Ознакомительная версия.
На это Ольга молча кинула ему под ноги ключи от хаты и тачки и ушла с гордо поднятой головой, не забрав даже вещей. Однако Хряп знал, чего стоят подобные спецэффекты. Он давно догадывался, что умная Лелечка имеет у себя не одну связку ключей от дома и автомобиля.
И оказался прав. Вернувшись с гулянки, Хряп обнаружил, что Олины комнаты совершенно пусты: она как-то умудрилась вывезти даже мебель, стоявшую там, хотя она далеко не вся была куплена на ее деньги. Ребята, которых он привел с собой, спросили, не ремонт ли он затеял — так голо выглядели три бывшие Лелины комнаты.
И все-таки погуляли они хорошо. Достойно отметили праздник свободы и личной независимости, как объяснил Хряп повод пьянки двум подцепленным на улице студентам-собутыльникам. Вот только сегодня бы оставили его все в покое, может, тогда черти, ввинчивающие в его бедную голову острые железные прутья, угомонятся и головная боль утихнет?
Так нет же, ходят, звонят, сволочи!
Хряп резко открыл входную дверь с твердым намерением послать незваных гостей куда подальше. Однако так и не смог осуществить его.
На пороге стоял мрачный Доллар. Ларису заспанный и не совсем вернувшийся в реальность Хряп сначала совсем не заметил, а заметив, не слишком-то обрадовался, сразу догадавшись, что она пришла по сидевшему у него уже в печенках делу Каменской. Мало на него ментов с их приставаниями насчет алиби и тому подобных штучек. Поэтому въедливую бизнесменшу, приди она одна, Хряп, наверно, выгнал бы прямо с порога.
Но вот Доллар — это другое дело. С ним ссориться Хряпу было совсем не с руки.
Поэтому Хряп буркнул не очень любезно:
— Проходите.
И повел ненужных ему гостей в гостиную. Впрочем, кроме гостиной, вести их было больше некуда. Лелины комнаты были совершенно пусты, его же собственные не подходили для приема кого бы то ни было по причине давно и прочно укоренившегося бардака. С патологической безалаберностью Хряпа в свое время не могла ничего поделать даже сама Леля.
Да и у гостиной вид сегодня оказался не намного лучшим. Комната эта когда-то с особой любовью была обставлена Олей, имевшей определенный художественный вкус. Все здесь — и изящный столик из красного дерева с резными ножками, и маленькие креслица, стоящие вокруг него, и обои, и тяжелые солидные шторы — было выдержано в определенном стиле и решено в спокойных желто-зеленых тонах.
И как же хорошо было в этой комнате отгородиться вместе с Лелей от всего мира, зашторив окна! Как аппетитно пахла тогда индейка с мангольдом, как роскошно смотрелась белоснежная фарфоровая посуда на черной скатерти, как торжественно блестело серебро и переливался хрусталь! Сейчас же после вчерашнего в комнате властвовал полный разгром: обои были забрызганы красным вином, на потолке гордо красовалось пятно от выстрелившего шампанского, на полу валялись осколки разбитого кем-то стакана, а стол был весь заставлен тарелками с недоеденной едой и рюмками со спиртным.
— Извините, — хмуро буркнул Хряп. — Мы тут вчера с друзьями посидели немного.
— Видим, видим, — с тяжелым добродушием медведя ответил Доллар. — А что же твоя Лелька, не могла убрать? Или вы и ее так напоили, что она все никак не отойдет?
Хряп зло покосился на Доллара, но про Олю ничего не ответил, спросил только:
— Пить будете?
Лариса с легким отвращением посмотрела на растрепанного хозяина, загаженный стол и решительно покачала головой. Доллар согласился на кофе. Сам же Хряп, выпив в качестве допинга рюмку водки и проглотив соленый огурец, спросил:
— Ну что, может, объясните, зачем пожаловали?
— Сволочь ты, — спокойно заметил развеселившийся при виде несчастного братана Доллар. — Разве так встречают дорогих гостей? — Он одарил Хряпа взглядом исподлобья и продолжил: — Но если ты настаиваешь, чтобы перейти к делу, слушай сюда. Дело-то у нас маленькое — мы всего-навсего хотели поинтересоваться: зачем ты грохнул старушку-то?
— Какую старушку? — спросил и так мало соображающий, а тут и совсем ошалевший Хряп.
— А ты что, несколько старушек порешил в последнее время? — насмешливо поинтересовался Доллар и уже более властным тоном конкретизировал: — Конечно, Каменскую.
— Каменскую? — переспросил Хряп, несколько театрально, на взгляд Ларисы, сморщившись.
— Хватит мулю гнать — говори зачем, и дело с концом! — продолжил наседать Доллар. — И учти, отмазки типа: а я бабушку не бил, а я бабушку любил, — не принимаются, понял?
Голос Доллара звучал резко и безапелляционно.
— Хорош гнать! — не выдержал Хряп. — Тут и без тебя тошно. Как будто ты не в курсе, что мы вместе тогда с той гребаной вечерины домой поехали!
— Да я-то в курсе, — все так же спокойно пояснил Доллар. — Ты вот ей это докажи, — указал он на Ларису.
— А ей-то зачем?
— И потом, откуда мне знать, куда ты ушел: спать в хату или вернулся и грохнул Каменскую, — не обращая внимания на Хряпа, методично продолжал Доллар.
— А на фига мне это надо? — хмуро поинтересовался Хряп.
Сил рассердиться по-настоящему на Доллара у него просто не было.
— Вы же были заинтересованы в том, чтобы владеть контрольным пакетом акций магазина Каменской? — вмешалась до сих пор молчавшая Лариса.
— Че-е? — только и процедил на это Хряп.
Не будь здесь Доллара, он бы вообще разговаривать с этой дурочкой, сующейся туда, куда не просят, не стал.
— Ну, вы же предлагали Ирине продать вам акции. И даже, мягко говоря, настаивали на этом.
— Да на хрена они мне? — не выдержал Хряп. — Что я, без убийства телок моих бывших друзей бабок себе не могу заколотить? На свете есть немало людей, мешающих жить другим, над которыми можно было бы поработать. И то живут…
Однако Ларису было не так просто напугать какими-то намеками на свой счет, и она продолжила этот весьма своеобразный допрос.
— А зачем же ты тогда скрываешься? — спросила она, решительно переходя на «ты».
— А ты че, вчера родилась? — в тон ей ответил Хряп. — Не знаешь, какие менты козлы, да?
Лариса родилась уже давно, тридцать с лишним лет назад, и уж, конечно, не понаслышке знала, что такое российская милиция. Она была осведомлена о том, как менты любят трясти деньги с кого бы то ни было, а уж наехать на бандитов, даже совсем непричастных к делу по сути, но формально попавших в протокол, для них и просто святое дело. Однако история с акциями все-таки напрягала ее. Ведь кто-то определенно врал: или Алексей, или Доллар с Хряпом. И никому из них нельзя было верить.
— Да я поехал сюда после вечерины, бля буду! — разыгрывая искренность, патетично заявил Хряп. — Ты что, Доллар, мне не веришь, что ли?
Доллар исподлобья зло смотрел на Хряпа. Лариса, наблюдая за двумя бандитами, понимала, что у них свои отношения и что, возможно, Доллар просто использует ситуацию, чтобы надавить на своего «коллегу».
Самой же ей ничего не оставалось, как либо верить на слово Хряпу и Доллару, либо не верить. Потому как никаких других вариантов для выяснения истины у нее пока не было.
Вечер, а вернее, ночь закончилась для Ларисы благополучно — бандиты честно отвезли ее туда, где взяли, и попрощались довольно любезно. Похоже, обе стороны просто отработали некий ритуал: бандиты наехали, Лариса объяснила, в итоге была вынуждена признаться в отсутствии каких-либо претензий. И стороны разошлись миром.
Лариса ходила по сложному, запутанному лабиринту и никак не могла найти выход. В руке у нее был крепко зажат острый нож.
Она знала: когда выход все-таки найдется, там будет ждать ее убийца, лишивший жизни беззащитную Каменскую. Она уже довольно долго блуждала таким образом. Несколько раз невдалеке от себя она видела людей. Заплаканную Алену с черной тушью, стекавшей по щекам. Смущенно улыбающихся Котова и Алексея, прильнувших друг к другу. Наташу, бьющую в истерике Жанну Свиридову. Хмурых бандитов Доллара и Хряпа, плачущую Орнагын в объятиях солидного продюсера Котенко. Но подойти к персонажам этого странного сна Лариса не решалась, опасаясь тупика.
Словом, все смешалось в сновидениях Котовой, как сказал бы классик…
«Кто же, кто из них?» — опять мучил Ларису один и тот же вопрос.
И тут она услышала голос: «Ларочка, Ларочка!»
Это навязчиво звал ее кто-то. Почему-то в памяти всплыла усмешка мужа, пытающегося склонить ее к выполнению супружеских обязанностей.
«Нет, убийца точно не Евгений», — успела подумать Лариса и открыла глаза.
Было уже утро. Котов сидел на корточках перед ее кроватью и настойчиво теребил Ларису за плечо.
— Солнышко, — захныкал он. — Я уже три дня не ел!
— Ну что ты сочиняешь? — лениво потягиваясь, спросила Лариса. — Мы же только вчера обедали вместе!
— А я голодный! — голосом раскапризничавшегося ребенка заявил муж.
Ознакомительная версия.
