Я не надеюсь, что вы мне поверите, когда я скажу, каковы были первые слова, что я по возвращении в кабинет, но вы имеете право знать, почему мы добились от Эвери Баллу так же мало, как Сол от Джулии Джекет. Вот, что сказал Баллу:
- Редьярд Киплинг.
Я просеменил к своему столу, не веря своим ушам и не сводя глаз с Баллу.
- Стихи? - спросил Вулф, когда я усаживался.
- В основном, стихи, - ответил Баллу, - но также некоторые рассказы. Еще Роберт Сервис и Джек Лондон. Кое-что другое, но эти трое, Киплинг, Сервис и Лондон, есть у меня целиком, в кожаных переплетах. И все хранится там. Кстати, я хотел вас спросить - могут ли снять отпечатки пальцев с кожаных переплетов? Кожа - не гладкая, а пупырчатая.
Вулф повернул голову.
- Арчи?
- Возможно, не смогут, - сказал я. - Но ваши отпечатки могут быть на других предметах. У вас когда-нибудь брали отпечатки пальцев? Они где-нибудь хранятся?
- Не знаю. Просто не знаю.
Плечи Вулфа поднялись на одну четвертую дюйма, потом опустились.
- Тогда вам остается только надеяться. Но мне трудно поверить, мистер Баллу, что вы проводили там десять часов в неделю, или пятьсот часов в течение трех лет, и мисс Керр никогда не говорила, как проводит оставшиеся... почти двадцать пять тысяч часов. Куда ходит, с кем общается...
- Я уже сказал, - нервно ответил Баллу, - уступая вашему давлению. Кроме физической близости у нас не было ничего общего. Разве что ещё обсуждение прочитанных стихов и рассказов.
- Все равно - не могу поверить. Она никогда не упоминала сестру?
- Нет, несколько раз невзначай упоминала, но ничего не рассказывала.
- И вы не знали, что сестра была резко против вашей связи?
- Нет, не знал. И сейчас не знаю.
- Тем не менее это факт. Мисс Керр когда-нибудь называла имя Джулия Джекет?
- По-моему, нет. Если и называла, то как-то между прочим, и я его не помню.
- Поразительно. Вы часто и помногу общались в течение трех лет. Я просил вас назвать мне хоть несколько имен, и вы назвали три: Джек Лондон, Роберт Сервис и Редьярд Киплинг - Вулф отодвинул кресло назад. - Вопрос: почему вы хотели знать, когда мистер Кэтер впервые услышал ваше имя?
- Я... мне было просто любопытно.
- Вы сказали, что сейчас это уже не важно. А когда это могло быть важно, и почему?
- Я имел в виду - важно только для меня, а не для вас, и не для ваших целей. Какую цель вы преследуете? Вы говорите, что я не могу нанять вас, или заплатить вам, но почему? Я не вижу противоречия между интересами Кэтера и моими. Что вы скажете, если я предложу вам десять тысяч в задаток? Двадцать тысяч?
- Нет. - Вулф поднялся. - Я уже связан обязательством.
И вышел.
Глава 8
В четверть девятого мы вновь сидели в кабинете, а Фриц убирал кофейные приборы; я ещё этого не знал, но шла подготовка к одному из самых грандиозных представлений, которые когда-либо разыгрывались в нашем старом особнячке красного кирпича. Выпроводив Баллу, я отправился на кухню и рассказал Вулфу про звонок Сола. Конечно, Вулф получил бы большее наслаждение от лукового супа и мяса с овощами по-кентуккийски, если бы я подождал хотя бы до кофе. Но меня интересовал вопрос: что перевешивает у этого чревоугодника - аппетит или пищеварение. Оказалось, что испортить ему аппетит можно только чудом.
Впрочем, пищеварению тоже немного досталось. Вулф выпил кофе больше обычного, опустошив весь кофейник, и теперь, поскольку я был рядом - а обычно по вторникам я провожу вечера вне дома, - Вулф решил продолжить беседу, начатую за ужином. Речь шла о Вьетнаме, хотя он не слишком интересовался Вьетнамом. Во всяком случае, в те минуты. Он готовился к встрече с женщиной, что само по себе уже портило ему настроение, но эта женщина к тому же пела в ночном клубе, что было выше его сил. Вечер обещал быть чудовищным. Когда в дверь позвонили, Вулф злобно зыркнул на меня, хотя виноват был не я, а Сол, о чем я не преминул напомнить Вулфу, отправляясь открывать.
Даже через одностороннее стекло ею можно было залюбоваться. Она возвышалась над Солом на пару дюймов, и если шубка была из настоящего соболя, то на неё пошло не меньше сотни соболиных шкурок. Войдя, она сверкнула ослепительной улыбкой, которой я тут же удостоился вторично, повернувшись после того, как повесил шубку. Сол с трудом сдерживал ухмылку предвкушая удовольствие. Редкостный негодяй. Взяв меня за руку, она нежно промурлыкала грудным голосом:
- Где он, Арчи?
После чего, не выпуская моей руки, устремилась прямехонько в кабинет. Там она освободила мою руку, протанцевала до середины комнаты, повернулась лицом к Вулфу, отбросила сумочку на пол и пропела:
Вперед, толстяк, вперед!
Смелей, толстяк, смелей.
Бери меня, толстяк,
Смелей же, не робей.
Любезный толстячок,
Люби меня, люби.
Я жду тебя, малыш,
Приди ко мне, приди.
Люби меня, люби-и-и-и-и-и...
Смелей!
Потом протянула к Вулфу две длинные, изящные, оголенные руки и изрекла:
- Теперь орхидеи. Показывайте!
Признаться, зрелище было впечатляющее. Похоже, правда, Вулф тоже не собирался сдаваться, показывая, что и он не лыком шит. Он хмуро пялился на нее, причем на лице его было точно такое же выражение, которое я не раз видел, когда он никак не мог угадать нужное слово в кроссворде.
Вулф перенес хмурый взгляд на меня и рыкнул:
- Это ты подстроил?
- Нет, - звонко ответила она. - Со мной никто никогда ничего не подстраивает. Это ни к чему. Где орхидеи, толстяк? Смелей!
- Мисс Джексон, - произнес Вулф.
- Только не здесь, - отрезала она. - Я Джулия Джекет.
- Только не здесь, - жестко сказал Вулф. - Возможно, что много лет назад, при других обстоятельствах, я бы воздал должное этому спектаклю, но только не здесь и ...
- Это не спектакль, мужик, это я.
- Не верю. Создание, которое ворвалось сюда и прогнусавило сии скверные вирши, не способно есть, или спать, или писать, или читать... или любить. Вы способны любить?
- Ха! Это я-то!!
Вулф кивнул.
- Вот видите? Минуту назад вы бы сказали: "Это я-то, мужик!". Вы прогрессируете на глазах. Что касается вашего желания посмотреть на орхидеи, его легко исполнить. Либо мистер Пензер, либо мистер Гудвин могут препроводить вас в оранжерею в удобное время, может быть, завтра. Сейчас у нас другие дела и совсем мало времени. Вы хотите, чтобы убийцу Изабел Керр изобличили и наказали?
- О да, ещё как. Еще как, мужик?
Вулф скорчил гримасу.
- Это уже атавизм. Я тоже хочу, чтобы убийца получил по заслугам, поскольку, только изобличив его, я могу освободить арестованного. Орри Кэтера. Мисс Керр, должно быть, рассказывала вам о нем.
Джулия Джекет уставилась на Вулфа с высоты своих пяти футов и двух дюймов.
- Вы, что, больны? - спросила она.
- Нет. Я зол, но не болен. Если вы считаете, что её убил мистер Кэтер, то вы ошибаетесь, и я собираюсь это доказать, найдя настоящего убийцу. Вы не убивали?
Сол и я стояли между ней и дверью. Джулия повернулась к нам и отчеканила:
- Ах ты, хорек!
- Я не виноват, - ответил Сол. - Вы сразу сказали, что полагаете, что её убил Орри. Вы также сказали...
- Вы пообещали, что Ниро Вулф попросит меня помочь уличить его.
- Нет. Я сказал, что Ниро Вулфу нужна ваша помощь. Вы же ясно дали понять, что мне ничего не скажете.
Она круто развернулась, словно ища, чем в нас запустить, потом прогарцевала к моему столу, уселась на мое место и уставилась на Вулфа. Не знаю, хватило бы у нас сил стащить её оттуда, но я счел за лучшее сесть в красное кожаное кресло, а Сол разместился в одном из желтых.
- Значит, вы рассчитываете спасти его шкуру, потому что он на вас работает, - произнесла она. - Чушь собачья! Как вы это сделаете? Скажите мне.
Вулф замотал головой.
- Не могу. Я и сам не знаю. Вы, кажется, убеждены в вине мистера Кэтера и наверняка изложили свое мнение полиции, но там, похоже, ещё не пришли к какому-то заключению. Во всяком случае, мистер Кэтер задержан только как важный свидетель. Может быть, вы поделитесь со мной своей убежденностью? Почему вы так уверены, что убийца - мистер Кэтер?
- Черт возьми, ведь я её предупреждала, - в сердцах проговорила Джулия.
- Предупреждали, что мистер Кэтер убьет ее?
- Нет, предупреждала, что от него можно ожидать всего, чего угодно. Вы, надеюсь, знаете, что он собирался жениться на другой женщине?
- Да.
- Так что, понимаете, что они натворили? Такое случается лишь когда у кого-то крыша едет. Балбесы, им бы жить, да радоваться. Тот, кто оплачивал её счета - она никогда не говорила мне, как его зовут, - всегда мог прийти к ней в любую минуту, когда ему захотелось бы разнообразия - это раз. У неё было свое гнездышко и был мужчина, который о ней заботился - это два. Наконец, у вашего Кэтера была женщина, которая ждала его и в любую секунду готова была за бесплатно лечь с ним в постель - это три. Я и говорю - жить бы, да радоваться. Нет, она вбила себе в голову, что должна выйти замуж, а он вбил себе в голову, что должен жениться на стюардессе. Это вы тоже знаете?
