Ознакомительная версия.
– Каждый день?
– Нет, только когда работа в одну смену. А когда работа две смены подряд, просто ложусь и умираю на шесть часов.
– А разве можно работать две смены подряд?
– Француженкам – нет.
Я хотел сказать что-то сочувственное, но никак не мог подобрать слова. Получилось, что я сочувственно молчу.
Лайна тоже помолчала. Потом сказала, что, возможно откроется вакансия в магазине, в Ницце, на Avenue de Verdun. Там дорогие магазины, посетителей мало. Не надо носиться туда-сюда. Главное – хорошо выглядеть и быть стильной. Создавать ауру богатства. Поэтому туда совсем молодых не берут. А она уже может попробовать. У нее знакомая, в таком магазине, она обещала позвонить если что.
– Шикарно выглядеть, сказал я, глядя в морскую даль – это то, что у тебя получится лучше всего.
– Три деловых костюма и туфли на высоком каблуке. Цвет определяет начальство, – откликнулась она. – Юбка чуть ниже колен. И прическа. Причем за свой счет.
– Это минус.
– Зато стабильный график и не зависишь от чаевых.
– Это плюс.
– А официанткой, я могу по вечерам в баре подрабатывать, – со всей несокрушимостью женской логики, заключила она.
Что я мог тут сказать? Я сказал: «Точно».
Она закурила. Я рассказал о смерти Жанны, достал фотографии Владимира и Жанны и показал Лайне.
Она долго вглядывалась в фото Владимира и наконец, сказала, что с поправкой на десять лет, это, скорее всего, он. Я спросил, почему она так уверена. Она сказала, что лицо у того, кого она видела было одутловатое, а у этого – нет. И морщин на фото поменьше, но шея такая же толстая, и нос похож. А главное складки у губ. Она назвала их «офицерскими». У нее отец отставной военный и она много раз встречала этот тип людей, привыкших, командовать и подчиняться.
– Вот эти поджатые губы, с уголками рта, чуть опущенными вниз. Это как раз то выражение лица, из-за которого я уехала оттуда.
– Откуда?
– Из Даугавпилса.
Так она сказала и добавила, что именно это ей бросилось в глаза, когда она увидела Владимира. И еще из-под рукава рубашки-поло выглядывала татуировка. Похоже, она была сделана в армии. Может быть, в военном училище.
А вот о Жанне, что-то уверенное Лайна сказать не могла. Да светлые волосы, да широкие скулы. Но она же была почти вся обёрнута легкой шалью. Да еще темные очки на пол лица. Но по возрасту – да, подходит.
Я спросил, не знаю почему, в каких туфлях была Жанна. Туфли Дайна запомнила. Это были туфли строгого фасона, с очень высокими каблуками.
– Высокие каблуки на пляже?
Она пожала плечами:
– Нормально. Русские часто так одеваются. Особенно те, кто здесь недавно.
– Цвет туфель – красный?
– Нет. Бежевый. В тон открытому летнему платью и шали.
Лайна сказала еще, что ей бросилось в глаза: весь костюм Жанны очень хорошо подобран по тону, а вот ногти и губная помада друг с другом никак не сочетались помада кремовая, почти бежевая, в тон костюму, а длинные ногти – ярко красные.
Я вспомнил, что у Жанны, когда ее тело доставали из бассейна, ногти были действительно длинные, но ярко розовые. Это могло быть? Лайна ответила, конечно, могло. Два дня прошло, три раза можно было ногти перекрасить.
Я дал ей, на этот раз, свою карточку и попросил быть на связи. Мало ли что, вдруг мне какая-то консультация понадобится. Она улыбнулась. Улыбка была не кокетливая, а просто добрая. Мне стало грустно. Я попрощался и пошел к машине, оставшейся на стоянке. Там, из багажника я достал пакет с плавками, переоделся в машине и пошел к лесенке в море. Эту лесенку я приметил вчера, когда осматривал окрестности виллы «Палома». Волны почти закрыли лестницу, но я ее нашел, нырнул в волну и поплыл.
Меня сразу же сильно снесло, но многолетние тренировки даром не проходят. Выплыв обратно к лесенке, и взобравшись по ней, я чувствовал себя в хорошей форме, не смотря на то, что моя работа, которая пока что состоит из одних разговоров, сильно утомляет. Впрочем, как говорил мой начальник в Марселе, капитан Марк Брюно: «Не любишь разговаривать, иди в спецназ».
Итак, Владимир был неразговорчив и у него тату как у военных. Надо бы все-таки подробнее узнать, кто он такой и что делал у себя в России. Вот завтра поговорю с его дочерью и попробую ее расспросить. И надо бы попросить лейтенант-колонеля сделать запрос в официальные органы. Но для этого он должен быть убежден, что Андрейчиков – либо преступник, либо жертва.
Кстати, поручения лейтенант-колонеля, выполнены были процентов на семьдесят. Одна сторона в конфликте вокруг грязного комка шерсти, высказалась. Надо опросить другую. Но это подождет до завтра. Пора применить рецепт жизни в Ницце от Лайны – умереть на шесть часов, а потом воскреснуть для новой работы. Да, я еще коленку о скалы поцарапал, когда за лестницу цеплялся. Надо бы возобновить тренировки, а то теряю форму.
6.45 Ницца. Квартира на улице Александр Мари 13
В моей нынешней квартире нет кухни, как помещения, но есть кухонный уголок: раковина, плита и холодильник под ней. Плита нужна для утренней яичницы. Мне приятно думать, что я умею готовить. Но, по правде сказать, яичница – это единственное блюдо, которое я умею готовить хорошо. Только не надо воображать, что разбив яйцо на сковородку, вы уже готовите яичницу. Нет, нет и нет! С таким же успехом, вы можете сказать, что вылив половник жидкого теста на сковороду, вы готовите бретонский блин.22
Прежде всего: если вы смешиваете белок и желток, то это уже не яичница. Это омлет. Даже если вы смешали их прямо на сковородке. Даже если вы не добавили в него сыр и белое вино. Все равно это омлет. Яичница – это блюдо, в котором желток находится в середине расплывшегося белка. Далее: смысл яичницы не в том, во что яйцо разбивается, а в том, с чем оно жарится.
Вот рецепт яичницы… назовем ее «яичницей четверга». Разогреваем на сковородке немного оливкового масла. Берем черствый (это важно!) багет. Отщипываем от него небольшие кусочки и помещаем в масло. Даем этим кусочкам впитать масло с двух сторон. Затем бросаем на сковороде кусочки тонкого хамона, примерно половину одного ломтика, перемешиваем и почти сразу сдвигаем все это к краям сковородки, формируя «лунку» для яйца. Разбиваем яйцо в середину сковородки так, чтобы желток не расплылся, иначе все пропало, надо начинать процесс с начала. А времени не так уж много, надо собираться на работу. Немного соли, немного смеси четырех перца из мелинки. И наконец, берем веточку кудрявой петрушки, отрываем «кудряшки» и разбрасываем их по сковородке в художественном беспорядке. Даем белку «схватиться» и выкладываем яичницу на фаянсовую тарелку, на которой уже лежат порезанные колечками помидоры «черри».
Прошу к столу.
Пока пьем кофе, можно посмотреть новостные сайты. Ого! Похоже, мою версию рановато отвергли. Посмотрим, что теперь скажет лейтенант-колонель! Если, конечно соизволит меня выслушать, а не отправит патрулировать улицы в наказание за опоздание. Убегаю.
08.47. Полицейский участок Капдая.
Мы договорились с Ириной Андрейчиков, что я подъеду к порту Капдая, в одиннадцать часов, так что у меня есть время записать наш, с лейтенант-колонелем, разговор. Не то чтобы мне удалось его огорошить, но впечатление на него, как мне кажется, произвел. Я влетел в его кабинет с фразой:
– Шеф, моя версия подтверждается. В Монако Тардини Младший.
Это я прочитал сразу на двух сайтах сегодня утром. Один посвящен криминальной жизни побережья, а другой – светской тусовке. Тардини Младший, видимо, до сих пор находится в поиске и не решил, чем он, в действительности хочет заниматься: торговлей наркотиками или благотворительностью. С одной стороны – благотворительность – это больше для женщин. С другой – торговля наркотиками убивает. И не всегда конкурентов. Но, так или иначе, оба сайта полны сообщений о похождениях Тардини в Каннах, Ницце, а теперь и в Монако. Шеф, как мог, постарался скрыть, что он поражен.
– Ну и что? – Вот что он сказал, перебирая, по своей привычке бумаги на столе и раскладывая их в четыре стопки: две слева и две справа. Пятая стопка, дополнительная, находится у него тоже справа, но далеко, чтобы положить туда бумажку нужно тянуться и даже привставать. Но и бумажек там, обычно мало.
– Ну и что?
– Тардини Младший, – поясняю я – один из донов неаполитанской мафии. Писали, что он связан с русскими. Торговля алмазами и живым товаром. А неделю назад он вдруг появляется на Лазурном побережье. А со вчерашнего дня он в Монако. Отель «Эрмитаж».
– Во-первых, отвечает мне шеф, отрываясь от своих бумажек, – Все итальянцы немножко мафиози. Кроме моего друга, заместителя начальника полиции Вентимильи, капитана Паоло Де Рока Съерра. Он, кстати, тоже аристократ и не стесняется. Мог бы баллотироваться в местный парламент, но говорит, зачем мне это надо здесь я на свое месте, а там в парламенте…
Ознакомительная версия.
