Из тридцати хранящихся на складе мобилизационного резерва Машиностроительного завода имени Бачурина 1000-сильных танковых моторов, в наличие оказалось только тринадцать. Семнадцать дизельных двигателей отсутствовало. Стоимость каждого такого двигателя по мировым ценам составляла около ста тысяч долларов.
Были получены оперативные данные о том, что эти дизели были похищены со склада, тайно вывезены в сопредельный Казахстан, а, затем, отправлены в Китай. Имеющаяся же в приграничных районах агентура сообщила сведения, позволяющие предполагать, что инициатором этой многоэтапной операции и являлся, как раз, Михаил Иванович Варга.
Однако разработка частного предпринимателя Варги ничего не дала. Доказательную базу создать не удалось. Если Михаил Иванович все-таки был как-то причастен к хищению танковых двигателей и незаконной переброске их в Китай, то, видимо, умел очень надежно прятать концы в воду.
Майор Мимикьянов в свое время принимал непосредственное участие в оперативной проверке обстоятельств исчезновения со склада госрезерва танковых двигателей. Но лично для себя сделать определенный вывод о причастности, или, напротив, не причастности Варги к темной истории с исчезнувшими танковыми моторами, так и не смог. Он был почти уверен: Михаил Иванович контрабандным путем вывозит в Казахстан тракторные гусеницы, трансмиссии и подшипники, это – да. А вот, его ли рук дело контрабанда такой специфической вещи, как танковые двигатели? – осталось для Ефима открытым вопросом.
В ходе встреч и бесед, проходивших в процессе проверки, у майора с Михаилом Ивановичем как-то незаметно установились неплохие, почти дружеские отношения. Георгий Иванович Пигот против этих контактов не возражал. Напротив, посчитал, что таким образом майор Мимикьянов сможет получать полезную оперативную информацию о непонятных занятиях этой подозрительной личности.
Любопытным для Ефима оказалась и еще одно обстоятельство, касающееся цыганского барона.
Пытаясь понять, что собой представляет гражданин Варга, Ефим установил, что он с женой и многочисленными родственниками – целым табором, прибыл в поселок в начале девяностых. Здесь он приобрел просторный двухэтажный особняк. Этот дом сразу после войны по распоряжению самого Берии построили для директора специального конструкторского бюро «Экран».
Михаил Иванович зарегистрировался в качестве частного предпринимателя и занялся поставкой производимых на заводе тракторных запчастей, в соседние сибирские области и сельские районы сопредельного Казахстана.
Местные цыгане, живущие в городе, знакомства с семейством Варги почти не водили, отзывались о приезжих очень осторожно. Вроде бы считали цыганами, но какими-то особыми. Именовали их словом, которое звучало, как «футуралы». Что это означало, из пояснений цыган понять было трудно. Можно было сделать вывод, что футуралы – это какая-то особая цыганская народность. Вроде бы цыгане, и, в тоже время, – не совсем цыгане. Ученые-этнографы, местного университета, изучавшие цыган, тоже ничего пояснить не смогли.
Упрямый Ефим не поленился и попробовал выяснить что-либо о цыганах-футуралах через Центральный архив федеральной службы безопасности.
Он послал запрос в Москву.
И, как это ни странно, вскоре в управление пришел на его имя спецпакет. В нем находилась копия оперативной разработки НКВД СССР, посвященной цыганам-футуралам, проведенной еще в середине тридцатых годов.
По поручению руководства наркомата внутренних дел группа сотрудников под руководством старшего майора госбезопасности И. С. Кортникова занималась изучением вопроса, что же представляют собой цыгане-футуралы? В результате полугодовой работы сотрудникам удалось установить следующее.
Цыгане-футуралы являются почти не изученной этнографами замкнутой этнической группой, предположительно, родственной цыганам. Язык, на котором они общаются между собой, семантически близок языку современных цыган. Однако он содержит в себе ряд нехарактерных для цыганского языка грамматических форм и понятий, близких, скорее всего, древнеперсидскому языку.
Футуралы сохраняют кочевой образ жизни, но он отличается от кочевого образа жизни обычных цыган. Прибыв в населенный пункт, они предпочитают жить не в кибитках и шатрах, а поселяются в домах, которые снимают или приобретают у местного населения. При этом на одном месте, как правило, задерживаются на несколько лет.
Для цыган-футуралов характерна поголовная грамотность, в том числе у женщин. Немалое их количество даже имеет какое-либо специальное образование, нередко они работают по имеющейся специальности.
В частности, до революции цыгане-футуралы встречались в качестве квалифицированных рабочих и даже мастеров на Коломенском паровозостроительном заводе, а также Балтийской судостроительной верфи.
Перед революцией в Петербурге имелись несколько частнопрактикующих врачей, которые являлись цыганами-футуралами, не утратившими живой связи со своей общиной. Цыганом-футуралом являлся приват-доцент Петербургского университета С.М. Танич, работавший в Российской Палате мер и весов под руководством создателя Периодической системы химических элементов Д.И. Менделеева. В свое время приват-доцент проверялся губернским жандармским управлением Петербурга на причастность к антиправительственным революционным организациям, но данные предположения не подтвердились.
Привлеченный в качестве эксперта профессор Московского университета ученый-ориенталист Н.П. Роговцев-Ниженко, изучив изъятую у лиц, принадлежащих к общине цыган-футуралов, литературу, включая старинные рукописные книги, высказал предположение, что, возможно, под именем цыган-футуралов скрываются закрытые для посторонних общины философов-суфиев.
По его мнению, точка зрения современной науки на суфиев, как на особые группы мусульманских философов средневековья, является ошибочной. Профессор считал, что такое ложное мнение распространяют о себе сами суфии, чтобы скрыться от контроля государственных органов и внимания со стороны общества. На самом деле, братства суфиев возникли задолго до появления мусульманства и продолжают существовать до сегодняшнего дня. Причем, отнюдь не только в исламском мире, а среди самых различных народов и религий.
Выдавая себя за цыган, суфии таким образом прячутся внутри этого народа, закрытого для всех окружающих.
Однако, другие эксперты-ученые, в частности профессора И.М. Давыдовский и Г.И. Ротенберг с данным мнением Роговцева-Ниженко категорически не согласились. Они считали цыган-футуралов особой разновидностью цыган, сформировавшейся в 7 веке нашей эры в Персии, после того, как цыгане ушли из Северной Индии под давлением захвативших их родные места завоевателей-мусульман.
Какие-либо связи общин цыган-футуралов с зарубежными разведками, а также белогвардейскими организациями в стране и за рубежом, группе старшего майора госбезопасности Кортникова установить не удалось.
Вот что майор прочел в документе, полученном из Москвы.
Ясного ответа на вопрос, кем на самом деле являются цыгане-футуралы, майор Мимикьянов не получил. Но, все-таки, и не мог считать время, проведенное за изучением документов, посвященных футуралам, потраченным в пустую.
Ефим стоял у высокого забора.
За ним скрывался особняк Михаила Ивановича Варги.
Майор дернул за костяной шарик, привязанный к тонкому металлическому тросу. Сквозь отверстие в двери трос уходил во двор.
За забором раскатисто зазвучал колокол.
Через минуту дверь открылась. В проеме стояла черноволосая девушка в короткой, вполне современной юбке. Ефим ее узнал. Это была Алена – племянница главы семейства.
– Ой! – заулыбалась она. – Ефим Алексеевич! Проходите! Дядя Миша вас ждет!
«Как это он может меня ждать, если ни о какой встрече мы не договаривались, да и о своем визите в поселок я его не извещал?» – подумал майор. Но произносить этого вслух, разумеется, не стал. Он улыбнулся девушке в ответ, поздоровался и шагнул в дверь.
10. Дом, где майора ждали
Майор вошел во двор.
Девушка первой побежала по дорожке, выложенной цементными плитками. Двор покрывала короткая изумрудная травка. По его периметру, вдоль забора устремлялись в синее небо темные пирамидальные тополя.
Во дворе стояла грузовой тентованый «КАМАЗ». Мимикьянов заметил: за его кабиной стояли, словно не желая показываться на глаза, двое мужчин.
Ефим скользнул взглядом по переднему номерному знаку. Он принадлежал республике Казахстан.
Пешеходная дорожка упиралась в солидный двухэтажный особняк. Его стены были сложены из старого темно-вишневого кирпича. Над входной дверью висел маленький балкончик, огороженный черной кованной решеткой.
Едва войдя в дом, майор ощутил дразнящий аромат жарящегося мяса. Он шел из приоткрытых дверей кухни, расположенной в конце коридора.
