– Ясно, – кивнул Флетч.
– Конечно, винить их не за что. В конце концов, это конгресс. И развлечения и розыгрыши – его неотъемлемая часть.
Флетч приподнял спинку шезлонга.
– Дело в том, что я – Стюарт Пойнтон, – вновь короткий взгляд по сторонам. – Вы меня понимаете?
– Несомненно.
– И я здесь.
– Это точно.
– И весь мир знает, что я здесь.
– Истинно так.
– И здесь, здесь, на Плантации Кендрикса, такое происшествие!
– Плантация Хендрикса.
– Что?
– Хендрикса. Первая буква «Ха».
– Я чувствую, что должен помочь найти убийцу Уолча Марча.
– Уолтера.
– Вы понимаете, как честный, уважающий себя журналист. Интуиция подсказывает мне, что достаточно какого-то пустячка, чтобы схватиться за кончик веревки и распутать весь клубок.
– Да, конечно, но сначала надо найти убийцу и доказать его вину.
– Не без этого.
– Разгадка убийства Уолтера Марча будет неплохо смотреться в вашей колонке. Возможно, вам даже придется уделить этому не один, но два абзаца, – на лице Флетча не мелькнула и тень улыбки.
– Дело в том, что все знают, что я здесь, – тяжело вздохнул Стюарт Пойнтон. – И все знают, что разгадка убийства – сенсация. Но я слишком известен, а потому руки у меня связаны.
– Я вас понимаю.
– Джек Уилльямс говорил мне, что в журналистском расследовании вы – король.
– Вы имеете в виду Джейка Уилльямса?
– Так я и сказал.
– Пожалуй, он не преувеличивал.
– Вчера вечером я спросил его, кто бы мог мне помочь. Выяснил бы кое-что для меня, проверил некоторые версии. Вы безработный?
– Живу на проценты с накопленного ранее состояния.
– То есть, если у вас появится интересный материал, возникнут трудности с его публикацией?
– Да, на первой полосе меня не ждут.
– Я так и думал. Может, мы сможем найти взаимоприемлемый вариант. Вот что я предлагаю, – Пойнтон вновь уставился на зажатые коленями руки. – Вы будете моими ушами и глазами. Понимаете, на вас ляжет сбор информации. Походите вокруг. Пообщаетесь с тем, с другим. Как вы будете добывать сведения, меня не касается. Мне нужны только факты. Посмотрим, что вы сможете откопать. А уж с добычей прошу ко мне.
Вопрос, вертящийся на языке Флетча, так и остался невысказанным. Пойнтон откинулся на спинку шезлонга.
– В зависимости от того, что вы узнаете, разумеется... по возвращении в Нью-Йорк... ну, возможно, мне понадобится еще один информатор.
– Возможно?
– Трое, услугами которых я пользуюсь, слишком уж известны. Вот почему я не смог привести их сюда. Все журналисты знают их в лицо. Можно сказать, они уже вышли в тираж.
– Чертовски интересное предложение! – воскликнул Флетч.
Пойнтон нервно глянул на него.
– Информатор Уолтера Пойнтона. Потрясающе!
– Стюарта, – поправил его Пойнтон. Флетч уставился на него.
– Разумеется, я оплачу ваши расходы на Плантации Кендрикса, – продолжил Пойнтон, – потому что вы будете работать на меня, – и повернулся к Флетчу. – Вы это сделаете?
– Кто бы стал спорить.
– Так вы согласны?
– Естественно.
– Скрепим нашу договоренность, – Пойнтон протянул руку, которую Флетч незамедлительно пожал. – А теперь скажите, – рука вернулась на прежнее место меж колен, – что вам уже удалось выяснить?
– Не много, – признал Флетч. – Я же не работал.
– Перестаньте, – отмахнулся Пойнтон. – Журналистский инстинкт...
– Я приехал только вчера...
– Но что-то вы да слышали.
– Ну... разумеется.
– Что именно?
– Тут говорили кое-что о портье.
– Портье этого отеля?
– Ну да. Похоже, Уолтер Марч очень рассердился по приезде на Плантацию Хендрикса. Портье отпустил какую-то шуточку по адресу миссис Марч. Марч спросил его фамилию и пообещал утром пожаловаться управляющему отеля... Портье вроде бы по уши в долгах... Вы понимаете, большой любитель скачек.
– Это же напрямую связано с ножницами, – глубокомысленно заметил Пойнтон.
– Какими ножницами?
– Теми самыми. Из спины Уолтера Марча. Их взяли с регистрационной стойки в вестибюле отеля.
– Однако! – воскликнул Флетч.
– Становится понятным и время убийства.
– То есть?
– Портье должен был расправиться с Марчем до того, как последний выйдет из своего номера. Прежде чем придет на работу управляющий. С тем, чтобы Марч не успел пожаловаться.
– Эй, а ведь вы правы!
– И еще, становится ясным, как убийца попал в «люкс» Марча.
– Не понял, – на лице Флетча отразилось недоумение.
– Портье! У него же все ключи.
– Святая правда!
Пойнтон вновь нервно глянул на Флетча.
– Похоже, стоит покопаться в этом. Присмотритесь к портье повнимательнее.
– Будет исполнено, сэр.
Трое подростков что-то бросили в бассейн и нырнули следом.
– Я слышал кое-что еще, – Пойнтон опять смотрел на свои руки.
– Что же?
– Ронни Уишэм.
– Вы имеете в виду Ролли Уишэма?
– Я так и сказал.
– Наверное, я не расслышал.
– Вроде бы Марч начал кампанию, цель которой – выжить этого Уишэма из телепрограммы, которую тот вел. По его указанию на Ронни набросились бы все газеты Марча, от Западного до Восточного побережья.
– Правда? А почему?
– Уишэм – один из тех журналистов, у которых вечно кровоточит сердце. Журналист-адвокат.
– Понятно.
Ролли Уишэм показывал обществу его дно: недавно освободившихся заключенных, рабочих-иммигрантов, матерей, живущих на пособие. Репортажи он заканчивал одинаково: «Ролли Уишэм, с любовью».
– Сукин сын, – добавил Флетч.
– Марч полагал, что это непрофессионально. И, как президент ААЖ, хотел отлучить Уишэма от журналистики.
– Да, это тоже мотив для убийства, – кивнул Флетч. – Уолтер Марч мог бы добиться желаемого, и Уишэма вышибли бы с работы.
– Вчера вечером Джек Уилльямс подтвердил, что такие статьи готовились. И должны были появиться в самое ближайшее время.
– Но теперь не появятся?
– Нет. Джек Уилльямс полагает, что нападки на таких, как Ронни Уишэм, в данной ситуации бросят тень на покойного Уолча Марча.
– Да, да. Логичный вывод.
Из-за зеленой изгороди в теннисных шортах, с ракеткой в руке появилась Фредди Эрбатнот.
– Уилльямс полагает, что редакторы других газет с ним согласятся.
– Несомненно.
Пойнтон заметил приближающуюся Фредди и поднялся.
– Посмотрим, что вам удастся выяснить.
– Я постараюсь, мистер Пойнтон, – заверил его флетч.
Он встал и представил друг другу Фредерику Эрбатнот и Стюарта Пойнтона.
– Мисс Блейк, позвольте представить вам мистера Джеснера.
Пока они пожимали друг другу руки, Пойнтон одарил Флетча благодарным взглядом, а Фредди опять посмотрела на него, как на идиота.
– Вы ладите со всеми, – усмехнулась она, когда Пойнтон оставил их вдвоем.
– Конечно. Я само дружелюбие.
– Это же Стюарт Пойнтон.
– Вы уверены?
– Почему вы представили его под другой фамилией?
– А вы – мисс Блейк?
– Я не мисс Блейк.
– Тогда вы – Фредерика Эрбатнот?
– Я – Фредерика Эрбатнот.
– Вы уверены?
– Показать вам водительское удостоверение?
– У вас красивые колени. Очень чистые. Фредди покраснела.
– Вы подслушивали через стену ванной?
– Что вы такое говорите?
– У меня с детства такая присказка, – она покраснела еще больше. – Я всегда так говорю, когда моюсь.
– О! – улыбнулся Флетч. – Теперь я знаю, в чем разница между мальчиками и девочками. Меня не учили подобным присказкам.
Фредди толкнула его кулачком под ребро.
– Помимо этой разницы, есть много других.
– Вы собрались поиграть в теннис? – спросил Флетч.
– Хотела бы.
– Разумеется, вы уже нашли партнера?
– К сожалению, нет.
– Странно. Кстати, на мое имя зарезервирован корт. На одиннадцать часов.
– Но без партнера?
– Без.
– Действительно, странно, – покачала головой Фредди. – В теннис надо играть как минимум вдвоем.
– Оживляет игру, знаете ли, – согласился Флетч.
– А вы собираетесь одеться, как положено?
– Почему люди всегда говорят мне об этом?
– Подозреваю, куда чаще вам предлагают обратное.
– Действительно, случается и такое.
– Мисс Блейк ждет вас, – напомнила ему Фредерика Эрбатнот. – Набравшись терпения.
12:00 Коктейли.
Гостиная Бобби-Джо Хендрикса.
С магнитофонной ленты
Приемный блок 17
Номер 102 (Кристал Фаони)
– Привет, Боб? Это Роберт Макконнелл?
– Это. Кристал Фаони... Кристал Фаони. Вчера вечером мы сидели за одним столом. Я – та, что побольше, в цветастой палатке... Да, Фредди – потрясающая женщина. Фредерика Эрбатнот. А вторая – я, чтобы оглядеть которую, нужно в два раза больше времени...
– Знаете, Боб, я в восторге от ваших статей. Не пропускаю ни одной... Да, утреннюю тоже прочла. Об убийстве Уолтера Марча. Вы упомянули в ней Флетчеpa, так? Ирвина Флетчера. Я работала с ним в одной газете. В Чикаго. Приложили вы его крепко. Насчет того, что он фигурировал в двух судебных процессах и едва избежал обвинительного приговора... и к тому же работал у Марча... Я могу вам кое-что рассказать о Флетче... Ценная ли информация? Ну конечно, дорогой... Очень забавная история... В Чикаго был один парень, которого Флетч терпеть не мог. Отъявленный подонок, звали его Апси... сутенер с целой конюшней проституток, все молоденькие, четырнадцати, пятнадцати, шестнадцати лет. Он подбирал их на автовокзале, едва они сходили с автобуса, обламывал в тот же день, да умудрялся уже вечером выпускать на улицу.
