Ознакомительная версия.
Машина плавно подкатила к невысокому особняку, явно построенному еще в девятнадцатом веке. Но даже в старости дом выглядел благородно. Его изящных и в то же время внушительных линий не могли испортить ни несколько облупившаяся краска, ни довольно-таки замызганный балкон с поломанными прутьями.
Яна удивилась. Ей казалось, что такой представительный на первый взгляд и по виду достаточно обеспеченный человек, как Альбин, предпочтет стиль, принятый среди большинства новоиспеченных нуворишей России, поклоняющихся американскому убранству. Но, видимо, он не забыл исконно русских истоков, и вместо отделанного декоратором офиса в небоскребе, уродующем классическую красоту приволжского городка, отдал предпочтение помещению в старом купеческом доме. Но, по всей видимости, как поняла Яна со слов Альбина, все объяснялось отнюдь не эстетическими пристрастиями, а элементарным удобством.
– Пройдя через двор, можно выйти к моей автобазе, – голос мужчины был слащаво приветливым, также, как и его взгляд, скользящий по ее фигуре и задержавшийся на ногах, когда он придерживал тяжелую дверь, чтобы пропустить Яну. Затем Альбин просительно проговорил:
– А может, эта милая собачка здесь останется? Или во внутреннем дворе? Там ей будет уютно.
Во взгляде Джеммы, которую Яна усадила во внутреннем дворике, выразилось все презрениеиспытываемое овчаркой к Альбину. Казалось, она прекрасно поняла, кто выдвинул данную идею. Собака улеглась и осмотрела небольшой дворик. Там располагалось несколько полуразобранных машин, над которыми колдовали перемазанные мужчины в спецовках. Исходящей от них угрозы Джемма не почувствовала и прикрыла глаза, лишь изредка настороженно поводя остатками купированных ушей.
Яна и Альбин устроились в кабинете последнего. Роскошная обстановка комнаты странным образом контрастировала с грязью и убогостью внутреннего дворика и даже с облупившимися стенами коридора. Альбин пригласил Яну присесть в удобное черное кожаное кресло, а сам устроился за внушительным дубовым столом. Яна заворожено уставилась на старинный светильник муранского стекла, оказавшийся на столе среди бумаг. Эта изысканная вещица показалась ей знакомой.
Альбин, проследив за взглядом Яны, нахмурившись, поспешно убрал светильник в шкаф. При этом он пробормотал:
– Вот, подделку под старину принесли, предлагают купить.
– Великолепная вещь. Раритет, – Яна с сожалением смотрела на закрывающуюся дверцу, за которой исчезло изысканное произведение рук человеческих. – Франция, 13 век? Не верится, что подделка может быть столь великолепной!
– Да-да, сделано не плохо. Может и куплю– Альбин говорил слишком уж небрежно. Яна неосознанно чувствовала его напряжение. – Но вернемся к нашему разговору об Олеге. Мой племянник был замечательным парнем! Без него нам придется нелегко…
Хотя разговора именно об Олеге как раз еще и не было, Яна послушно переключилась на тему, интересующую ее значительно больше великолепного светильника. Произнесенные же патетическим тоном слова Юрия вызвали усмешку на ее губах. Яна даже на мгновение отвернулась, чтобы окинуть взглядом кабинет. На самом деле она желала скрыть скривившиеся в недоверчивой улыбке губы. Нелепые слова Альбина про предприятие, чуть ли не державшееся лишь на мальчишке – помощнике юриста, и готовое без него рухнуть, не могли не удивлять. Но и сам предприниматель, столь неудачно начавший беседу в кабинете, похоже взял себя в руки и осознал, что сказал нелепость.
– Я имею в виду, что именно Олег стал бы моим наследником, продолжателем моего дела. Я женат, но своих детей нет, – тут же уточнил Альбин, подметив брошенный Яной взгляд на его полную холеную руку с широкой полосой золотого кольца на пальце.
При этом изо всех сил Альбин стремился изобразить на своем лице этакий налет меланхоличной безысходности и тщательно скрываемой от равнодушных взглядов толпы тоски тонкой чувствительной души.
Несмотря на все его старания, Яна прекрасно понимала, что этот человек завесой ненужных и неуместных напыщенных фраз все время старается что-то от нее скрыть. Она чувствовала, что Альбин не столь глуп, как пытается ей представить. Это было Милославской ясно хотя бы по разговору вполголоса со встретившимся им в коридоре подчиненным. Альбин уже не тем растянуто-слащавым, а четким, резким тоном подсказал выход из какого-то затруднительного положения, заставившего подчиненного в панике метаться по коридору в поисках начальства.
Яна положила на колени сумочку и потихоньку извлекла нужную карту. Милославская пыталась как-то проникнуть сквозь флер лжи и неискренности, надеясь, что в этом поможет карта «Чтение».
Самое главное, необходимо было настроиться на состояние души, восприятие окружающего мира Альбиным. Яна положила на колени руку с зажатой в ней картой и рассеянно поддакивала вещающему о чистоте души и помыслов его юного племянника. Все свои силы она направляла лишь на восприятие чувств собеседника. На мгновение ей даже показалось, что карта стала нагреваться под ее рукой, но все было безуспешно. Проникнуть в мысли и ощущения Юрия она не могла. Яна предполагала, что, несмотря на всю приветливость и открытость, внутренняя эмоциональная стена защиты Альбина была слишком сильна.
Быть может именно это негативное защитное поле мешало Яне и вызывало у нее чувство настороженного неприятия по отношению к Альбину с самых первых мгновений их встречи. А может быть причиной неудавшегося воздействия на Альбина оказалось полнейшее истощение энергетических запасов Яны, после такого неудачного выхода из видения. Головная боль, постукивающая в висках, до сих пор окончательно не проходила, заставляя ее время от времени болезненно морщиться.
Тогда Яна постаралась сосредоточиться, чтобы организовать разговор, извлекая из него максимум нужной ей информации. Прервав трогательный рассказ о том, как добрый Олег заступался за всех провинившихся сотрудников, она поинтересовалась:
– У вас можно закурить?
Альбин скривился:
– Вообще-то я не сторонник… Считаю, что дым отравляет организм не только того, кто курит, но прежде всего, как доказали ученые, того, кто находится рядом. Но если уж вам так необходимо…
Яна пожала плечами, отложила уже извлеченную было пачку сигарет в сторону и продолжила:
– Вы знали, что Олег употреблял и распространял наркотики?
– Что? Это неправда. Этого просто не может быть. Подлая им гнусная клевета. Кто-то просто хотел подставить мальчика.
Наметанным глазом Яна легко определила, что собеседник немного переигрывает. Его возмущение казалось таким искренним, таким сильным и неподдельным, что только лишь очень постаравшись можно было разглядеть в маленьких глазках глубоко затаившееся равнодушное внимание наблюдающего за Яной хищника. И в то же время плескавшаяся на поверхности тревога вряд ли была столь уж поддельной и неестественной. Чувствуя зыбкость почвы, на которую она ступает, Яна перевела разговор на другое:
– Сколько времени проводил Олег, занимаясь делами вашей фирмы?
Альбин почему-то заюлил, явно не желая давать прямой ответ на этот несложный вопрос.
– Ну, когда как, сами понимаете… специфика работы юриста… как у моего родственника у него был ненормированный рабочий день… я ведь знал, что все силы мальчика будут отданы работе…
Понимая, что прямого ответа она не добьется, Яна спросила по-другому:
– А какой была его зарплата? Сколько вы ему платили?
Маленькие глазки Альбина вновь забегали по офису. Яна сразу же поняла, что этот вопрос был ему столь же неприятен.
– По-разному. Все зависело от выполняемого им дела. Но платил я справедливо! – напыщенно продолжил он. – За работу, а не за родственные связи.
– А в тот день, когда мальчик пропал, он должен был выйти на работу?
Альбин нахмурился, открыл стоящий на столе «ноут-бук» и его пухлые пальцы, отяжеленные несколькими массивными кольцами, неожиданно быстро заскользили по клавишам. Через минуту он уверено проговорил:
– Нет. У Олега было какое-то важное дело, поэтому он меня предупредил, что на работу не выйдет. Он вообще не выходил последние три дня.
Альбин оторвал взгляд от экрана и уставился на Яну. Его взгляд неожиданно стал игривым и заскользил по красивым ногам собеседницы. Альбин словно внезапно разглядел в Яне красивую женщину, за которой можно и поухаживать. Конечно, плотоядные взгляды он бросал и раньше, но до этого не решался на слишком уж смелые действия.
Такая внезапная перемена насторожила Милославскую. Она прекрасно понимала, что на самом деле данная сфера их взаимоотношений интересует собеседника меньше всего, однако, зачем-то он хочет убедить женщину в своих страстных желаниях. Вероятно, таким образом ему хотелось отвлечь Яну от неприятных ему вопросов и перевести разговор на что-то другое.
Ознакомительная версия.
