Анна Малышева - Никогда не заговаривайте с неизвестными

Ознакомительная версия.

— Что скажешь? — нарушил молчание Саша. — Твое мнение?

— Шантаж? — еле слышно предположила она.

— Именно. Это Костин голос?

— Конечно, его… Но с кем он говорил? — Руки у Ирины дрожали, она едва могла попасть в рот мундштуком сигареты.

Саша усмехнулся:

— А ты бы хотела узнать?

— Нет, нет! — Она ткнула сигаретой в пепельницу так, что окурок сломался. — Ничего я не хочу знать! Кто сюда принес эту гадость?! Кто посмел?

Чей это диктофон?!

— А ты поспрашивай его друзей со студии!

Ирина с отвращением посмотрела на серебристую игрушку японского производства, как будто это было что-то грязное и омерзительное. Нерешительно предположила:

— — Кто-то забыл, когда приходил ко мне после его смерти… Кто-то с телевидения — такие штучки обычно бывают у них… Они просто обвешиваются всякими игрушками… Но никто же не приходил!

— Совсем никто?

— Конечно, никто. Я тебе уже говорила, какая вокруг нас образовалась пустота после того, что случилось.

— А следователь эту штуку видел?

— Может, и видел. Откуда мне знать? У нас же не было обыска.

— Не было?

— Нет. Просто осмотрели квартиру, искали какие-то бумаги, из которых можно что-то понять…

Постой, но как же эта вещь сюда попала?! Когда?

И кто это сюда принес? Зачем?

Она вдруг стиснула голову руками и в отчаянии прошептала:

— Я не хочу, не хочу, не хочу ничего знать? Почему я должна в этом копаться?! Шантаж — подумать только… Нет, это ошибка, он никого не шантажировал! Саша!

Саша молча возился с диктофоном.

— Что ты там творишь? — резко окликнула она его. — Тебе мало того, что слышал?

— Слишком мало мы слышали. Хочу послушать другую сторону.

Она не успела его остановить. Он нажал на кнопку, и они услышали Костин голос. Затравленный, негромкий, знакомый голос. Он говорил быстро, будто боялся не успеть:

"Иришка, дорогая, не знаю, что со мной будет, я наступил на мозоль одному большому человеку.

Я дурак. Но я сделал это не ради денег. Нет, вру!

Не только ради денег! Я запутался, но я хотел только хорошего… Да что оправдываюсь? Я, конечно, не ангел. Поддался соблазну, пытался его припугнуть… Что со мной будет теперь — не представляю.

Иришка, за мной следят. Каждый день я их вижу и чувствую, что они знают каждый мой шаг. Зачем следят? Могли бы просто убить. Но меня пока не трогают. Умоляю тебя — если меня уже нет, а ты слышишь эти слова — отвези кассету Игорю, ты должна его помнить, мы с ним раньше работали в газете… Не представляю, что говорю, впервые в жизни по-настоящему боюсь. И за себя, и за тебя тоже. Какой я негодяй, что подвергаю тебя опасности! Но лучше будет, если ты узнаешь заранее…

Целую тебя. Пока".

Последние слова прозвучали как-то легкомысленно, не всерьез. Ирина плакала, слушая тишину, исходившую теперь от крутившейся дальше кассеты. Саша нажал на «стоп».

— Давай все сотрем, — сквозь слезы предложила Ирина.

— Дурочка, — ласково ответил тот. — Да ни за что на свете!

Иван не совсем соврал Алие, когда сказал, что у него есть девушка и эта девушка его ждет. Девушка была, но ждала ли его — вот в чем вопрос.

Позвонив матери из автомата, он поехал к Таньке.

Жить у нее, правда, не собирался — Танька собственной квартиры не имела, обитала вместе с родителями. Родители неплохо к нему относились, но все равно — это не вариант.

Он не стал предупреждать девушку звонком по телефону — так прямо и нагрянул, на авось. Дверь ему открыл Танькин младший брат, Денис.

— О, привет, — удивился мальчишка. — А ее дома нету. Я один. Заходи, она тебя, между прочим, ждала.

Иван переступил порог, похлопал себя по карманам куртки и только теперь сообразил, что ничего не принес мальчишке. А всегда приносил ему подарок, еще не было такого, чтобы он пришел в этот дом с пустыми руками. Денис ждал подарочка с явным интересом. Наконец Иван нашел что-то подходящее — когда в Эмиратах покупал матери дубленку, ему вручили музыкальный брелок для ключей. Серебряное колечко с цепочкой, на цепочке болтается толстенькое красное сердечко.

Если над сердечком покричать — оно начнет истошно попискивать. Иван вынул брелок и протянул его мальчишке:

— На, это брелок. Потеряешь ключи — ори сильнее, найдутся.

— Ну? — Денис повертел сердечко и вдруг заорал как резаный. Брелок немедленно откликнулся, Иван от неожиданности вздрогнул и выругался:

— Придурок, не мог предупредить?!

Мальчишка не обиделся.

— Ничего, забавно, — солидно сказал он. — Сколько такой стоит?

Его всегда интересовала цена подарка. Иван отмахнулся:

— Танька скоро придет?

— Скоро. Она в училище. Но лучше бы ты мне принес тамагошу. У нас у всех в классе тамагоши есть, прикинь, только у меня нет! Отец зажал деньги, которые мне за хорошую учебу дает, говорит — всякую дрянь покупаешь…

— Держи, купи себе!

— О, класс… — протянул Денис, выхватывая у Ивана купюру, и затараторил как заведенный:

— Тамагоша — такой виртуальный друг в коробочке. Его надо кормить, поить, играть с ним, если заболеет — лечить. А если несколько раз не покормишь — он умрет. Прямо как человек. Еще у него семь жизней…

— А говоришь — как человек, — оборвал его Иван. — У человека всего одна.

Денис его уже не слушал:

— Ладно, я побежал. Ты ее дождись, не уходи, ладно? Она обрадуется!

— Куда ты намылился?

— За тамагошей.

И мальчишка, зашнуровав кроссовки, исчез за дверью. Иван обошел квартиру, проверил запасы продуктов в холодильнике, заглянул во все кастрюли. Увидел в одной из них борщ, но разогревать, конечно, не стал, хотя проголодался. Зашел в Танькину комнату, примостился в кресле и закрыл глаза. И сам не заметил, как уснул.

Разбудил его поцелуй и лукавый шепот:

— Ты что — с ночной смены пришел?

Он встряхнулся, потянул к себе Таньку. Та нехотя отбивалась, оглядываясь на дверь:

— Мать дома! Пусти! Сейчас обедать будем.

Он притянул девушку к себе, усадил на ручку кресла и вдохнул ее запах. Сквозь арбузную муть духов пробивался собственный запах ее кожи — пряный, сладковатый. Танька присмирела, гладила его по коротким, ершистым волосам, бормотала тихо-тихо:

— Куда пропал? Телефона у тебя нет, адреса нет, ничего нет. Я уже поняла, что ты специально прячешься, — шептала она. — Ведешь себя, как женатый. А может, ты и правда женат?

— Паспорт показать? — устало спросил он. — Достань и посмотри.

— Где?

— В штанах.

Она доверчиво полезла ему в карман, он поймал ее руку, прижал к бедру, передвинул повыше. Она рассмеялась:

— Жу-у-лик противный… Имей совесть, мать все слышит.

— А мы тихонько! — Иван ухватился за медную пуговицу на ее джинсах, но она отскочила, сердито прошипела:

— Я тебе серьезно говорю, что это за скотство?!

— Каким словам ты без меня научилась, — покачал он головой.

Тут она обиделась всерьез. Уселась на диван, схватила какой-то журнал и, кусая накрашенные губы, принялась его просматривать. А Иван рассматривал девушку. Танька училась на парикмахера, и ее пунктиком было менять прическу и цвет волос почти каждый месяц. Сегодня она была шатенка, и челка закрывала брови. А в прошлый раз, когда они виделись, Танька была кудрявой блондинкой.

— Ничего, тебе такой цвет идет, — одобрил ее прическу Иван.

Она не отреагировала. Парень смотрел на ее склоненное лицо, на длинную челку, на густо накрашенные ресницы, опущенные над журналом…

И вдруг сквозь нее увидел другую. Белокожую, круглолицую, черноволосую. Увидел беспощадно подведенные черные глаза, ее усмешку, крупную родинку между грудей — как медальон… Эта родинка ему тогда очень приглянулась… Он даже не пытался прогнать наваждение — напротив, ему хотелось задержать его подольше… Но Танька вдруг подняла голову, и все пропало.

— Я тебя не приглашала, — сказала она, будто продолжая начатую тему.

— Я могу уйти, если так, — равнодушно ответил он. — Уйти, что ли?

— Матери бы постыдился, — продолжала она.

— Чьей?

— Моей! — Танька явно желала поговорить на тему семейных отношений, и это Ивану не нравилось. Он встал, потянулся, повращал кистями расставленных рук, покрутил головой, прогоняя остатки сна. И с чего это ему примерещилась Алия?

Просто от недосыпа!

— А что мне твоей матери стыдиться? — спросил он, закончив свою зарядку. — Я к ней в зятья не набиваюсь.

— Да кому ты нужен?!

В дверь деликатно постучали:

— Ребятки, можно к вам?

Танькина мать, имени-отчества которой Иван так и не удосужился запомнить, делано улыбалась гостю:

— Здравствуйте, Ваня. Уезжали куда-то? Давно вас не было видно.

— Работал, — коротко ответил он.

— Ему было страшно некогда, — иронически вставила Танька.

— Ну, к столу? — Танькина мать вопросительно посмотрела на свое чадо. Она видела, что дочь обижена на Ивана, но не знала, как себя вести в такой ситуации. Иван не заставил себя звать дважды. Он прошел на кухню, за ним — Танькина мать. Танька есть не пожелала, осталась в комнате.

Ознакомительная версия.