- Отвечайте, Сэм.
Йоган сказал, продолжая улыбаться: - Очень хороший друг.
- А м-р Джерри? Он тоже был хорошим другом?
- Очень хороший друг.
- Хватит валять дурака, Сэм. Ты всех нас ненавидишь, ведь так?
Йоган бессмысленно осклабился, и голова его стала похожа на улыбающийся желтый череп.
Остервельт повысил голос:
- А ну-ка, кончай лыбиться, оскалился, словно мертвец. Тебе не удастся нас одурачить. Тебе не нравлюсь я, не нравится семья Холлманов. Какого черта ты тогда вернулся сюда, не пойму.
- Мне нравится место, - сказал Сэм Йоган.
- Ну конечно, тебе нравится место. Ты думал, что сможешь обдурить сенатора и вернуть свою ферму?
Старый японец не ответил. Он выглядел так, словно ему стало стыдно, но не за себя. Я понял, что он - один из тех фермеров-японцев, которых сенатор выселил во время войны, скупив предварительно их земли. Еще я понял, что Остервельт нервничает, словно присутствие японца кого-то в чем-то обвиняет. Обвинение требовалось переадресовать.
- А ты случаем не сам застрелил м-ра Джерри Холлмана?
Улыбка Йогана стала презрительной.
Остервельт подошел к рабочему столу и взял в руки револьвер, отделанный перламутром. - Подойди-ка, Сэм.
Йоган не шелохнулся.
- Подойди, я сказал. Я не причиню тебе вреда. Мне следовало бы выбить твои большие белые зубы и затолкать их в твою грязную желтую глотку, но я не стану этого делать. Подойди.
- Вы слышали, что сказал шериф? - спросил Кармайкл и толкнул маленького человечка в спину.
Йоган сделал шаг вперед и застыл в неподвижности. Из-за своего упорства его тщедушная фигура стала центром внимания. За неимением лучшего, я подошел к нему и встал рядом. От него слабо пахло рыбой и землей. Так и не дождавшись, шериф подошел к японцу сам.
- Узнаешь револьвер, Сэм?
Йоган с еле слышным свистом втянул в легкие воздух - он удивился. Он взял в руки револьвер и стал внимательно изучать оружие, разглядывая его с разных сторон.
- Смотри, не проглоти. - Остервельт выхватил у него револьвер. - Это тот самый револьвер, что был в руках у Карла?
- Да, сэр. Я так думаю.
- Он наставлял его на тебя? Угрожал им?
- Нет, сэр.
- Тогда как же ты мог его разглядеть?
- Мне показал его м-р Карл.
- Вот так запросто подошел к тебе и показал оружие?
- Да, сэр.
- Он что-нибудь сказал?
- Да, сэр. Он сказал: "Привет, Сэм, как поживаешь, рад тебя видеть". Очень вежливо. Ах да, он еще сказал: "Где мой брат?" Я ответил, что брат поехал в город.
- Да не про то, про оружие что-нибудь говорил?
- Спросил, узнаю ли я револьвер. Я сказал, что да.
- Вы узнали его?
- Да, сэр. Это револьвер миссис Холлман.
- Которой миссис Холлман?
- Старой леди, жены сенатора.
- Револьвер принадлежал ей?
- Да, сэр. Она, бывало, выходила с ним на задний двор пострелять в черных дроздов. Я говорил ей, что лучше приобрести дробовик. Нет, сказала она, она не хочет попадать в птиц. Пусть живут.
- Наверное, это было давно.
- Да, сэр, лет десять-двенадцать назад. Когда я вернулся на ранчо и разбил для нее сад.
- Что стало с револьвером?
- Не знаю.
- Карл говорил, как он раздобыл его.
- Нет, сэр. Я не спрашивал.
Слова из тебя не вытянешь, сукин ты сын, Сэм. Ты знаешь, что это такое?
- Да, сэр.
- Почему ты мне не рассказал все это сегодня утром?
- Вы не спрашивали.
Шериф возвел глаза к стеклянной крыше, словно моля о милосердии и помощи в постигшем его несчастьи. Единственным видимым результатом явился приход круглолицего молодого человека в сверкающих очках без оправы, одетого в синий лоснящийся костюм. Мне не потребовалась интуиция, чтобы распознать в нем помощника следователя по особо важным делам. Он имел при себе черную медицинскую сумку и осторожное хорошее настроение человека, профессией которого является смерть.
Оценив с порога ситуацию, он поднял руку, приветствуя шерифа, и прямиком направился к телу. Следом поспешил еще один помощник шерифа с фотоаппаратом на треноге. К ним присоединился и сам Остервельт, отдавая нескончаемый поток распоряжений.
Морща лоб, Сэм Йоган слегка поклонился мне. Глаза у него были добрые. Он взял лейку для полива, наполнил ее водой в жестяной раковине в углу и двинулся к орхидеям. Он не обращал внимания на вспышки магния, напоминая образцового садовника с картинки, самозабвенно ухаживающего за цветами.
Глава XIII
Я вышел к фасаду дома и постучал в раздвижную дверь. Мне открыла Зинни. Она успела переодеться в черное строгое платье безо всяких украшений. Стоя в дверном проеме, она выглядела, словно исполненный с натуры портрет молодой вдовы, аккуратно выписанный в двух плоскостях. Третье измерение находилось в ее глазах, в глубине которых горел зеленый огонь.
- Вы еще не ушли?
- Вроде бы.
- Заходите, если хотите.
Я прошел за ней в гостиную, отметив про себя, что ее движения стали скованными. Комната также изменилась, хотя ни один предмет не сдвинулся с места. Убийство в оранжерее уничтожило в доме нечто, не поддающееся определению. Светлая мебель выглядела дешевой и неуместной в старинной комнате, словно кто-то попытался оборудовать современное жилье в пещере предков.
- Садитесь, если хотите.
- Я уже загостился?
- Не вы один, - все, - сказала она немного туманно. - Я сама не ощущаю себя здесь дома. А если задуматься, то, наверное, никогда и не ощущала. Впрочем, об этом поздно говорить.
- Или рано. Уверен, что вы продадите ранчо.
- Джерри собирался заняться этим сам. Все бумаги практически подготовлены.
- Весьма кстати.
Стоя передо мной рядом с незажженным камином, она сверлила меня взглядом не меньше минуты. Я отвечал ей тем же и не могу сказать, что мне было неприятно. Недавние переживания или другие причины стерли некую грубость в ее красивой внешности, и она стала просто неотразимой. Я высказал про себя надежду, что превращение не связано с мыслью о свалившемся на нее состоянии.
- Я вам не понравилась, - сказала она наконец.
- Мы едва знакомы.
- Не волнуйтесь, на этом наше знакомство и закончится.
- Сейчас он лопнет, этот сверкающий мыльный пузырь.
- А вы мне тоже не понравились. Слишком напыщенный для дешевого частного детектива. Вы откуда, из Лос-Анджелеса?
- Ага. А почему вы решили, что я дешевый?
- Милдред не смогла бы нанять вас, если бы это было не так.
- В отличие от вас, а? Я мог бы поднять расценки.
- Не сомневаюсь. Я всё гадала, когда же вы начнете об этом разговор. Ждать пришлось недолго.
- Начну разговор... о чем?
- О том, чего жаждет каждый. О деньгах. Вторая вещь, которую жаждут все. - Она переменила позу небрежным, вызывающим движением тела, расшифровывая, что подразумевает под первой вещью. - Почему бы нам не присесть и не обсудить это?
- С удовольствием.
Я сел на краешек белого продолговатого предмета, обитого тканью букле, а она примостилась на другом краю, закинув ногу на ногу.
- Мне следовало бы приказать Ости вышвырнуть вас отсюда ко всем чертям.
- На то есть конкретная причина или это просто дело принципа?
- Причина есть. Попытка шантажа. Разве не так?
- И в голову никогда не приходило. По крайней мере, до сих пор.
- Не разыгрывайте меня. Я знаю ваш тип людей. Возможно, вы предпочитаете иную словесную упаковку. Допустим, я плачу вам предварительный гонорар, чтобы вы защищали мои интересы или что-нибудь в этом роде. Все равно шантаж, независимо от словесной упаковки.
- Или чепуха, как бы вы это не пытались преподнести. Но продолжайте. Мне давно никто не предлагал наличных. Или это мне только привиделось?
Она скривилась, чего и следовало ожидать. - Как вы смеете острить, когда тело моего мужа еще не остыло в могиле?
- Он пока еще не в могиле. Банальный прием, Зинни. Могли бы сказать что-нибудь пооригинальнее. Ну-ка, попробуйте.
- Неужели в вас нет уважения к чувствам женщины - к чему-либо вообще?
- Покажите мне настоящие чувства. У вас они есть.
- Откуда вы знаете?
- Нужно быть слепым и глухим, чтобы не заметить. Вы их выстреливаете, словно фейерверк.
Она молчала. Ее лицо было неестественно спокойным, за исключением глубины глаз. - Вы несомненно имеете в виду ту сцену на переднем крыльце. Это ничего не значит. Ничего. - Она говорила, словно ребенок, повторяющий заученный урок. - Я была напугана и расстроена, а д-р Грантленд - старый друг семьи. Естественно, в беде я обратилась к нему. Я полагала, что и Джерри поймет это. Но он всегда был безрассудно ревнив. Не позволял даже смотреть в сторону другого мужчины.
Она взглянула на меня украдкой, проверяя, поверил ли я ей. Наши глаза встретились.
- Сейчас уже можно.
- Говорю вам, меня совершенно не интересует д-р Грантленд. И никто другой.
- Вы слишком молоды, чтобы подавать в отставку.
Ее глаза хищно сузились, словно у кошки. Как и кошка, она была умна, но слишком самонадеянна, чтобы быть по-настоящему умной. - Вы жутко циничны, не так ли? Ненавижу циников.
