Ознакомительная версия.
— Я тебе говорю, что это не та девка! — вновь донесся до моих ушей чересчур возбужденный мужской голос. — Та совсем другая была.
— Ты уверен?
— Да что ж я, дурак, что ли? Тем более смотри, какой запах. Эта девка тут черт знает сколько лежит.
— А кто она такая?
— Не знаю. Это известно только деду. Девка не первый день валяется в этом шкафу. Теперь я, кажется, кое-что понимаю.
— Что ты понимаешь?
— Я уже деда не один раз спрашивал, что у него за вонь, а он от ответа уходил, говорил, что то ли лук, то ли картошка загнила. Я ему велел овощи перебрать и всю гниль выкинуть. А он, оказывается, вот что подразумевал под гнилой картошкой.
— Странно, на этой девице даже крови нет. Как она умерла-то?
— Действительно, как?! Он в нее не стрелял, не бил, не резал. Может, напугал чем?
— А что, разве от испуга умирают?
— Разрыв сердца, например.
— Пошли отсюда, а то упадем. Вонь такая, что уже нет сил дышать.
Услышав, что захлопнулась межкомнатная дверь, я затаила дыхание и еще больше прижалась к стене. Мужчины прошли мимо меня на кухню и не сговариваясь, как по команде, высунулись в окно.
— Что-то мне уже самому дурно, — произнес тот, которого я видела в институте. — Вот это дед дров нарубил!
— Судя по запаху, девка тут не один день лежит.
— Пятый день.
— Откуда ты знаешь?
— Это та самая девка, которая от него якобы сбежала. Помнишь, пять дней назад он обработал одну девицу и привел ее к себе домой. Ее, по-моему, тоже зазвездило. Дед тогда у нас три часа попросил, чтобы перед тем, как ее отдать на поток, немного с ней поразвлечься. Помнишь или нет?
— Припоминаю.
— Мы еще тогда за городом были и изрядно задержались. Приехали только к ночи. Приехали, а Степанович сказал, что ей удалось убежать. Мы с ним в этот вечер поскандалили по-крупному. Ультиматум ему поставили, потому что в нашем деле проколы не нужны. Девка ведь, несмотря на то что приезжая, и до милиции добежать может, а Степанович недавно с зоны откинулся. Дед клялся, что больше такого не повторится, а сам вел себя как-то странно. Чудной был какой-то. Мы еще списали его поведение на то, что он выпил.
— Все, вспомнил. Скорее всего дед нас вокруг пальца обвел. Девка не сбежала, с ней что-то произошло, и он спрятал ее в шкафу.
— Но ведь она связана.
— Ты это к чему говоришь?
К тому, что не мог же он связать ее мертвой — в этом нет никакого смысла. Не для того же он ее связал, чтобы она легла в шкафу покомпактнее. Бред какой-то!
— Ты прав. Он связал ее живой, только зачем?
— Он же любил всякие извращения. Может, хотел ее таким образом напугать?
— Ага, а у нее от страха произошел разрыв сердца.
— А может, он ее отравил?
— Исключено. Он знал, что мы приедем и девица нам нужна живая.
Эти слова хоть немного развеяли мои опасения по поводу того, что старик отравил меня ядом замедленного действия. Теперь я знала, что яд здесь ни при чем, но я не была застрахована от того, что тоже умру от разрыва сердца.
— Ну Степанович, ну старый аферист! Почему он нам ничего не сказал?
— Решил скрыть.
— Ну, а на что он надеялся? Почему не избавился от трупа?
— Кто его знает… Выжидал.
— Чего он ждал? Того, что забьют тревогу соседи по лестничной площадке?
Откуда я знаю? Ты так на меня смотришь, будто я укрыл труп, а не Степанович. Откуда я знаю, чем он руководствовался и что было у старого на уме? Я не сомневаюсь в том, что он поджидал подходящего случая для того, чтобы вынести труп из квартиры, но только этот случай слишком долго не подворачивался. Слишком дед намудрил. Ладно, ты лучше подумай, как мы всю эту ситуацию Черному преподнесем? Он с нас за все, что произошло, шкуру снимет.
— А мы тут при чем? Мы сами всего лишь случайные свидетели.
— Свидетели не свидетели, но мы деду позволяли много того, что не должны были позволять. Ты сам понимаешь, что это недопустимо.
— Сейчас самое главное — девку найти, которая деда шлепнула.
— И что?
— Она перед Черным за все и ответит.
— Тогда займемся этим прямо сейчас.
— А с дедом и с мертвой девицей что делать?
— Поставим в курс дела Черного. Как он скажет, так и будет.
— Ты прав, без Черного нам нельзя ничего решать. Самодеятельность в этом вопросе ему явно не понравится.
Один из мужчин хотел было закрыть окно, но другой его тут же остановил.
— Брось, а то здесь и так дышать нечем.
— Ты предлагаешь оставить окно открытым?
— Конечно. Воздух посвежее будет, а то уже, наверно, на весь подъезд разит.
— Так ты предлагаешь Черному позвонить или лучше к нему поехать?
— Конечно, надо ехать самим. Разве такие вопросы решаются по телефону?
— Тоже верно — сейчас столько прослушек стоит. Мужчины вновь прошли мимо меня, но перед тем как выйти из квартиры, один из них поднял стоящий у самого входа пакет.
— На кой черт он тебе сдался? — возмутился другой. — У нас и так времени нет. Надо что-то с этими жмуриками решать и девку сбежавшую искать.
— Одна минута ничего не решит.
— Это ты зря, в таких делах дорога каждая минута.
— Смотри — тут рюмка, полотенце, бокал.
— Ну и что? Пусть хоть графин. На кой черт тебе сдался этот натюрморт?
— Тебе этот набор ни о чем не говорит?
— Совершенно. А у тебя есть какие-то ассоциации?
— Есть. А эта девка не так проста, как нам кажется. Она же свои отпечатки пальцев уничтожала.
— С чего ты взял? Да, действительно нужно уходить, а то от этой вони у тебя уже крыша ехать начала.
— Может быть, — стоял на своем мужчина, державший пакет, — да только съехала она в нужном нам направлении. Девка уничтожала отпечатки пальцев. Просек? Она и бокалы забрала для того, чтобы никто не смог понять, что за столом сидели двое и эти двое распивали спиртное. Вот так-то.
— Возможно, ты прав.
— Я и так прав.
— Ты утверждаешь, что этот пакет она собрала?
— Утверждаю.
— Ну и флаг ей в руки.
— Ну и флаг, но ведь пакет-то она не забрала.
— И почему она его бросила?
— Потому что она здесь. Она еще не успела уйти.
— Ты это серьезно?
— Серьезнее просто не может быть. Она где-то прячется.
— Где?
— В этой квартире.
— Если бы она пряталась в этой квартире, она бы уже давно задохнулась.
— А я тебе говорю, что она еще здесь.
Мужчина бросил пакет обратно на пол, поднес одну руку ко рту и прокричал издевательским голосом:
— Эй, девочка, ку-ку!
— Матвей, а по-моему, ты уже сам «ку-ку». Ку-кукнулся, одним словом. Девица собрала пакет с вещами, на которых остались отпечатки пальцев, да и забыла его, когда уходила.
— Но почему?
— Это мы у нее самой спросим, когда найдем. Не забывай, что она шлепнула старика, а это значит, что она выбежала отсюда крайне перепуганная. В таком состоянии что хочешь забудешь, даже собственную голову. Девка-то молодая, не прожженная. Она же не каждый день убивает таких приставучих старичков, как наш Степанович.
— Еще скажи, что она убийца поневоле.
— Ну этого я не скажу. Убила-то она его из своих личных побуждений. Именно поэтому мы ее найдем и накажем.
Сильная дрожь проходила по всему моему телу, и мне показалось, что еще немного и я сама себя выдам. Мои содрогания не могут быть незаметны. Еще чуть-чуть и кухонная дверь застучит в такт колебаниям моего тела. Мне хотелось поднять руку и перекреститься, но я понимала, что не должна этого делать. Мне оставалось лишь мысленно, про себя читать молитву. Я повторяла ее много раз в надежде на то, что она обязательно мне поможет. И я молилась, не переставая, снова и снова.
Кровь шумела в висках: создавалось впечатление, что кто-то стучит по моей голове самым настоящим отбойным молотком, и от этого звука становилось все невыносимо больно.
— И все-таки для начала ее нужно поискать в этой квартире, — никак не сдавался тот, которого я видела в институте. — Странно все-таки, что она пакет выкинула. Решила уничтожить улики, собрала их в пакет и вдруг выкинула. Кстати, как она вышла, если дверь была закрыта на ключ? Мы же ее сами ключом открывали.
— Матвей, ты сегодня точно кукукнулся. Какие-то глупые вопросы задаешь, честное слово. Значит, она как-то сумела выйти из квартиры.
— Меня этот пакет настораживает.
Да что ты привязался с этим пакетом! Девка шлепнула деда, вытащила у него из кармана ключ, выскочила на лестничную площадку, заперла дверь и свалила. Все понятно, как дважды два, и не нужно никакой арифметики. Матвей, надо сваливать и к Черному срочно ехать. Нужно узнать, что с этими двумя жмуриками делать, да и девку пора искать.
— Только сначала я ее здесь поищу. Несговорчивый мужчина по имени Матвей открыл дверь ванной комнаты и заглянул внутрь.
— Смотри, кровь.
— Чья?
— Девкина, чья ж еще. Видимо, Степанович ее хорошо своей плеткой отхлестал.
— Получается, она битая отсюда убегала?
Ознакомительная версия.
