— Тогда жди.
— Чего?
Гром развел руками:
— Это, как старая мина на взводе, может сработать, а может так и сгнить — дотла… Не знаю…
Я пригорюнилась.
— Ладно, не расстраивайся. Конечно, у Камышина возможности широкие, но на тебя он вряд ли выйдет. И, знаешь, я никогда не одобрял все эти твои диверсионные замашки, но пущенными по ветру складом и заводом ты можешь гордиться…
— Это что — прощание? — заподозрила я.
— Ну что ты?! — натужно рассмеялся Гром.
Я пришла домой, взяла пульт и мягкую пушистую китайскую пантеру, улеглась на диван и включила телевизор. Толстый дядька напыщенно рассказывал о задержании крупной партии наркотиков — двух килограммов героина. В передаче то и дело упоминались чеченские фамилии, и я догадалась, что это долбят группу того самого Исмаила, которого, как показал под наркозом Хафиз, «сдали», чтобы Муса или Камышин могли занять его место.
— Вот гадюшник! — вздохнула я, щелкнула пультом и пошла спать.
Утром я сделала небольшую, до первого пота, разминку, приготовила себе пару бутербродов, оделась и вышла на улицу.
В Тарасове царила великолепная осень. Огромные желтые листья ложились на асфальт пышным, теплым покровом, так что даже дворники не успевали уничтожать всю эту роскошь… «А может быть, они и не хотят? — весело подумала я. — Дворники ведь тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо…» Я пошла в парк и только здесь почувствовала, что за мной наблюдают.
«Ну вот, Юлия Сергеевна, и расплата, — обратилась я к себе. — Как там сказал Гром? „Складом можешь гордиться“…» В этот миг я почувствовала такую усталость… такую опустошенность… Я больше не хотела ничего — даже бороться за жизнь. Я развернулась и пошла прямо туда, откуда почуяла опасность. Я не знала, что сделаю, но одно я знала точно — прятаться не буду. Не хочу!
Я увидела его сразу. Он шел за мной, а теперь — навстречу мне и улыбался. Я подошла ближе, и мужчина галантно, с уважением поклонился.
— Здравствуйте, Юлия Сергеевна, — еще шире улыбнулся он. — Разрешите представиться…
Я наклонила голову вбок: мужчина был интересный.
— Олег Владимирович.
— Слушаю вас, Олег Владимирович.
— Насколько мне известно, вы сейчас не особенно заняты, а потому я хотел бы предложить вам прогулку куда-нибудь в лес.
— Там — клещи, — здравомысляще напомнила я.
Олег Владимирович задумался.
— Действительно, — признал он. — Рисковать вашим здоровьем я не имею решительно никакого права. Тогда — на остров? Причал здесь рядом.
— Да я вас вижу в первый раз.
— Я вас тоже. Но, знаете, у нас есть общие знакомые.
— Не помню таких, — решительно отмежевалась я.
— А что, такие имена, как Аладдин, Хафиз Абдул Али, Муса, вам ни о чем не говорят?
Это был полный и безоговорочный провал. Олег Владимирович связал в одно целое мое имя и эти три. А именно это в моем деле было абсолютно недопустимым.
— Вы вообще кто?
— Я не тот, кого следует опасаться. Но у меня, как, кстати, и у вас, есть веские причины не трепаться на каждом углу. Если вам этого мало, скажу больше: вы уже обязаны нам жизнью.
— Я никому ничем не обязана, — усмехнулась я. — И как вы меня нашли?
Олег Владимирович посмотрел на часы.
— Если мы не будем терять времени, то через четыре часа вы покинете меня с гораздо большим спокойствием, чем сейчас. Это я вам действительно гарантирую. Он так подчеркнул слово «действительно», что я поверила.
— Поехали! — решительно сказала я и взяла его под руку.
Мы прошли к причалу и через тридцать секунд убедительного торга Олег Владимирович подал мне руку, и я забралась в новенький бело-голубой катер. Мой спутник уже взял по пути кока-колу, пару шоколадок, два батона и что-то еще, чего я не разглядела. Он ни на кого не был похож. Но чувствовалось, что это птица высокого полета.
Когда катер ткнулся в песчаный берег, хозяин судна помог нам вынести полиэтиленовый пакет с продуктами и какое-то покрывало и застыл в ожидании распоряжений.
— Все. Как договорились. В три часа, — сказал Олег Владимирович, и «капитан» с энтузиазмом утвердительно закивал.
— Сколько вы ему заплатили? — поинтересовалась я.
— Не так уж много по сравнению с тем, какой ущерб вы причинили Мусе.
Этот человек был в курсе событий, но я его почему-то не опасалась.
Наш «капитан» отчалил, а мой спутник расстелил на песке покрывало и жестом пригласил меня присесть.
— Буду говорить по существу, — начал Олег Владимирович. — Я представляю контрразведку Таджикистана.
Я усмехнулась. Начало было многообещающим.
— Ну и как вам… работается в контрразведке… Таджикистана? — поинтересовалась я.
— Хорошо работается, — на секунду отклонился от темы Олег Владимирович и продолжил: — Кстати, именно мы сделали все возможное, чтобы вывести вас из-под удара.
— Какого?
— Ваши «пальчики» были на всем, что только можно было потрогать.
У меня все внутри буквально заледенело.
— Не расстраивайтесь. При той психической нагрузке, которую вы перенесли, забыть про отпечатки или о том, что к автомату нужны еще и патроны, — почти норма. Вы, безусловно, талантливы, но ваша спецподготовка, так же безусловно, недостаточна.
Я уставилась на него.
— Почерк… — развел руками Олег Владимирович. — Каждая «школа» оставляет на каждом своем ученике неизгладимый след. Практически неизгладимый… — поправился он.
— Все-таки как вам удалось меня вычислить? Ведь не по отпечаткам?
— Нет, ваших отпечатков в нашей картотеке, к сожалению, не оказалось. Наша служба еще слишком молода. Все проще. Та дискета, которую вы взяли у Аладдина, была по своей сути радиомаяком — маленьким, но точным.
Я готова была себя растерзать — протащила эту дрянь до самого Тарасова!
— Мы «провели» вас до гостиницы, а там — все просто… фамилия, имя, отчество, прописка… К сожалению, я так и не успел познакомиться с вами в Таджикистане — пришлось ехать сюда, вслед. Вы, вероятно, работаете на внешнюю разведку России?
— Вынуждена вас огорчить: я ни на кого не работаю.
— Ну и ладно, — махнул рукой Олег Владимирович. — Нет так нет. Это неважно.
— Давайте ближе к цели! — решительно сказала я и потянулась к пакету с едой. Там лежали сардины, хороший паштет, несколько охотничьих колбасок…
— Отлично, — поддержал мое требование он. — Держите нож… Я буду говорить, а вопросы вы зададите позже. Вас это устраивает?
— Устраивает, — хмуро подтвердила я.
Задавать вопросы с набитым ртом было не очень удобно, но, главное, за едой я выигрывала время на обдумывание — как вопросов, так и ответов.
— Мы, разумеется, знали об этой партии героина. Так что для нас ваше радиосообщение большой новостью не было. Зато оно сильно повлияло на ситуацию в кругах российского наркобизнеса.
Я достала из пакета ароматную охотничью колбаску.
— Исмаил, конечно, обречен, — продолжил Олег Владимирович. — Муса теперь — тоже. После того как вы в своем открытом сообщении рассекретили пути и способы провоза партии, она исчезла. Вся. Муса попытался отыскать хоть какие-то следы и не смог. Кроме разгромленного вами склада с двадцатью тоннами, от партии не осталось ничего. Ни в сводках, ни в оперативных данных силовых структур такие объемы героина также не проходят.
— И вы знаете, кто это сделал?
— Судя по тому, что нам известно, партию похитил кое-кто из российской разведки.
— Камышин?! — выдохнула я.
— Почему вы так думаете? — ровно спросил Олег Владимирович, но я уже видела, что попала в точку. Он не был готов к тому, что я могу назвать эту фамилию. На его месте следовало наморщить лоб, вспоминая, а кто, собственно, такой этот Камышин.
— Я слышала эту фамилию от Хафиза, — призналась я. — Как видите, я от вас ничего не скрываю и рассчитываю получить такой же честный ответ. Это — Камышин?
— С высокой степенью вероятности он, — признал Олег Владимирович.
«Умничка, Юленька!» — похвалила я себя. Теперь я знала главное: Камышин — центральный персонаж. Я вскрыла упаковку с паштетом и принялась сосредоточенно его уничтожать.
— Мы проанализировали ситуацию, включая последние кадровые перемещения, и пришли к выводу, что вся партия находится в руках у полковника ФСБ Камышина.
Я открыла бутылку колы.
— Нас это особенно встревожило, потому что Камышина я знаю еще с той поры, когда он был старшим лейтенантом внешней разведки КГБ и способствовал переброске кокаина из Латинской Америки в Европу. Это действительно грамотный офицер и талантливый «сценарист».
— Зачем вы мне все это рассказываете? — спросила я и сделала глоток из бутылки. Больше всего Олег Владимирович напоминал мне дьявола-искусителя, опытного, умного, расчетливого «охотника за душами». Не пройдет и часа, и я, как и все остальные души, уже побывавшие в этих мягких мохнатых лапках, узнаю истинную цену «сделки». А цена эта — всегда твоя душа. Да и договор наверняка подписывают кровью.
