— Вы скоро приступите к погрузке? — показывая на вагоны рукой, спросил Диспетчер.
— Задержка за работниками холодильника, а не за мной, — возмущенно пробурчала женщина, понимающая, что пока вагоны не будут загружены продукцией, она не сможет уйти домой.
— Ясно! — односложно ответил Диспетчер, отходя от нее.
«Сегодня начальнику холодильника хватит работы допоздна, и ему будет не до дачи. Ну а если приедет? — задал он себе вопрос. — Придется глушить», — сам себе и ответил он мысленно.
Они съездили домой к Бороде, куда после работы приехал Сарафан и спал в кухне на кровати. Разбудив его, они в четвертом часу пополудни приехали в дачный поселок.
Диспетчер заранее облачился в рабочую спецовку и теперь только ждал 17 часов, чтобы можно было «после работы» зайти к старушке угоститься вином.
— Значит, так. Дашь бабке снотворное и, когда она уснет, выйдешь и откроешь калитку, что для нас будет сигналом приступить к работе.
— Она от этого порошка дуба не даст? — обеспокоенно спросил Диспетчер.
— Дурак! В такой ситуации зачем нам идти на мокряк? — урезонил его Борода.
— Я спросил так, на всякий случай, — не обидевшись за оскорбление, успокаиваясь, оправдался Диспетчер.
В 17 часов Диспетчер зашел во двор дачи Белозерского, где его встретила как старого знакомого Евдокия Ивановна.
— Я уже думала, что вы не придете, — обрадованная гостю, скрасившему ее одиночество, сказала Евдокия Ивановна.
— Не хотел идти, но, вспомнив, что пообещал, решил к вам завернуть.
— Правильно сделали, — похвалила она, готовя закуску на стол.
На кухонном столе стоял двухлитровый баллон вина и один стакан. Диспетчер, удивленно посмотрев на Евдокию Ивановну, спросил:
— А где же ваш стакан?
— Я свое давно уже выпила. От спиртного у меня давление.
— Я один тоже не буду пить вино. Поэтому вы чисто символически должны выпить со мной или чай, или компот, что найдете полезным для своего здоровья.
— Если как ты говоришь, то я могу разделить твою компанию, — доставая из холодильника бутылку ессентуков, согласилась она.
Диспетчер налил себе в фужер вина, а Евдокия Ивановна в рюмку — воды.
Осмотрев стол, он спросил:
— У вас нет соленых огурчиков или помидорчиков? Очень я их уважаю.
— Такого добра у меня много, — успокоила Евдокия Ивановна и, поднявшись, пошла к кладовке.
Оставшись один, Диспетчер высыпал в рюмку старушки из пакетика белый порошок, который полностью растворился в воде.
Проголодавшись за день, он с аппетитом стал есть. За этим занятием его застала Евдокия Ивановна, которая на тарелке принесла два пузатых соленых огурца.
Взяв в руку фужер, Диспетчер торжественно произнес:
— Выпьем, мамаша, за то, чтобы ваше давление не поднималось и не падало, чтобы все было хорошо.
Не спеша, часто останавливаясь, словно дегустируя, Диспетчер осушил свой фужер, наблюдая, как старушка также выпила из рюмки минеральную воду. Смотря на нее, он с облегчением подумал: «С бабкой ничего не случилось, значит, будет жить».
— Мамаша, я сейчас подкреплюсь и уйду, — успокоил он ее на всякий случай.
— Кушай, сынок, не жалко, — гостеприимно предложила она.
Глядя, как электрик с аппетитом ужинает, она позавидовала про себя: «Мне бы твой аппетит, но, как говорится, кто как работает, тот так и ест».
Наблюдавший за ней Диспетчер заметил, что на старушку находит сонливость. Она упала бы со стула, не поддержи вовремя ее Диспетчер, который поднял ее и отнес в спальню.
Положив ей свою голову на грудь, он с удовлетворением отметил: «Дышит».
Диспетчер вышел во двор, открыл калитку и вновь вошел в дом, из окна наблюдая за происходящим на улице.
В дом зашли Борода и Сарафан, у которого был большой черный портфель в руках. Они все трое убедились, что старушка спит безмятежным сном.
Закрывшись на внутренний запор в доме, они приступили к выполнению разработанного плана.
Пройдя на кухню, Диспетчер с помощью Бороды отставил стол на кухне в сторону коридора, завернул часть линолеума, обнажив тем самым крышку подвала.
Оставив Диспетчера наверху в качестве сторожа на стреме, Борода и Сарафан спустились, где стали ориентироваться согласно полученной информации Диспетчера.
Их руки были в резиновых перчатках. Они фонариками осветили подвал. Сарафан, первый увидевший выключатель, включил свет в подвале, а Борода, посмотрев на полку, увидел стопорный болт и, слегка поднатужившись, вытащил его из гнезда. Полка на шарнире легко пошла в сторону, обнажив вмонтированный в стену сейф.
— Запрятал сейф хорошо, а стоило ли его так прятать? — заговорщицки спросил Борода Сарафана.
— Сейчас попытаемся ответить на твой вопрос. С конструкцией такого старого сейфа Лапа меня знакомил, но чтобы у меня получилось, лучше поднимись к Диспетчеру. С таким «господином» я должен говорить один на один, — потребовал он.
Борода первоначально хотел не подчиниться требованию Сарафана, но, знакомый с правилами медвежатников, молча поднялся из подвала в дом.
Оставшись в подвале один, Сарафан закурил, не спеша раскрыл свой портфель и достал из него длинную фигурную спицу-отмычку с разным набором насадок.
С помощью спицы и насадок он подобрал ключ. Вставив его в замочную скважину, он смог повернуть его лишь на половину оборота. Дальше ключ не поворачивался. Вернув ключ в прежнее положение, он его вытащил и стал внимательно осматривать, после чего вновь стал обследовать замок с помощью спицы и отмычки.
Устало сев на ступеньку лестницы, Сарафан стал отдыхать, обдумывая ход проделанной работы и выясняя, где он допустил ошибку. Поняв допущенную в работе ошибку, он довел свой ключ до подобия оригиналу.
Вновь вставив ключ в замочную скважину, стал его поворачивать и тут услышал щелчок сработавшего механизма, возвестившего о победе.
Повернув ручку сейфа, он почувствовал, что ригели замка легко поддались, и дверка открылась. В чреве сейфа он увидел черный портфель-«дипломат» и вытащил его, одновременно позвав к себе Бороду.
В присутствии Бороды он открыл «дипломат», от волнения у него перехватило дыхание. В «дипломате» лежали пачки денег, какой-то футляр и разные документы.
Документы и паспорт на имя Епанчинцева Григория Романовича Борода из «дипломата» положил в сейф со словами: «Они нам не нужны, пускай пользуется нашей добротой». По поводу добычи отметил: «Здесь не место считать барыш, но куш мы отхватили добрый. Быстрее все приводи в прежний порядок и уматываем».
Сарафан закрыл сейф, поставил полку в прежнее положение, застопорил ее болтом и, испытывая огромную физическую и психическую усталость, поднялся за Бородой в дом.
— Страшно устал, — были его первые слова, когда он поднялся в дом, присев в коридоре на стул. В это время Борода с Диспетчером на кухне приводили все в порядок.
— Еще бы не устать, более двух часов просидел в подвале, — уважительно заметил Диспетчер.
Борода работал молча, гордый за своего зятя:
«Не зря я за него столько боролся, теперь пойдет махровая отдача».
Они сходили в спальню, где спокойно спала Евдокия Ивановна, ее равномерное дыхание всех успокоило.
Выйдя из дома последним, Диспетчер своим ключом закрыл дверь на замок.
На любопытный вопрос Диспетчера о том, сколько денег в чемодане, Борода злобно сказал:
— Не будем же здесь во дворе их считать!
Потом, смягчаясь, добавил:
— А денег до хрена.
Он никому не доверял нести портфель Белозерского, да никто и не претендовал на это.
Сарафан в автомобиле сел на заднее сиденье один, положив сбоку свой портфель. Откинувшись на спинку сиденья, он устало произнес:
— Полжизни оставил в этом подвале.
— Ничего, это так бывает вначале, а потом привыкнешь, — успокоил его Борода.
«Тебе хорошо так рассуждать, а вот побыл бы в моей шкуре, тогда иначе запел бы», — не имея сил для спора, отрешенно подумал Сарафан.
Вслух он мечтательно произнес:
— Сейчас бы стаканчик водочки дерябнуть.
— Дома дерябнем! — согласился и Борода, заметив: — Там уже все приготовлено.
Приехав домой, Борода поставил свой «Запорожец» в гараж, после чего пригласил всех в дом. В зале на столе стояли холодные закуски, бутылки с коньяком и шампанским.
— Сегодня водку пить не будем, — довольный произведенным впечатлением, улыбнувшись предложил Борода.
— Меньше всех у нас сегодня устал Валет, который домоседствовал и приготовил нам такой стол, а поэтому отведем ему роль гостеприимного хозяина, — сказал Борода. — Но прежде чем приступить к пьянке, надо узнать, за что мы будем пить. Согласны?
За свою жизнь Борода многое видел и считал, что больше ему не придется удивляться, но добыча в 180 000 рублей и колье на сумму более 100 000 рублей его просто потрясли. Между тем члены «семьи» могли видеть только деньги, тогда как колье в футляре, не зная его цены, Борода еще в доме Белозерского взял из чемодана себе в карман пиджака «на хранение».
