— Дмитрий Андреевич и Афанасий.
— А кто сидел за рулем?
— Хозяин. Впервые видела, как он сел за руль после выпивки. Но все прошло удачно, раз тебя отпустили.
— Удачно, Роза. Помоги мне, я хочу сесть. Роза помогла.
— Ты стала легкая, как пушинка. Тебе надо набирать вес. На обед приготовлю жирный куриный бульон, и обязательно съешь ножку с хлебом.
— Хорошо, мне нужны силы.
— Ребра болят?
— Уже не так сильно.
— Скоро станешь такой же неотразимой, как раньше. Царапины на лице почти не видно.
Кристина сделала несколько глотков из чашки и продолжила расспросы:
— Митя сам привез деньги из банка?
— Нет. Привез Кузьма на следующий день после звонка похитителей. Митя спал, Кузьма отнес чемодан в его кабинет.
— Ну а теперь колись, что видела. Я же знаю, как ты любишь подглядывать в замочную скважину, а тут такое событие.
Роза ничуть не смутилась.
— А чего тут скрывать-то. Я же переживала за тебя. Когда хозяин проснулся, они пошли с Кузьмой в его кабинет. Ну я в маленькую щель увидела, как хозяин открыл чемодан и перебирал пачки с деньгами. А потом он спросил у Кузьмы, когда была ваша свадьба.
— Он, что, не помнит?
— Всего не упомнишь. Кузьма — секретарь, обязан помнить, он и подсказал. Так они придумали код для замка.
— Кто еще знал код?
— Думаю, что никто.
— Что с чемоданом происходило потом?
— Так весь день и простоял в кабинете. Когда вечером позвонили бандиты, хозяин послал Афанасия наверх. Он принес чемодан, и они уехали. Почему ты спрашиваешь? Что-то не так?
— Нет, нет, все так. Слишком быстро нашлась такая сумма. Я не ожидала.
— Когда бандиты звонили с требованием о выкупе, здесь находился Зиновий Маркович Войцек. Он все слышал и тут же уехал в банк за деньгами.
— Вас Петрович предупредил?
— Да. Он все слышал по телефону, ты же не положила трубку.
— Ладно. Спасибо, Роза. — Кристина отдала горничной чашку. — Я хочу немного поспать.
— Конечно, спи, дорогуша, сон — лучший лекарь.
* * *
Работа над росписью в гостиной была почти совсем закончена. Афанасий понимал, что через день-два у него не останется повода для появления в доме, где ворочают миллионами и с легкостью швыряют их на ветер. Но что он мог сделать? Нагадил сам себе, как только мог, о возвращении к старым позициям не могло быть и речи. Он почувствовал чей-то взгляд, будто вонзили сверло в его затылок. Оглянулся. На ступенях лестницы стояла Кристина в длинном белом шелковом халате.
— Кристи? Как я рад, что ты пошла на поправку!
— Не сомневаюсь. Ты у нас мальчик с обостренными чувствами.
— Прости. Бес попутал. Я только потом осознал, как глупо себя вел.
— Осознал, когда получил от ворот поворот. Вот только на твоих весах деньги всегда перевешивают, если на другой чаше лежит твой разум.
— Не в деньгах счастье? Вранье! Так может рассуждать твой муж. Когда подыхаешь с голода, думаешь по-другому. Что-то я не видел бедных людей со счастливыми лицами. Они не живут, они выживают. Чего говорить о нас. На себя посмотри. Ты раба своей безумной идеи. Ты уже не можешь отказаться от своих планов. Из-за чего? Все просто — из-за денег. Или тебе чего-то не хватает? Тебя бьют, унижают, третируют? Нет. Ты ничуть не лучше меня, а то и хуже.
— Ишь как все вывернул.
— Мое несчастье в том, что я тебя люблю!
— Давно ли?
— Я это понял, как только тебя похитили. Во мне все перевернулось.
Кристина рассмеялась, спустилась вниз, налила себе виски и села на диван.
— О чем ты говоришь, милый друг? После того как меня сбила машина, ты сделал предложение Евгении. Дурак! Иметь тестя миллионера не то же самое, что иметь жену миллионершу.
— Я тебе не поверил. Вы здесь все хохмачи. И потом, я струсил. Речь шла об убийстве, я не способен на такое.
— Вспомнил о десяти заповедях: «Не убий!» А как насчет «Не возжелай жены ближнего»? Значит, ты у нас пацифист. Денежки падают с неба только в мечтах, но между твоим кошельком и мечтами возник большой пробел.
— Я хочу возобновить наши отношения.
— Постель для женщины имеет значение, и не последнее. Но мужчина создан для большего, а на большее ты не способен.
— Ради тебя я на все способен.
— И на убийство?
Афанасий замялся.
— О миллионе забудь. За работу получишь сто тысяч, после чего исчезнешь с моих глаз. И обо мне забудь, я тебе не по зубам. Меня интересуют только сильные мужчины, а не смазливые слизняки. Продолжать?
Афанасий слез со стремянки и сел в кресло напротив.
— Я сумею доказать, что ты не права.
— С мужем я сама покончу. Никаких промахов больше не будет. Видел лестницу с задней стороны дома?
— Та, что ведет на веранду второго этажа?
— Да. Ночью я подам тебе сигнал фонариком из окна своей спальни. Поднимешься наверх, зайдешь в спальню Дмитрия, заберешь его труп, замотаешь в одеяло, вынесешь из дома, положишь тело в его машину и отвезешь на двадцатый километр. Посадишь покойника за руль и столкнешь с обрыва. Найдут его не раньше следующего дня.
— И ты мне заплатишь?
— Сто тысяч за мелкую работу. И не сомневайся. Мы оба завязаны на одном деле, нам придется выполнять свои обязательства.
Афанасий налил себе вина, выпил бокал залпом, налил еще и вернулся в кресло.
— Отравить ты его не можешь, яд найдут в крови. Задушить не сумеешь. Он сильнее нас двоих вместе взятых. Пуля тоже не годится. Как же ты его убьешь?
— Размозжу ему череп стальным прутом, обернутым в резину. При падении с высоты он получит столько увечий, со счету собьются. Важно, чтобы машина не взорвалась, ночной фейерверк нам не нужен. Бензина в машине должно оставаться минимум, я об этом позабочусь.
— Я бы согласился выполнить твое задание и бесплатно, будь у меня деньги, меня тошнит от твоего мужа. Но учитывая мое материальное положение, вынужден согласиться на гонорар.
— Ну хоть в одном мы совпадаем. Будь готов и не мандражируй.
— Я все сделаю как надо.
За окном сверкнули фары машины.
— Митя вернулся. Стену закончишь завтра, чтобы никто не подумал, будто ты сбежал.
В дом вошел хозяин.
— О! Какая неожиданность, моя куколка уже на ногах. Кажется, наша жизнь входит в свое привычное русло. По этому поводу не грех выпить.
Странная штука жизнь. Человеку выносят смертный приговор, а он собирается отметить это событие с палачами.
Дмитрий уже достаточно наклюкался, когда появилась его жена в вечернем ярко-красном платье. Муж расплылся в улыбке, глядя на Кристину, медленно спускающуюся по лестнице.
— Ты прекрасна, как открытая рана. По коже женщины пробежал озноб.
— Твои комплименты убийственны, Митя.
— Кто тебе снял гипс с руки?
— Роза помогла. Я говорила с врачом по телефону, и он не стал возражать. Этот набалдашник не давал мне жить по-человечески, я устала чувствовать себя калекой.
— Вот и чудненько. На лице уже не осталось ссадин. Ты меняешься на глазах и хорошеешь. Выпьешь со мной?
— С большим удовольствием.
Она подошла к мужу и нежно поцеловала его в губы.
— Лед, — тихо сказал он. — У тебя холодное сердце, дорогая, а я боюсь сквозняков.
— Ты верен себе, готов все вывернуть наизнанку.
— Не обращай внимания.
Кристина налила себе виски в стакан, бросила в него лед и села напротив в кресло.
— Куда ты сегодня ездил?
Дмитрий допил стакан и налил себе еще.
— Приезжали агенты по недвижимости из Москвы. Обговорили последние детали сделки. Все, вопрос решен. Через месяц или раньше мы навсегда переселимся в столицу, где у нас будет шикарная квартира и чудный особняк в пригороде. На днях пришлют каталог итальянской мебели, ты сама решишь, как обставить новое жилье.
— Знаешь, а мне уже не хочется уезжать. Я так привыкла к тишине, морю, нашему городу. Хорошо там, где нас нет. Мечты мечтами, а как дело дошло до переезда, мне стало страшновато.
Кристина взяла стакан, пальцы задрожали, и она выронила его.
— Вот видишь…
— А ты что хотела? Придется учиться заново, тренировать руку.
— Меня беспокоит, как я буду печатать на машинке.
— Наймем машинистку. Так вот, о переезде. Замахнулся — бей! Обратного хода нет. Этот дом больше не принадлежит нам, я отписал его дочери. Это ее собственность, мы здесь гости.
— Ты принимаешь слишком скоропалительные решения.
— Решение мы принимали вместе.
— Конечно.
Кристина слегка вздрогнула. Она увидела в окне лицо художника, но оно тут же скрылось. Идиот! Сам лезет на рожон.
Дмитрий пьянел очень быстро, на Кристину спиртное не действовало. Она была слишком напряжена, пыталась успокоить себя выпивкой, но ничего не получалось. Говорили ни о чем, у Дмитрия заплетался язык, и вскоре он сам себя оборвал на полуслове, помотал головой, как пес, вышедший из воды, и сказал:
— Так. Я дошел до кондиции, мне пора баиньки. Завтра ехать на работу, надо выспаться.
