— Глянь-ка, Саша, гаишник, который смотрел на радар, напрягся и подобрался.
Буквально через секунду с другой стороны кольца выскочил ревущий Nissan Patrol.
— Слушай, Света, по-моему, он совсем не безопасно разгоняется. Где-то за сотню. А тут дети.
— Ты знаешь, он заранее все рассчитывает, так что никого и никогда… Но рисковать так рисковать, иначе могут не прицепиться.
Дэпээсник замахал жезлом. Громада внедорожника вздрогнула, резко сбавила скорость и остановилась. Я заметил, что, маневрируя, Роберт не забыл включить поворотник и вообще подъехал к машине ДПС крайне вежливо.
Мы прильнули к биноклю.
— Так, подошел… Кто у нас? Капитан… Зовет, разговаривать не хочет, права прочитал, — комментировала происходящее Светочка.
Из гигантского Nissan Patrol вышел почти двухметровый светлоголовый колосс, чем-то похожий на свой автомобиль, и скрылся в машине ДПС.
— Свет, а лицо-то у него такого же лососинного цвета, как у гаишников. Мимикрирует, что ли? Или посоветовать что-нибудь от давления принять?
Фигура Роберта обозначилась на заднем сиденье патрульной машины.
— Спорим, Свет, за десять минут справится?
— Нет, за десять вряд ли. Минут двадцать потребуется.
— Давай так: если больше десяти, то с меня бутылка, а если меньше, то с тебя поцелуй. Засекаем?
— Засекаем.
Выиграли оба. Не знаю, как так получилось, но секундомер показывал ровно десять минут, когда дверца патрульной машины открылась и оттуда с вальяжной неторопливостью вышел наш гигант. За ним вылез толстяк. Лицо его стало еще краснее. Nissan Patrol аккуратно отчалил от тротуара, как будто был простой малолитражкой.
Мы выехали со двора, мигая фарами. Nissan Patrol заморгал поворотниками и припарковался. Ярко-желтый Renault Coupe заметен. Дверца открылась.
— Привет! Что вы тут делаете? — удивился Роберт.
— Пари на тебя ставили. Светочка мне — поцелуй, с меня — бутылка. Сколько в этот раз?
— Всего триста, у них больше не было.
Я неплохо представлял себе диалог, произошедший в машине ДПС:
— Нарушаете, Роберт Карлович, нарушаете. Превышение скорости на пятьдесят километров в час. Еще немного — и на лишение бы потянуло. А может, и потянет, надо еще раз проверить показания. Что же вы так?
— Да так, случайно разогнался.
— Хорошо, что случайно и понимаете, что ошиблись, что надо каяться, искупить вину.
«Искупить» звучало с нажимом.
— Да, товарищ… Кстати, как вас? Вы мне не очень разборчиво представились.
— Капитан Смирнов.
— Ладно. Не понял имени, но фамилию услышал. Только вот, товарищ капитан, скажите, пожалуйста, как так получается, что ваша машина приписана к Юго-Восточному округу, а службу вы несете в Юго-Западном? И мало того, сейчас, по моим сведениям, ваш экипаж и вы лично находитесь не на дежурстве. Что вы тут делаете?
Хобби Роберта было простое: охота на дэпээсников, которые выезжали во внеслужебное время половить нарушителей.
— Так, Роберт Карлович, — в этих случаях тон голоса снижался до температуры антарктического льда, — вы какой-то слишком умный. Хотите, чтобы я вам оформил задержание за неподчинение законным требованиям сотрудника милиции?
— Законные требования вам еще доказывать придется, а если вы хотите меня задержать, то можете обращаться к моему куратору.
Тут он показывал удостоверение офицера действующего резерва Федеральной службы безопасности.
— Вы же понимаете, просто так не получится. Заодно и вопрос рассмотрим, почему вы здесь, а не дома детям мультики показываете.
— Роберт Карлович, мы же взрослые люди, я ведь вижу, вы по званию тоже капитан. Что же мы, не договоримся?
— Мы договоримся? Не думаю. Впрочем, предлагайте.
Насколько я знаю, самая большая сумма, полученная Робертом за все годы карьеры, составляла пятьсот евро. В сегодняшнем случае клиент попался средненький. И еще не успел наловить нарушителей. Триста.
— Что случилось? — спросил Роберт, пожимая мне руку.
— Что? В смысле?
— Стал бы меня в таком помятом виде выискивать на окраине Москвы топ-менеджер успешной компании. Значит, что-то у тебя произошло. Пойдем расскажешь.
Я поцеловал Светочку.
— Это моя часть выигрыша. Свою получишь на днях.
Мы попрощались со Светочкой и сели в Nissan Patrol, где я сразу начал рассказывать другу о своих похождениях. Внимательно послушав мой рассказ, Роберт тяжело вздохнул и произнес:
— Да, Сашка, ты влип в какую-то фигню. Чем я могу помочь? Ты на Barvikha luxury village можешь найти выход?
— В принципе могу. Там безопасностью один парень заведует, курсом младше меня учился.
— Мне нужны записи с камер.
— Думаю, договоримся. Поехали.
И мы направились в Барвиху.
* * *
На обратном пути мы с Робертом решили посидеть в клубе. Мне только что оказали услугу, за которую я не мог расплатиться деньгами.
— Да, Саш, странная история, очень странная… Ну что же, за разрешение всех странных историй! — Роберт поднял стакан с виски.
Легкий запах торфа говорил о том, что в стакане Laphroaig— интересный сорт скотча, один из немногих, который я понимаю и могу пить.
— Твое здоровье!
— Угостите даму коктейлем? — раздался над моим ухом томно-хриплый голос. Мне он знаком столь же давно, как и его обладательнице — мой затылок. Если бы не это обстоятельство, было бы лестно, что меня принимают за новичка, который не знает, что такое консумация.
— Настя, ты же бросила пить. И уже в который раз. Ананасовый фреш, может быть?
— Давай виски с колой. Неделю назад бросила, а теперь снова начала. А впрочем, фреш тоже давай.
— Что так?
— Да с Яриком поругалась, он и ушел. Ладно, парень с возу…
Настя — такой же старожил клуба, как и я. Она появилась здесь, как только ей стукнуло восемнадцать. Сейчас — немного за тридцать. Если бы не ночная жизнь, столько бы ей никто не дал. На ней красное платье. Было бы оно не таким коротким — под него хотелось бы заглянуть. Но незачем. Роскошные бедра, высокая грудь, лодыжку обвивает татуировка — гирлянда полевых цветов. Настя из Беларуси, при взгляде на гирлянду сразу вспоминается «Косил Ясь конюшину»… Зачем ей при такой красоте и наряде нужен был пояс с чулками, вызывающе торчащий из-под платья, неясно. Однако она так добра и мила, что подобные отступления от вкуса ей прощаются. Настя — всеобщая любимица: обожает стриптиз, неравнодушна к сексу, деньги зарабатывает огромные. При этом — спокойный характер и полное отсутствие зависти, что для стрип-клуба — большая редкость. По подсчетам, почти за пятнадцать лет работы через ее руки прошла пара миллионов долларов. И жить бы ей в собственной вилле на Канарах, но у Насти потрясающий дар: она умеет находить плохих мужчин. Все заработанные ею деньги оседали по карманам быстрых юношей с сомнительным блеском волос. Некоторые из них даже позволяли себе поднять на нее руку. Но Настя не унывает и заботливо укладывает на дорожку новые грабли.
— Как дела, Сашка?
— Держусь. А у тебя?
— Да вот, новый язык учу.
— Какой?
Настя сносно болтает по-немецки и вполне прилично читает по-английски.
— Питон.
— Это как в Гарри Поттере, что ли? Со змеями разговаривать?
— Примитивный ты проект, Саша, — вступил в разговор Роберт. — Это язык программирования. Сейчас в моде[18].
— А-а, — протянул я. — А что еще?
— Да вот, красотки мои заканчивают университет.
— И что дальше делать будут? — спросил я.
— Ну, им по распределению работать не хочется, но на выкуп я им собрала. Хотят в Москву переехать.
— О, я знаю контору, они офис в Бразилии открывают, им переводчицы с португальского нужны.
Одна из Настиных сестер учит экзотический для Беларуси испанский, а португальский у нее факультатив.
— Да нет, они сюда хотят.
— Ну, пусть приходят, две близняшки — это же круто!
— Сомневаются, что потянут.
— Они же твои сестры. Похожи?
— Еще красивее. Все равно сомневаются. Вы бы, что ли, с Робертом к ним съездили и поговорили.
— Ох, Настя, втягиваешь ты нас в приключения… Пусть сами решают.
— Нет, они правда в себе не уверены. Съезди, Саша, там дворец классный и парк.
— Ладно, Настенька, посмотрим. На дворец…
— Хотите что-нибудь еще?
Над нами склонилась милая официантка с двумя длинными золотистыми косичками. На ней были короткая прозрачная юбочка и такой же топик — униформа «Распутья». Все мои приключения последних дней вертелись вокруг него, как земля — вокруг оси.
Мы наблюдали, как очередная танцовщица расправляется со своим платьем.
— Как вас зовут, юная леди? — спросил я.
— Таня.
— Танечка, а Юли сегодня нет?
После вчерашнего танца мне хотелось, чтобы чаевые доставались Юле.
— А Юля сегодня на работу не вышла. Она чем-то расстроена.
