Довольная этим гениальным решением, я допила кофе, затушила сигарету и, вернувшись в зал, обратилась к своим магическим двенадцатигранникам:
— За вами последнее слово, милые косточки. Поможет ли мне дружеская беседа с Ириной Анатольевной?
16+26+5 — «Путешествие, следствием которого будут решительные перемены в жизни».
Косточки со мной согласны.
Было почти семь вечера, когда я села в свою «девятку» и взяла курс на Антоновку.
Мне хотелось попасть туда как можно быстрее.
Но, когда спешишь, все получается шиворот-навыворот. Я никак не могла попасть в зеленую улицу. Светофоры словно сговорились против меня. Приходилось кланяться каждому из них. Это меня бесило, и я пыталась прорваться. Гнала машину, но каждый раз в последний момент передо мной загорался красный.
Я утешала себя тем, что исправлю положение, когда помчусь по пустынной трассе в сторону Трубного района. Не тут-то было. Вырулила с моста и — привет семье, опять красный! Наваждение.
А на узкой дороге между парком и поликлиникой вообще попала в затор.
Тут-то я и совершила роковую ошибку.
Выбравшись из автомобильной пробки, я ломанулась через газон, предварительно изучив местность на предмет наличия гаишников.
Но бог шельму метит, как известно. Влетая на газон, я долбанулась днищем о бордюр.
Удар был основательным. И я, выбравшись на проезжую часть, остановилась и вышла.
Да-а! Я пробила днище. Масло струйками стекало на асфальт.
— Приехали, Татьяна Александровна. Вот уж истину народ глаголет, что «поспешишь — людей насмешишь».
Я достала сотовый и позвонила в автосервис, а сама в ближайшем киоске приобрела бланк доверенности на управление автомобилем.
Сейчас меня уже ничего не остановит. Я все равно поеду в Антоновку.
Из службы сервиса прибыли двое ребят. Заглянув под «брюшко» моей «девятки», один из них присвистнул:
— Ни фига себе! Где ж это тебя угораздило?
Я пожала плечами:
— Кирпич.
— Где ж ты такой кирпич нашла?
Я опять пожала плечами:
— Ребята, я спешу. Давайте так. У кого из вас при себе есть документы?
— Лех, это по твоей части, — сказал высокий сухощавый парень своему напарнику.
Тот кивнул и достал документы. Я заполнила доверенность на его имя, он выписал мне квитанцию.
— Завтра утром будет готова?
Леха пожал плечами:
— Посмотрим. Запишите телефон и позвоните. Но срочный ремонт стоит дороже. Плюс доставка. — И он назвал цифру. Ориентировочную.
Да, ситуация. Когда я рассчитаюсь с автосервисом, в моем кармане останется три доллара! И это в лучшем случае. Со мной еще такого не было.
«Девятку» мою «увели на поводке», а я пошла на остановку, размышляя, где раздобыть денег. Я сомневалась, что и названной суммы мне хватит. И это была катастрофа.
Я прошла в стеклянную будку и уселась на лавочку в ожидании автобуса.
Со мной рядом сидела старушка с корзиной и большой сумкой.
У нее я и спросила:
— Вы не подскажете, последний автобус на Антоновку еще не ушел?
— Да вроде нет. Сама вот жду.
В принципе я, конечно же, могла просто вернуться домой. Но не зря же Ленка говорит в таких случаях про меня «чума болотная». Уж если я что решила, сделаю во что бы то ни стало. Тем более кости обещали перемены в жизни. Заманчиво было узнать — какие. Туда доберусь на автобусе во избежание лишних трат, а оттуда тормозну частника. На это моих карманных денег хватит.
Был еще один аргумент в пользу поездки: нечего тянуть кота за хвост. Ведь чем быстрее я закончу это дело, тем быстрее получу положенные мне деньги. А этого мне на данном этапе хотелось больше всего.
Задумавшись, я не заметила, как они подошли. Экзотическая парочка — две дамочки южных кровей. Одной из них было лет сорок. Невысокая симпатичная женщина. Темные вьющиеся волосы аккуратно подстрижены. Другой — лет шестнадцать-семнадцать. Обтягивающие джинсы и топик. Темные волосы собраны в хвостик. Приятные, в общем-то, дамочки.
Девушка обратилась ко мне:
— Антоновка, какой автобус?
— Двести двадцать шестой.
— А это район или деревня?
— Довольно большое село.
— А Саща знаещ? — продолжала девушка.
— Какого Сашу?
— Саща, в Антоновка?
— Я — тарасовская. Там никого не знаю, — пожала я плечами.
— Саща, Саща. Он «Вольга» трапкий торгует? — не унималась молодая.
Я покрутила головой, пытаясь переварить услышанное.
Старшая дамочка улыбнулась, обнажив золотые зубы. Она закивала, вероятно, в знак согласия с девушкой — по всей видимости, дочерью.
— Саща. «Вольга» трапкий торгует. У него жена Инна. У нее сэстра Нина. У Нина муж абхазэц. Это мой дядя Гоща.
И часто-часто затараторила по-своему, объясняя матери суть нашего разговора.
Я терпеливо принялась втолковывать юной особе, что, имея такие скудные данные о Саше, найти его практически невозможно.
— Да нет. Саща все знают, он говорил.
Я улыбнулась:
— А у вас нет его адреса, что ли?
— Нэт. Ехал в гости, потерял адрис.
— Зачем же вы так поздно туда едете? Вы уже не успеете на последний автобус.
Девица вновь перевела матери наш диалог, а мне сказала:
— Пят, пят, — показывая пять пальцев, — поезд пят пришел.
— Тогда надо было ехать прямо с автовокзала. Прошли бы к нему по подземному переходу и сели бы в автобус. Уже были бы в Антоновке.
Девушка вновь застрекотала, обращаясь к матери.
Та, улыбаясь, кивнула. Затем обняла меня за плечи и погладила по спине, вероятно выражая свою благодарность.
Было бы за что. Я развела руками и покрутила головой, мол, не понимаю.
Девушка перевела:
— Мама сказаль, что вы хорошая.
— Спасибо, — рассмеялась я и, тронутая столь теплым ко мне отношением, предложила: — Давайте я напишу вам записку. Вы будете с ней ходить по Антоновке и показывать ее — вы же плохо говорите по-русски. А прочитав записку, вам, может, кто и подскажет, где ваш Саша живет.
Девчонка кивнула и перевела матери мое предложение.
Та вновь прижалась ко мне, поглаживая теперь по плечу и лопоча слова благодарности.
Я достала из сумочки листок, ручку и начала воззвание к добрым людям:
— «Я плохо говорю по-русски. Помогите… — и тут же зачеркнула слово „помогите“. Подумала, что дальше никто ничего и читать не станет, напугается, что денег просят. — Подскажите, — продолжила я, — где живет Саша, который торгует вещами на базаре. У Саши жена Инна, — все это я проговаривала вслух. А девчонка кивала и все добавляла новые сведения. — У Инны сестра Нина, у Нины муж Гоша — абхазец. Все живут в одном доме. У Гоши двое детей: девочка и мальчик, у Саши и Нины — один ребенок». — Пол Сашиного и Нининого ребенка юная переводчица не знала.
Подошел автобус. Я вскочила, увлекая попутчиц за собой:
— Там допишем. Это последний автобус в ту сторону.
Они, кивая и лопоча, рванули к автобусу, пытаясь забрать у меня пакет, чтобы помочь мне. Сами женщины не были обременены вещами — лишь сумка одна на двоих.
Я влетела в автобус и сразу оплатила проезд. И только потом плюхнулась на переднее сиденье. Дамочки об оплате еще не позаботились, лопоча: «Саща, Инна, Нина…»
В автобусе было всего-то шесть человек. И водитель некоторое время молча ждал оплаты.
— Вы заплатите. Он не поедет, пока все не приобретут билеты.
А юная леди, теребя червонец, все еще стрекотала.
И тут раздался громоподобный рык:
— Вы будете платить, черт возьми?! Заладили: Саша, Саша. Хераша! За ручку вас водить, что ли!
Наконец инцидент был исчерпан. Мы поехали.
Теперь юная особа начала выяснять, как добираться обратно, если не найдут Сашу.
— Оттуда вы не сможете уехать на автобусе — будет поздно. Дойдете до поворота — я вам его покажу — и тормознете попутку.
Девчонка меня не поняла:
— Попутка — что это?
— Машина, машина, — произнося эти слова, я жестикулировала правой рукой, как бы останавливая машину.
— Мащина? Сколько?
Я пожала плечами:
— Не знаю.
— У нас денга нэт.
Тут уже пассажиры, следующие до Антоновки, не выдержали и приняли горячее участие в судьбе женщин. Они начали гадать, кто же этот таинственный Саша.
Одна женщина сказала, что на задворках Антоновки есть улица, где проживают нерусские семьи в коттеджах.
Старичок с палочкой заверял, что на той улице русских вообще нет. А в семье, которую ищут дамочки, только один абхазец.
Я считала, что самое разумное — это выйти на первой остановке, идти по Центральной улице и показывать всем встречным и поперечным мою записку.
Я показала поворот, где им, возможно, придется голосовать на обратном пути.
Когда наконец-то женщины вышли на первой остановке в Антоновке, все облегченно вздохнули. А водитель отпустил им вслед еще пару ласковых.
