Ознакомительная версия.
А ее не тронуло. А она тут же вспомнила рассказ одной знакомой девчонки, в котором упоминался женатый мужчина. И то, как он обычно спрашивал ее: к тебе или ко мне? Жена у него постоянно была дома, поэтому почти всегда получалось, что «у нее». Чем все закончилось, Даша не помнила. Запомнилась эта фраза, сделавшаяся ей отвратительной: к тебе или ко мне. Витя так же вот, наверное, спрашивал своих одноразовых красоток, когда Даша бывала в командировках.
Сейчас в его заискивающем вопросе было много из его кобелиного прошлого, и она снова разозлилась на него, как и тогда – давно.
– Что ты конкретно от меня хочешь? – ледяным тоном оборвала она его. – Что? Я в дороге, говорить по телефону не могу. Как известно, за это сейчас штрафуют!
– Какая же ты злая! Раньше ты не была такой, Даш!
Злая стареющая сука, или как там было изначально? Стареющая красивая сука? Ничуть не лучше звучит. В каких только вариантах она уже не обыграла про себя слова Баскакова, знал бы он, как задел ее. И тут еще бывший муж огонь раздувает.
– Все, пока, – собралась она отключиться, но Витя заверещал так, что ухо заложило.
– Не клади трубку, дрянь! Я в полной заднице, а она тут передо мной фигуры выписывает! – на одном дыхании, без пауз, выдал он и тут же нехотя буркнул: – Извини! Мне нужна твоя помощь или совет, если хочешь! Дело не в собаке начальника, как было тогда. И не в пятне от кофе на моих парадных брюках. Все гораздо хуже!
– Пятно на пиджаке? – поспешила она съязвить.
– Короче, по телефону не скажу ни слова. Приедешь, все узнаешь. Не приедешь, не узнаешь. Да...
Он неожиданно замялся, будто подыскивал слова, и это было на него так не похоже. Обычно из него как из рога изобилия. Мужчина такой внешности должен обладать неотразимыми манерами, а также быть мастером слова. Последнее ему удавалось, манерам подучить бы еще.
– Ну!
– Мой подарок к нашей годовщине просто супер, – вдруг засмеялся он глупым смехом.
И Даша, не выдержав, отключилась.
Хирургическое отделение было закрыто на ключ. Неудивительно – был тихий час. Рваться, стучаться смысла не было, порядки здесь жесткие, и Даша вышла на улицу. Может, выскочит кто-нибудь на перекур. На медицинских сестер надежды не было, им запрещалось покидать отделение в больничной одежде. А вот хирурги себя баловали такой вольностью.
Ждать пришлось не очень долго. Минут через двадцать из дверей отделения вышел Виталий Савельевич, молодой хирург, которого все называли не иначе, как Виталик либо Виталечка, он был чудо как хорош собой.
Он прошелся до первой скамейки под старым каштаном, сел, устало вытянув ноги, порылся по карманам, достал портсигар, выбил из него сигаретку, прикурил.
– Добрый день, Виталий Савельевич.
Даша подошла сзади, села рядом с ним и на всякий случай незаметно для него вцепилась в его карман, чтобы он, не дай бог, не удрал от нее. Наверняка прослышал о злоключениях своей сотрудницы, завязанных на ее подруге из милиции.
– А-а, Дашенька, приветик.
Их познакомила Марина, которая чаще других ассистировала Виталечке. Познакомила, правда, давно, но Виталичка запомнил.
– Как дела? Слышал, не важно? – тут же продолжил он, не намереваясь сбегать от нее.
– От кого слышали? От Марины?
– Да нет, она не появляется вторую неделю. Будто бы отпуск взяла или за свой счет. Это в кадры, информация вся там. Я не интересовался, – охотно пояснил он, глубоко и с удовольствием затягиваясь. – Три с половиной часа отстоял за столом, ноги гудят просто. Когда на пенсию?!
Это он лукавил, конечно. Чтобы попасть в эту клинику оперирующим хирургом, в многомесячной очереди выстоять нужно было, и это только на собеседование. А что следовало потом – откаты, взятки или бралось в расчет профессиональное чутье, одному богу известно.
– От кого слышали, Виталий Савельевич?
– Да от девочек наших. Они Марине помогали с похоронами. Оттуда сплетню и принесли.
– Которую?
– Ну, что будто бы вы убили ее мужа, будто вас застали на месте преступления и все такое. Бред ведь, Дашенька? – он повернул голову, глянул на нее умными темными глазами.
– Конечно, бред, – кивнула она и выпустила его карман из своих пальцев. – С этим делом вообще ничего не понятно. Марина мне в тот день позвонила, попросила к ней домой зайти. Сказала, у меня две внеплановые операции и работаю в ночь...
– Солгала, Мариночка. Не работала она в тот день, хотя и должна была. И две операции были, но обе по плану... Ай-ай-ай... – с усмешкой покачал он головой и неожиданно погладил Дашу по плечу. – Вы ее не осуждайте, она наверняка за кобелем своим следила. И вас отправила к себе домой, чтобы вы там караулили, а она за ними тем временем на такси по городу каталась.
– За кем, за ними??? – Даша бессовестно выхватила из его руки портсигар и вытряхнула себе на ладонь сигарету. – Было за кем следить, да?! Просто Марина рассказывала про какую-то соседку, а ее никто в глаза не видел и...
– Уж не знаю, соседка то была или нет, но Мариночку однажды ее покойный ныне супруг встречал на дорогой красной машине, кажется, какая-то спортивная, точно не скажу, далековато было, ночь, свет фонарей в этом деле не помощник.
– Он был за рулем?!
– Нет, зачем. За рулем была какая-то женщина, длинноволосая. Они вместе ждали Марину. Марине это жутко не понравилось, помню. Дело было уже ночью. Спрашивается, с какой стати этот самый муж раскатывает на машине по городу с чужой женщиной.
– И что Марина?
Красная машина, возможно, спортивная. Женщина длинноволосая. Значит, была все же женщина?! Почему ее никто не видел из соседей, а?! Если прятались эти двое от всех, то зачем Марину приехали встречать? Нелогично...
– Марина едва справилась с собой. Отчетливо услышал, как скрипнули ее зубы. О, говорит со смехом, вот и мой Мишаня меня встречать приехал. Дождалась, стало быть.
– И что потом?
– Сели в машину. Марину сзади усадили. Муж ее впереди, рядом с этой длинноволосой. И укатили.
– Больше они не приезжали ее встречать?
– Нет. Да это и было почти накануне его гибели. – Виталечка осторожно вытащил из рук Даши свой портсигар, захлопнул его, убрал в карман, встал рывком и вдруг сказал: – Вы, Дашенька, я знаю, во всем разберетесь, вы умница. Марина всегда вас очень хвалила. Об одном прошу... Не давите на нее сейчас, ей очень больно, очень...
От этих слов сделалось паршиво.
Марине больно. Витеньке плохо. Баскаков оскорблен до глубины своей темной души. Одной ей, получается, хорошо, да? Одна она в шоколаде! Замечательно, просто супер!
Так что она должна для их общего блага сделать?
Ага! На Марину не давить, потому что ей больно. Витеньку понять, простить и помочь, поскольку тот куда-то вляпался. Господину Баскакову безропотно позволить мстить себе, поскольку заслужила, поскольку дрянь, вырвала из его жизни целый кусище, скомкала и что-то там еще. А он ведь мог в это время – что?
А что угодно! Мог с упоением любить свою красивую стерву из Америки. Мог хоронить живыми своих конкурентов. Мог творить бог знает что! А она – Полукарова Дарья Дмитриевна – взяла и не позволила. И она за это дура, гадина, и ей надлежит быть...
Да ну их всех! Возьмет сейчас и забросит к чертовой матери это идиотское расследование, перестанет бродить по замкнутому кругу. А вместо этого отправится... да хотя бы в зоопарк, о!
Животных она любила, хотя и не заводила у себя никогда по причине того, что редко бывала дома. А их надо кормить, выгуливать, купать и все такое. Виктор, правда, ныл как-то, что у всех собаки, а у них даже попугая нет. Что это сейчас в теме, что это сейчас модно. Некоторые даже барсуков дома держат.
Даша ответила категорически – нет. Ответственности в ее бывшем муже было меньше, чем у того барсука, которого он желал завести на радость своим друзьям и знакомым. Даше заниматься животными было некогда.
– Поэтому – нет, – пробормотала она, медленно пробираясь забитым машинами проспектом. – В зоопарк мы не поедем. А куда?
И она, хоть и зарекалась только что, снова повернула в сторону Маринкиного дома.
Станислав Сергеевич сидел во дворе на скамеечке и прутиком чесал свои голые коленки, он снова был в коротких шортах. Иногда закидывал прутик за толстые плечи, охаживал спину. И все время зорко смотрел по сторонам. Вот привычка, а! Спроси его сейчас, с какими номерами только что промчались две серебристые машины, наверняка назовет без запинки.
– Здрасте, Станислав Сергеевич, – почему-то она снова поздоровалась с ним с уважительно склоненной головой. – Я – Даша. Помните меня?
– Еще бы вас забыть! – фыркнул он, поглядывая на нее с неподдельным, даже алчным интересом, последнее наверняка было обусловлено его пенсионным ничегонеделаньем. – Что стряслось на этот раз?
– Да ничего, собственно. – Даша подсела к нему, вдруг лукаво подмигнула и решилась на провокационный вопрос. – А скажите, Станислав Сергеевич, вы запомнили номера двух только что проехавших машин во-он в том проулке?
Ознакомительная версия.
