Ознакомительная версия.
Но больше всего меня поразил маленький высохший букет каких-то невзрачных цветов на плите. Кажется, хризантем. К тому же снег и вокруг могилы был вытоптан. Я пригляделась к ним, но не смогла определить тип подошвы. Вытоптано очень сильно!
– Ангелина Львовна недавно приезжала навещать мужа? – поинтересовалась я у Боганова, кивнув на букетик цветов.
– Понятия не имею, – пожал плечами Сергей Геннадиевич. – Передо мной Линочка не отчитывалась. Может быть, она и ездила, но, в принципе, в последнее время поминок не было. Зачем ей было сюда приезжать?
– Поговорить по душам с мужем, – ответила я на его, в принципе, риторический вопрос.
– Может быть, ей когда и взгрустнулось, – согласился со мной Сергей Геннадиевич.
Он поднял букетик высохших цветов, осмотрел его со всех сторон. Несколько хризантем упало в снег. Положив букет на прежнее место, припорошенное снежком, он сказал:
– Не думаю, что Лина стала бы привозить сюда такие простенькие цветочки. Гвоздики какие-нибудь купила бы или еще что-нибудь…
– Гвоздики вон тот тип утащил, – буркнул Костик.
Мужичок бомжеватого вида приближался к нам неторопливой походкой, сиротливо озираясь по сторонам. Заметив, что мы смотрим на него, он развернулся и демонстративно поковырял палкой у одного из памятников. Затем все той же походкой пошел в нашем направлении, надеясь, что мы что-нибудь оставим на могиле после ухода.
– Ну что? Убедились? – нерешительно спросил Боганов, переминаясь с ноги на ногу.
– В чем? – отозвалась я.
– Ну что… Ангелина похоронила мужа?.. – замялся Сергей Геннадиевич.
– Если учитывать все обстоятельства, то, вероятно, в этой могиле лежит тело совсем другого человека, – резонно заметила я. – Неплохо бы произвести эксгумацию.
Сергей Геннадиевич хмыкнул. Для такой процедуры нужны были достаточно веские основания. Я это и сама понимала. Кто же нам разрешит заниматься раскопкой могил без оснований на то? Может быть, Ходаков теперь опять исчезнет, а одних показаний подруги Ангелины слишком мало для проведения эксгумации.
Тем временем бомж уже почти подошел к нам. Я чувствовала на своей спине его тяжелый взгляд, слышала дыхание. Он с неприязнью оглядывал нас, а потом решился подойти еще ближе. Мужчина с заплывшим лицом был одет в старинный тулуп, высокие, но разные сапоги. Понятно, что их он отыскал на одной из городских помоек. Кто же выкинет добротную обувь?
– Не хотите помянуть? Я в часовенке свечку поставлю? – хриплым голосом спросил бомж, кивая в сторону могилы и обращаясь ко мне. – Год уж почти прошел со смерти вашего… товарища.
Мужчина печально посмотрел на надгробную плиту. Такому только на паперти милостыньку просить. Заказывать панихиду в часовенке в честь Ходакова я не торопилась. Понимая, что за наш счет ему поживиться не удастся, мужичок уже повернулся ко мне спиной.
– Одно жмотье шастает, – недовольно пробурчал он.
– Послушайте, а вы случайно не видели, кто эти цветочки положил? – остановил его Сергей Геннадиевич.
– Цветочки? – насторожился бомж. – А как насчет подаяния нищему?
Боганов достал из внутреннего кармана куртки бумажник и с большой неохотой отдал мужичку полтинник. Глаза навязчивого собеседника блеснули, и он ловко засунул купюру в карман тулупа. Лицо его стало уже не таким печальным, наличие денег в кармане ободрило его.
– Видел, – ответил мужичок с той же хрипотцой в голосе. – Это же мой участок. У нас на кладбище все поделено, как сферы влияния у крутых. Вон там уже Манька орудует, а тут моя территория. Я тут каждую могилку знаю. Как за своими родными ухаживаю. Кому крестик поправить, кому снежок убрать…
– И кто же положил эти цветы? – неторопливо опять спросил Боганов.
– Мужик какой-то! – сразу же выложил бомж. – Он тоже жмот! Напоролся здесь до одури один. Вокруг могилы ходил, кричал что-то. Я к нему подходил, думал, подаст что, а он меня послал!
– А как он выглядел? – поинтересовалась я.
– Когда это было? – перебил мой вопрос Боганов.
Учитывая, что деньги давал именно Сергей Геннадиевич, мужичок счел его вопрос более важным, поэтому ответил сначала на него.
– Точно не помню когда… Где-то дня три назад, – немного поразмыслив, ответил мужичок. – Ко мне тогда еще Ванек приезжал. В гости, так сказать! Мы с ним вместе патрулировали! А выглядел он… обыкновенно. Я даже не успел рассмотреть его. Бомж, наверное, какой-нибудь!
Последнее замечание из уст этого бедолаги прозвучало несколько комично. Я улыбнулась.
– Он водку здесь пил, – вспомнил и беззастенчиво рассказал нам мужичок. – А бутылку этот идиот вон там разбил. Мы с Ваньком его за это чуть не убили. Ладно, пьешь на кладбище, а мусорить-то зачем?! Мы бы бутылочку убрали, а осколки что нам собирать.
Мужичок хотел было еще рассказать о своих проблемах с нечистоплотными посетителями кладбища, но мы отказались его слушать. Не заметив нашей заинтересованности в дальнейшем рассказе, он замолчал и отошел в сторону. Думаю, теперь он был гораздо больше обеспокоен тем, куда лучше всего употребить заработанные деньги. Нисколько не сомневаясь в том, что они пойдут на покупку самогона или спирта, я отвернулась от бомжа, побредшего в сторону дороги.
– И кто же приходил на могилу, если не Ангелина Львовна? – задала я вопрос вслух, не осмелившись обратиться непосредственно к Сергею Геннадиевичу. – Не думаю, что Ходакова стала бы здесь распивать водку в одиночестве, а потом еще и бутылку разбивать о памятники.
– Не могу и представить, кто это был, – растерялся Сергей Геннадиевич. – У Юрки вроде бы и друзей никаких не было. Только алкаши такие же, как он сам.
– Может быть, сам Ходаков приезжал на кладбище, чтобы полюбоваться на свою надгробную плиту? – высказал предположение Костя. – Такое поведение, мне кажется, типично для такого, как он.
– Точно! Это он! – радостно вскрикнула я. – Кому, как не ему, цветочки разносить?!
Уже в машине я задумалась об этом странном воскрешении супруга Ходаковой. Не верю я в совпадения. Получается, что он появился как раз в тот момент, когда произошло убийство его бывшей жены. Думаю, это не случайность. Может быть, он таким образом сводил старые счеты с Ангелиной Львовной?
– Сергей Геннадиевич, а вы случайно не знаете, Юрий не разбирается в змеях? – неожиданно спросила я Боганова, едва мы отъехали от кладбища.
– В змеях? – переспросил Боганов с неподдельным удивлением.
– В ядовитых, – уточнила я, не моргнув глазом.
– Понятия не имею, – смутился Боганов. – А в чем, собственно, дело? С чего это вы вдруг спросили об этом?
Если бы Боганов не задал этого вопроса, я бы не рассказала ему о том, что кто-то подкинул в квартиру Ангелины Львовны ядовитую змею. И сейчас я сомневалась, стоит ли делиться этой информацией. Может быть, это сделал сам Боганов и сейчас он водит меня за нос, изображая из себя дурачка. Хотя, как мне показалось, вопрос на самом деле удивил его. Разговора о гадюках до этого момента у нас не возникало.
– Так с чего это вы вдруг про змей заговорили? – настойчиво продолжал спрашивать Боганов.
Мой вопрос его явно беспокоил, и, как мне показалось, он на самом деле не понял, какая связь существует между воскрешением мужа Ходаковой и ядовитыми змеями. Вероятно, он ничего не знает о происшествии в квартире Ходаковой. Если бы Боганов не был так настойчив, то я отделалась бы парой фраз и замяла бы тему змей, но теперь деваться было некуда. Я выложила Сергею Геннадиевичу все, что знала о происшествии перед началом съемки программы.
– Почему же Лина мне не позвонила? – воскликнул он, как только я замолчала. – А если бы змея ее укусила? О боже! А я ничего об этом и не знал!
– Действительно не знали? – коварно спросила я.
– На что вы намекаете? – насторожился Сергей Геннадиевич.
– На то, что именно вы подкинули эту змею, – прямо сказала я.
Была не была! Я не могла разорваться между подозрениями в отношении мужа Ходаковой и ее любовника. Сергею Геннадиевичу я до сих пор не доверяла. К тому же у него есть серьезное основание для убийства, на которое мне намекал Денисюк. Я собственными глазами убедилась, что Боганов живет небогато, поэтому он вполне мог иметь виды на фирму Ходаковой.
– Ирина Анатольевна, я этого не делал, – спокойно сказал Боганов. – Я даже ничего не знал о том, что с Ангелиной такое случилось. Первый раз от вас это слышу! Между прочим, я и сам змей боюсь, тем более ядовитых. Откуда у вас могли взяться такие безосновательные подозрения? Может быть, вы еще считаете, что это я стал причиной того, что Линочка разбилась?
– Может быть, – прошептала я задумчиво.
Сергей Геннадиевич начал нервничать, услышав это обвинение в свой адрес.
– Вы что? Зачем же мне все это было надо? – он повысил голос. – Я любил Лину и никогда не причинил бы ей ничего плохого. Тем более не пошел бы на убийство! Зачем?
Ознакомительная версия.
