ногу на весу над душевым поддоном, вылила на порез почти полбутылки. Запахло спиртом, от ледяной водки жжение заметно утихло. Заклеив рану гигиенической прокладкой, которую удалось обмотать вокруг щиколотки и прижать носком, женщина перевела дух.
«По крайней мере, заражения крови не будет!» Однако нога болела сильно, и женщина сомневалась, что эта тупая, ноющая боль даст ей сегодня уснуть. «Ни обезболивающего, ничего! Точно, пока гром не грянет, мужик не перекрестится!» Ей вспомнилась аптечка в московской квартире – чрезвычайно тщательно составленная… Разумеется, не ею, а мужем. Тот, всю жизнь проработав в больницах, относился к лекарствам с пиететом: отыскивал новинки с минимумом побочных эффектов, раз в полгода проводил ревизию и выбрасывал просроченные препараты. Ирина посмеивалась над своеобразной манией супруга, так как оба они были людьми на редкость здоровыми, и аптечка была данью его мнительности. Но как бы она сейчас пригодилась!
«А аптечка в моем „жуке“?» – с ностальгической тоской вспомнила Ирина. Муж подарил ей «фольксваген» на десятилетие свадьбы, и автомобильную аптечку собрал своими руками – так же тщательно и придирчиво, как домашнюю. Женщина протестовала, говоря, что ей очень мешает этот пластиковый белый чемоданчик с красным крестом, на который она везде натыкалась, пытаясь разместить покупки в тесном салоне. Но Егор настаивал, что если медикаменты не пригодятся ей самой, то она всегда сможет помочь кому-то на дороге. Только эта мысль останавливала ее от того, чтобы тайком вынуть чемоданчик и спрятать его дома, на антресолях.
«Кстати… В машинах, как правило, имеется аптечка!» Двигала ли ею надежда найти в «пежо» болеутоляющее или просто хотелось еще раз взглянуть на чудесную машину, которая (Ирина твердо решила) станет ее собственностью, – так или иначе, она натянула куртку, осторожно обула валенки и, с трудом толкнув уже слегка заметенную дверь, вышла во двор.
Ее ждало удивительное зрелище. Понизу все еще бесновалась метель, а выше, в ледяном синем небе, полностью очистившемся от туч, стояла полная луна, заливающая выпавший снег голубым, потусторонним светом. Когда порывы ветра стихали, воздух наполнялся мистическим сиянием, сотканным из мельчайших морозных искр. Пар, вырывавшийся у женщины изо рта, тоже казался молочно-голубым. Ирина замерла, забыв о боли в ноге, о пронзительном холоде, пробиравшемся даже сквозь куртку. Метель утихала на глазах, поземка становилась все ниже, пока окончательно не приникла к свежевыпавшему снегу, и наконец, ветер, как по волшебству, утих.
Ознакомительная версия.
