А тут еще пьяный толстяк (и это в начале одиннадцатого!) с обгоревшим до свекольного цвета пузом брякнулся рядом и стал приставать с разговорами. Рассказывал, как ему не нравится в этом отеле, хвалил те, где отдыхал раньше, и хуже того – лез к Тане обниматься. Когда она вежливо попросила его не трогать ее, Гриша Мерешко из Кременчуга (так отрекомендовался толстяк) сделал вид, что не слышит, но стоило ей рявкнуть: «Грабли убери!» – руки свои распускать перестал. А едва Таня вслух заметила, что в сумке, стоящей на крыльце рядом с чемоданом, у нее лежат сланцы, в которые ей очень хочется переобуться, как Гриша вскочил и побежал за ними. Принес не совсем скоро, но все же принес. Сменив кроссовки на резиновые шлепки, Таня почувствовала себе намного лучше, но ненадолго. Хотелось принять душ, натянуть купальник и бежать на море. Она еще несколько раз подходила к стойке ресепшен, но получала один и тот же ответ: «Заселение в два», и возвращалась на свой диванчик. А до двух оставалось еще очень много времени…
У Тани, видимо, был очень несчастный вид, так как проходящая мимо женщина вдруг остановилась и спросила, все ли у нее в порядке. Вешать на постороннего свои проблемы было некрасиво, но Таня не сдержалась. Выслушав ее сбивчивые жалобы, Вера (так звали новую знакомую) хмыкнула:
– Дай им двадцатку – и все дела.
Таня так и сделала, и уже спустя пятнадцать минут заселилась в номер. А еще через десять к ней в гости явилась Вера. С коньяком и сливами. Таня коньяк не любила, да и пила очень мало, но отказать не могла. Во-первых, была благодарна Вере, во-вторых, та не приняла бы ее отказа. Вера явно относилась к категории людей, которые считают, что всегда и во всем правы, а на тех, кто думает иначе, смертельно обижаются. Выглядела она соответственно. Воинственный хохол на макушке, острый нос, упрямый подбородок, поджарая фигура закаленного в вечных боях за свою правоту воина.
Когда Вера ушла, Таня, вместо того чтобы пойти на пляж, прилегла и не заметила, как уснула. Разбудил ее стук в дверь. Таня вскочила и побежала открывать.
Ожидая увидеть уборщика, она очень удивилась, когда обнаружила перед своей дверью мужчину славянской наружности в шортах и майке.
– Хай, – сказал он и лучезарно улыбнулся.
– Здравствуйте, – откликнулась на приветствие Таня.
– О, русская! – обрадовался он. – Это хорошо, а то я по-английски плохо говорю. Войти можно?
Таня молча посторонилась. Мужчина вошел. Походка у него была уверенная. А фигура красивая: мускулистая, но не перекачанная, короче, то, что нужно. «Не то что у Гоши», – подумалось вдруг Тане. Лицо незваного гостя тоже впечатлило, но не по-журнальному. То есть он имел сломанный нос, заметные морщинки у глаз и золотую коронку на коренном зубе, но все равно выглядел потрясающе. Эталонных красавцев Таня никогда не любила, поэтому мужчина ей очень понравился.
– Меня Сережей зовут, – представился гость. – А вас?
– Меня Таней.
– Очень приятно. Тань, есть что попить?
– Минералка подойдет?
Сережа кивнул, и Таня отправилась к холодильнику.
– Только приехали? – спросил Сергей, кивнув на нераспакованный чемодан.
– Да. Утром.
– А я уже неделю тут киплю, до чертиков надоело.
Таня достала воду и, перед тем как подать ее, глянула на себя в зеркало. То, что она увидела, ее ужаснуло. Помятая физиономия, всклокоченные волосы, а к подбородку прилип кусок сливовой кожуры. Таня быстренько вытерлась и кое-как пригладила вихры. После этого можно было и к Сереже повернуться. Хотя, конечно, эти полумеры ее не сильно украсили, но хотя бы на бомжа она перестала походить.
– Спасибочки, – поблагодарил Таню гость, взяв бутылку и прикладываясь к горлышку.
– А мне сказали, что тут все включено. В том числе и вода, – заметила Таня.
– Совершенно верно, – сказал Сережа и, изменив вежливости, «тыкнул»: – Я к тебе не за этим…
– А зачем?
– Можно я с твоего балкона на соседний влезу?
Таня нахмурилась.
– Да ты не бойся, я не вор… Соседний номер мой. Но ключ электронный остался в нем – забыл я его, и теперь попасть не могу.
– А… – растерянно протянула Таня. – А вы что, балконную дверь не запираете?
– Не-а, – беспечно мотнул он головой. – Все ценное в сейфе отеля, а мои запасные шорты вряд ли кому-нибудь понадобятся.
Таня не нашла, что на это сказать, молча кивнула и провела Сергея на балкон. А затем пронаблюдала за тем, как он перемахнул на свой. Сделал он это играючи, нисколько не испугавшись высоты (они находились на третьем этаже) и особо не напрягаясь. Его фигура, казалось, была создана для того, чтобы преодолевать препятствия. Когда он оперся на поручень, мышцы на руке вздулись, а кубики на животе стали выпуклыми (он как будто специально снял майку перед тем, как полез на балкон). Таня залюбовалась им, хотя раньше не замечала за собой тяги к мускулистым парням. Иначе не обратила бы внимание на Гошу, у которого что плечи, что талия, что бедра – все на одном уровне, а вместо кубиков на животе небольшая, но заметная прослойка жира.
– Спасибо тебе, Таня, – сказал Сережа на прощание. И скрылся за балконной дверью.
«Мог бы и на ужин позвать! – подумала она. – А лучше на дискотеку! – И с разочарованием решила: – Не понравилась я ему! Поэтому и не пригласил…»
От этой мысли стало очень тоскливо, но потом вдруг в Татьяне проснулся азарт. Не понравилась, значит? А вот я сейчас оденусь в свое лучшее платье, волосы распущу, макияж на помятую мордашку нанесу… Такой красоткой стану, что ты в меня влюбишься!
И решительно направилась к чемодану, чтобы достать из него то самое платье…
Когда вещи были вытряхнуты, Таня испуганно ойкнула. Но не потому, что с ее барахлишком произошел какой-то конфуз, просто в потайном кармане она обнаружила неопознанный предмет. Вернее, это совершенно точно был тюбик шампуня с логотипом известной немецкой фирмы, но Таня его туда положить не могла. Во-первых, она пользовалась средствами других компаний, а во-вторых, вообще ничего для мытья головы не взяла – Светка сказала, что это ей будут даром давать.
Таня открутила крышку пузырька и заглянула внутрь. Там вместо перламутровой жидкости обнаружила белый порошок, похожий на крахмал. И как он появился в ее чемодане, можно было только гадать. Да и что это за порошок, Таня не поняла. Не крахмал же!
Таня поднесла тюбик к носу, понюхала. Ничем не пахло.
«Наркотики! – осенило ее. И стало так страшно, хоть кричи. – Ну точно они, а что же еще? – И с еще большим ужасом подумала: – В моем чемодане лежит героин, тянущий, судя по количеству, на астрономическую сумму!»
Когда первый приступ паники прошел, Таня стала лихорадочно соображать, что делать. Первой мыслью было немедленно отправиться к представителю тур-оператора и все ему рассказать. Но, представив, во что после этого превратится ее отдых, передумала. Она приехала купаться, загорать, нырять и отрываться, а не таскаться по полицейским участкам. Вот в последний день можно было бы и проявить свою гражданскую сознательность, но теперь, когда отдых только начался…
«Спрячу-ка я этот пузырек где-нибудь, – приняла она решение, но тут же его изменила: – А вдруг его кто-то найдет и присвоит? Что мне тогда делать? Ведь тот, кто это мне подложил, обязательно явится, чтобы забрать тюбик».
Тут Танины мысли направились по несколько другому руслу: «Кто мне это подсунул? Неужели Сережа? Больше-то некому».
«Как это некому? – самой себе возразила Таня. – А Вера? Приперлась с коньяком средь бела дня! Явно неспроста! Да и сливы свои дурацкие положила в большущий пакет, где, возможно, еще что-то лежало… И подкинуть тюбик у нее была возможность. Я то в туалет выходила, то к телефону подбегала».
«Но и Сережа мог, – тут же вступила в полемику с самой собой Таня. – Пока я ему воду доставала и пыталась себя в порядок привести… Сумки при нем не было, но в карманы в шортах мог поместиться не то что тюбик – трехлитровая банка!»
Тут ей вспомнился хмельной украинский турист. Он крутился у чемодана довольно долго, делая вид, что ищет в пакете рядом ее сланцы, и очень даже мог сунуть в него тюбик.
«Да кто угодно мог! – вдруг осенило Таню. – Ведь чемодан стоял возле отеля два часа».
В общем, Таня совсем запуталась. Наверное, именно поэтому не нашла ничего лучше, чем вернуть тюбик на место. «Когда тот, кто его подложил, – подумала она, – явится ко мне, чтобы его забрать, я сделаю вид, что ничего не знаю, и все будет прекрасно». Да, конечно, Таня отрицательно относилась к наркоторговле, но считала, что с ней должны бороться профессионалы, а не слабая, трусливая, а главное – брошенная и несчастная женщина.
В общем, Таня вернула «шампунь» на место и пошла на ужин. Кусок в горло не лез (было страшно – вдруг обыск, а у нее в чемодане наркотик), но она втолкнула в себя порцию рыбы и два фужера вина – чтобы расслабиться.
Египетское полусладкое подействовало магически. То ли было крепче отечественного, то ли попало на старые дрожжи, но результат превзошел все ожидания, и Таня отвлеклась. Так что после приема пищи сиделось на веранде очень даже весело. Интересно было наблюдать за другими отдыхающими, особенно за русскими. Алкоголь они поглощали в количествах немереных, но при этом самыми шумными были итальянцы, а самыми пьяными оказались немцы. За благопристойной с виду бюргершей, упавшей в бассейн, Тане понаблюдать не дали. К ней за столик подсела Вера.
