Внешностью господин Миронов обладал самой обычной. Взгляд и дежурная улыбка, которой он меня встретил, были несколько скучноваты.
– Сколько?
Вопрос я ждала, и все же не думала, что наш разговор начнется так банально.
– Антон Дмитриевич, давайте я вам обрисую ситуацию, а затем уже, если нужно будет, вернемся к вопросу «сколько».
Лисья улыбка была мне ответом. Она мне сказала, о чем мог подумать господин Миронов в ту минуту: мол, ловкая девочка, сейчас накрутит и будет жать до максимума. Только и я ведь не простак.
– Итак, дело в следующем. Кража из моей машины была лишь прелюдией к убийству…
– Стоп! – мгновенно посуровев, прервал меня Антон Дмитриевич. – Запомните, ни к какому убийству мой дебил отношения не имеет. И если вы только попробуете…
– Я не собираюсь его обвинять, примазывать… или как там вы собирались сказать! – не менее суровым тоном перебила теперь уж я. – Больше скажу: скорее всего, вы хотите, чтобы я написала отказ от заявления о краже?
– Да. Потому и спросил, сколько это будет мне стоить.
– Тогда почему вы не хотите меня слушать?
– Я слушаю! – возмутился он. – Только по существу нашего с вами вопроса…
– Давайте я все же обрисую ситуацию, как вижу ее, а потом уж вы будете делать выводы, – вновь я вынуждена была перебить его. – Антон Дмитриевич, наша беседа с вами конфиденциальна, черт возьми! Поверьте, никаких записывающих устройств у меня с собой нет.
– Только этого еще не хватало!
– Так вот – слушайте! Я частный детектив, работаю на клиента. Кстати сказать, тоже состоятельного человека. В данный момент его обвиняют в убийстве, которого, как я думаю, он не совершал. Человек, который на самом деле является убийцем и вором, организовавший ребят, как я предполагаю, – одно и то же лицо. Он-то меня и интересует. Ваш сын его видел. Кроме того – он знает подельника, который сейчас в розыске.
– Никого он не знает, он болен и вообще не соображал, что делает.
– Антон Дмитриевич, я нисколько не сомневаюсь, – устало вздохнув, продолжила я, – что у вас уже имеется, так, на всякий случай, нужная справка от психиатра или еще что-то в подобном роде. Я вам еще раз говорю, на сей раз уже прямым текстом – мне ваш парень, равно как и его подружка-проститутка, не нужен! Мне нужен тот, кто стоит за ними! Поймите, кроме меня, делом занимаются уголовный розыск, прокуратура и… я думаю, вы уже порядочно устали от этой истории. Что я предлагаю: беседа с вашим сыном в вашем присутствии – и я пишу встречное заявление об отсутствии претензий. По крайней мере, на эпизоде с участием вашего сына можно будет поставить крест. К дальнейшему, как я полагаю, он просто непричастен.
Господин Миронов задумался, переваривая услышанное. Потом поинтересовался:
– Можно мне узнать фамилию вашего клиента?
Секрета делать из этого не было никакого смысла, а что-нибудь полезное для себя почерпнуть в дальнейшем могла. Потому сказала.
– Продукты питания? – живо поинтересовался Антон Дмитриевич.
– Да, скорее всего. Он еще марки собирает. Вы, кстати, случаем не филателист?
– Нет, – рассеянно отозвался хозяин поместья, думая о своем.
Наконец он решил:
– Подождите несколько минут, и я дам вам ответ.
Вернулся он не один, а с адвокатом. Как я и предполагала, тот на всякий случай приготовился к моему визиту. Еще полчаса мне нужно было потратить на разговор с ним, прежде чем я добилась своего.
– Антон, сведения, полученные таким вот образом, использовать против нас она никак не сможет, а ее отказная нам никоим образом не повредит. Тем более при разговоре я тоже буду присутствовать, и в случае чего – немедленно его прекратим, – сказал наконец адвокат, десять раз переспросив меня обо всем и обо вся.
– Только помните, что ребенок болен, – напутствовал меня Антон Дмитриевич, отсылая одного из своих работников за сыном.
Я живо припомнила общение с его драгоценным чадом, особенно момент, когда тот хотел врезать мне молотком, и не могла с этим не согласиться. С головой у парня явно беда. Наследственное это или приобретенное, в результате пагубного пристрастия, выяснять не стала. Зачем наживать себе врагов без нужды?
Саша выглядел плохо, но на этот раз был вменяем. Беседовали мы недолго – минут десять. Потом наш разговор прервал адвокат, сославшись на утомление драгоценного создания. Он, видите ли, лечебный курс проходит, и врач запретил нагрузки. Я б, была моя воля, такой бы курс ему организовала!.. Ну да дело родителей.
На прощание Миронов мне сказал:
– И все же, Татьяна Александровна, поверьте, какое-то чувство благодарности у меня к вам есть. Неприятности – да, но хоть изловить этого оболтуса получилось! А то ребята из моей службы безопасности почти две недели его безрезультатно искали. Мать вся почернела! Хоть бы, сволочонок, позвонил раз – мол, жив-здоров!
– Послушайте, Антон Дмитриевич, а можно мне с кем-нибудь из ваших сотрудников поговорить? – неожиданно сверкнула интересная мысль.
– О чем? – немного насторожился он вновь.
– Возможно, они выходили на кого-то, кто мог бы помочь мне найти того уголовника. К тому же, я думаю, вам небезынтересно, кто до него доберется первым: мы с вашими ребятами или следователь уголовного розыска. Ну, чтобы лишний раз Александра не приплели куда не нужно.
– Не возражаю, – наконец пожал плечами он. Дал мне номер телефона и пообещал предупредить человека о моем звонке.
На этом мы распрощались.
* * *
Желтизна дня сменилась алыми красками вечера. Я сидела у себя в квартире и вертела в руках кубики.
Кинула на стол и получила: 10+20+27. В переводе это значило:
«Вас подстерегает опасная пора: ожидаются многочисленные трудности и окружают враги!»
Я вздохнула. Многочисленные трудности уже наличествовали, не хватало только врагов.
Я посмотрела на часы и решила, что пора.
Днем я пообщалась с главой службы безопасности фирмы «Орион», владельцем которой являлся господин Миронов. Затем поговорила с парнями, что искали директорского сынка. Нового они мне ничего не сказали, но вкупе с тем, что мне все же удалось выудить из Миронова-младшего, возникла одна интересная мысль. Касалась она разыскиваемого Свояка.
Сашка, здорово напрягая голову, припомнил, что тот несколько раз хвалился, будто «хорошо бабки в карты поднял». И ребята из службы безопасности подтвердили, что видели похожего кадра на Набережной в кругу картежников. Только у них не было тогда сведений, что он как-то с разыскиваемым Александром связан.
Так вот и получалось, что мне следовало прогуляться у Волги. Вечерком, когда жара спадет.
«В самом деле, есть-пить-то ему нужно, – размышляла я, спускаясь по лестнице. – Безвылазно сидеть в квартире он не может – надо выбираться на добычу денег!»
В Тарасове огромное количество мест, где люди играют в карты. Впрочем, как и в любом другом городе. В гостях, у дома на лавочке, в казино… словом, вряд ли удастся перечислить все. И искать Свояка, зная только, что он где-то играет, не имело никакого смысла. Но теперь совершенно другое дело!
В каждом месте, где тасуют «стиры» (так на жаргоне называется карточная колода), складывается со временем свой коллектив. Каждый подошедший новичок – потенциальный «лох», объект «раздевания». Остальные – свои, те, кто приходит постоянно провести вечер за любимым занятием. И это совсем не означает, что каждый из этого костяка – катала, шулер. В большинстве случаев обычные люди, которых объединяет общее увлечение и место, где они могут собраться.
Одним из таких мест в Тарасове была Набережная. Туда я и направилась. Вечер и мне подходил идеально, поскольку днем ходить в парике было бы невозможно. Макияж я тоже здорово подправила. Ну, соответственно, и одежду подобрала. И солнцезащитные очки на пол-лица. Словом, вряд ли Свояк узнал бы во мне ту даму, что так хорошо его припечатала во дворе покойного пенсионера.
Машиной пользоваться не стала, пошла пешком – благо недалеко.
Когда я была у Набережной, диск солнца уже утонул в Волге – где-то далеко, за железнодорожным мостом. Лишь багряное марево на горизонте показывало место, где это произошло. Ветра не было, по воздуху разливалась причудливая смесь звуков – затихающий город, разговоры неспешно прогуливающихся людей, чириканье воробьев, воркотня голубей.
Я спустилась вниз. Зеленая аллея, преимущественно из каштанов, по обе стороны через каждые пятьдесят метров – лавочка. И так на добрый километр. С той стороны, что обращена к Волге, искать не стоило. Там обретались обычные отдыхающие: пенсионеры, молодые (и не очень) парочки, мамы и бабушки с детьми всех возрастов. А вот с внутренней стороны аллейки, к которой примыкал склон, мне и предстояло прогуливаться.
Еще спускаясь вниз, из города к Набережной, я автоматически определила маршрут. Потому и оказалась на левом краю, чтобы не с середины, а с одного конца до другого.
