- Этого никогда не случится, - сурово произнес Чиун.
Они завернули за угол и попали на 4-ю улицу, ведущую к Вашингтон-стрит, главной артерии города. Там горели четыре машины. От летящих искр занялись сухие деревья в саду стоящего неподалеку пятиэтажного дома.
- Молодцы! - воскликнул Зентц. - Великолепно! Отлично!
- Какая мерзость, - проговорил Чиун.
- А кто дает организации деньги? - обратился Римо к Зентцу.
- Общественные пожертвования, - объяснил тот, радостно потирая руки при виде пожара. - Обожаю пожары, - сообщил он. - Есть в них что-то возвышенное, высокое. Очистительное.
- Вы полагаете? - включился в разговор Чиун. Тут он увидел еще одну группу детей, с противоположной стороны улицы наблюдавших за пожаром. Их отделяло от мужчин каких-то двадцать футов.
- Да, - сказал Зентц. - А вы не разделяете мое мнение? Только взгляните на это пламя!
- Ну, если оно вам так нравится...
Римо не успел и глазом моргнуть, как Чиун схватил Зентца за правую руку, пару раз крутанул в воздухе и пустил лететь, словно камень из пращи. Вперед ногами Зентц влетел в ставшее хрупким от жары заднее стекло горящей машины и исчез внутри. Тишину ночи пронзил его безумный крик. Он попытался вылезти из машины через разбитое стекло, но тут огонь достиг бензобака...
Раздался взрыв, который заглушил крики, и когда взметнувшийся столб пламени осел, от директора организации под названием ПЛОТС не осталось и следа.
Римо вздохнул.
- Тебя опасно подпускать к автомобилям, - заметил он.
- Нельзя лишать такого удовольствия человека, который столь сильно любил огонь, - ответствовал Чиун.
- А я еще не успел задать ему все вопросы относительно ПЛОТСа, упрекнул его Римо.
- Этот идиот ничего не знал. Ты только зря терял время.
Тут к ним подбежали шестеро мужчин.
- Это он был там в машине? - спросил лысеющий толстяк.
- Да, - небрежно бросил Римо. - А вы из какого отделения?
- Хобокенская полиция, - ответил толстяк и добавил, взглянув на горящий автомобиль: - Собаке собачья смерть.
Их окружили пятеро остальных.
- Мне показалось, что он сам прыгнул в ту машину, - сказал один.
- Именно так, подтвердил Римо. - Мой приятель пытался его остановить, но он вырвался у него из рук.
- Черт, - произнес другой, - теперь не спи всю ночь, рапорт про него пиши.
Оказалось, что вкупе они представляют хобокенскую полицию, полицию штата Нью-Джерси, ФБР, окружную прокуратуру, окружною контору шерифа и Генеральную прокуратуру США.
Римо с Чиуном ушли, а полисмены остались стоять на углу возле горящей машины, вырабатывая план, согласно которому кто-то один напишет рапорт, а все остальные перепишут у него. Поскольку полицейские ненавидят рапорты больше, чем само преступление, идея всем пришлась по душе.
- Давай вернемся и поглядим, что делается в конторе этого Зентца, предложил Римо.
Когда они подбежали к штаб-квартире ПЛОТСа, оттуда отъезжало желтое такси. Они поспешили внутрь. Дверь в кабинет Зентца была распахнута; открытыми также оказались сейф и картотеки. Кто-то переворошил все бумаги и распотрошил архив.
- Это она, та женщина, - сразу сообразил Римо.
- Верно, - согласился Чиун.
- Она унесла картотеку.
- Это очевидно, - вымолвил Чиун.
- Мы должны ее догнать! - воскликнул Римо.
- Если это доставит тебе удовольствие, - раздалось в ответ.
Выбежав из здания, они бросились за своей взятой напрокат машине, стоявшей в квартале от здания ПЛОТС. Римо уже открыл дверь и полез внутрь, как раздался голос Чиуна:
- Ты что же, собираешься ехать в этом автомобиле?
- Естественно, - удивился Римо. - А почему бы нет? - Он протянул руку, открыл противоположную дверцу, и Чиун скользнул на переднее сиденье рядом с ним. Римо включил зажигание, и мотор тихо заурчал.
- Куда мы едем? - поинтересовался Чиун.
- Я еще об этом не думал, - ответил Римо.
- Так подумай, - посоветовал Чиун.
И Римо подумал.
- Едем в Ньюаркский аэропорт, - решил он. - Отсюда недалеко. Если эта цыпочка удрала на такси, то, скорее всего, она поехала именно туда. - Он кивнул, как бы соглашаясь сам с собой.
Римо включил первую скорость, и машина тронулась с места.
Плюх. Плюх. Плюх.
- Что, черт возьми, происходит? - воскликнул Римо.
- Четыре колеса перестали быть круглыми, - прокомментировал Чиун.
- Неужели все четыре? - не поверил Римо.
Чиун кивнул.
- Она проткнула нам шины, чтобы мы не могли ее догнать! - дошло, наконец, до Римо.
- Не расстраивайся, - успокоил его Чиун, - тебе это не идет.
Римо остановил автомобиль и заглушил мотор. Выскочив из машины, они с Чиуном побежали вперед. На углу Первой улицы они заметили такси и прыгнули на заднее сиденье.
Такси явно было гордостью хобокенского автопарка - ему удалось пронести по жизни и сохранить все изначально приданные ему крылья и колеса. А это было совсем непросто, особенно если учесть, что, хотя городская полиция не покладая рук боролась против трехрядной парковки автомобилей на Вашингтон-стрит, центральной магистрали города, эта улица шириной в сто футов была настолько забита машинами, что езда по ней на чем-либо, кроме велосипеда, служила серьезным испытанием крепости человека и стали.
Шофер вопросительно взглянул на них.
- Вообще-то я собрался домой, - произнес он.
- Сначала в Ньюаркский аэропорт, а уж потом домой, - сказал Римо.
- Не-е-е, - протянул шофер, - домой я еду прямо сейчас.
Тогда Римо взялся за виниловое покрытие переднего сиденья и рванул на себя. Из сиденья вылетел большой клок поролона, обнажив стальные пружины. Шофер посмотрел на Римо, на изуродованное сиденье, потом снова на Римо, кивнул и тронулся с места.
- Собственно, Ньюаркский аэропорт тут недалеко.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Предполагалось, что после того, как строительство Линкольновского и Голландского туннелей под Гудзоном окупится, портовые власти Нью-Йорка и Нью-Джерси отменят плату за проезд по ним. Однако портовые власти всегда умудряются избегать подобных проявлений великодушия. Туннели были пущены в эксплуатацию, но плата за проезд сохранилась. А когда построили новые, то плата для автомобилистов даже поднялась, хотя стоимость туннелей уже десять раз окупилась за счет налогов.
Помимо прочих проектов, портовая администрация осуществила реконструкцию Ньюаркского аэропорта. Аэропорт получился в четыре раза больше, чем планировалось. Огромная площадь и разветвленная сеть лишь наполовину загруженных дорог делали его самым надежным и удобным аэропортом на всей континентальной части США.
Поездка Римо с Чиуном стоила четырнадцать долларов пятьдесят центов. Римо дал шоферу двадцать долларов и сказал, что тот может оставить сдачу себе. Чиун назвал это расточительством.
- Он должен получить двадцать долларов только в том случае, если так написано на маленькой коробочке. Зачем же ты дал ему двадцатидолларовую бумажку, если на коробочке написано всего четырнадцать?
- Это чаевые, - объяснил Римо. - В Америке так принято.
- Что принято?
- Добавлять немного денег за хорошую работу.
- Можно подумать, ты заплатишь меньше, если работа сделана плохо? заметил Чиун.
- Нет.
- В таком случае ты идиот. Сейчас же получи сдачу.
Весь этот разговор происходил на заднем сиденье такси. Шофер, который еще не успел обзавестись новейшими нью-йоркскими достижениями в области безопасности, а именно пуленепробиваемой электрифицированной стеклянной перегородкой, отделяющей его от пассажиров, проблесковыми маячками, которые видны за четыре мили, и сиреной, которая способна мертвого разбудить, перегнулся через сиденье и прислушался. Он явно был на стороне Римо и одобрительно кивнул, когда тот сказал:
- Мне сдача не нужна.
- А мне нужна, - заявил Чиун и обратился к шоферу: - Сдачу, пожалуйста.
Шофер покачал головой.
- Это американский обычай, приятель. Послушай своего дружка, он все правильно говорит. Такие крутые ребята, как я, всегда получают на чай. Чуть больше, чем причитается.
- Так тебе хочется чуть больше? - спросил Чиун.
Шофер кивнул. Тогда Чиун взялся за переднее сиденье - по краям дыры, оставленной Римо, - и сделал едва заметное движение рукой. Теперь в сиденье недоставало еще двух больших клоков. Старый кореец открыл дверь и вышел из такси.
Воспользовавшись его отсутствием, Римо протянул таксисту еще две двадцатидолларовые банкноты.
- Починишь сиденье, - бросил он.
На улице он сказал Чиуну:
- Ты, я вижу, в прекрасном настроении.
- Сам виноват. Кто познакомил меня с этим животным, превращающим детей в преступников? Весь вечер мне испортил.
- Для него это знакомство тоже было не из приятных, - парировал Римо.
Они уже подходили к автоматическим дверям аэровокзала, как возле их такси затормозил какой-то черный автомобиль. Из него вышли двое в строгих темно-синих костюмах. Войдя в двери, Чиун произнес:
