В камине, вспыхивая и стреляя искрами, горел огонь. Рядом сушилась стопка нарубленных дров. Запах смолы и дыма расходился по всему залу.
Стоя на возвышении перед сидящими в зале норвежцами, Хорн в который уже раз повторял:
-Господа! Вы уже неоднократно имели возможность убедиться, что Твин Пикс - наиболее перспективное место для вложения капиталов во всем штате Вашингтон, если не во всей Америке. Вы подробно ознакомились с моим планом создания в нашем городе оздоровительного комплекса. Теперь, когда времена экономических депрессий и прочих потрясений миновали и, как мне кажется, надолго, люди в нашем штате, да и на всем Тихоокеанском побережье поняли, что зарабатывать много денег - это еще не все. Люди начинают понимать, - Бенжамин поднял вверх указательный палец, словно пытаясь показать нечто невидимое, но очень и очень важное, - да, начинают понимать, что заработанные деньги можно тратить, в том числе и на отдых... Несколько десятилетий назад Твин Пикс являлся крупным центром семейного туризма, но теперь потерял былое значение... Господа, - продолжил он голосом, в котором прозвучали металлические нотки, - деньги, много денег, валяются прямо под ногами... Это целебный воздух, это девственные леса, эта нетронутая цивилизацией природа... Вот они, деньги, - Хорн сделал рукой небольшой полукруг - его палец указал в сторону окна, за которым виднелся океан, - вот они, сотни тысяч, миллионы долларов... Их только надо взять. А для этого...
В этот момент норвежские бизнесмены почему-то обернулись в сторону - Хорн, рассказывая им о своем замечательном проекте преобразования окрестной природы в капиталы, не заметил, как в каминный зал вошла его дочь Одри. Став у стены, девушка принялась несмело переминаться с ноги на ногу, всем своим видом стараясь показать, как неинтересны ей коммерческие разговоры отца и как интересны сидящие в зале мужчины.
Бенжамин запнулся на полуслове.
-Одри, - прошипел он, - Одри... Что ты тут делаешь?..
Бенжамин прекрасно знал, на что способна его дочь - однажды, несколько лет назад, на приеме у губернатора штата Одри перебила его фразой, заставившей покраснеть не только чету Хорнов, но и всех присутствовавших: "Папа, у меня, кажется, начались месячные, попроси для меня у жены господина губернатора хороший тампон..."
- Одри, - зашипел Бенжамин, - Одри, сейчас же пройди ко мне в кабинет... Я только подпишу необходимые бумаги и приду к тебе...
Одри, словно не расслышав слова отца, продолжала изучать сидящих в зале норвежцев. Те с любопытством смотрели на дочь будущего компаньона.
- Одри...
-Ну что, папа, - тоном избалованной девочки ответила та, неужели я не могу тут постоять? Разве я кому-нибудь в чем-нибудь мешаю?.. - Она неожиданно обратилась к сидящему недалеко от нее седоволосому мужчине: - мистер норвежец, скажите, я мешаю вам?..
Тот ответил:
-Что вы, мисс... Наоборот - такая очаровательная девочка! Как можно подумать...
-Одри... - начал выходить из себя Бенжамин. - Одри, сейчас же выйди из зала!..
Та, демонстративно не замечая реплики отца, вновь обратилась к седовласому:
-Вы знаете, господин норвежец, у меня такое несчастье, такое несчастье...
Тот поспешил изобразить на лице сочувствие.
-Что-то случилось?..
-Да, - кивнула девушка. - Да, мистер норвежец, произошло большое несчастье...
-Что у вас произошло?..
-У нас такой паршивый городок...
Бенжамин, прекрасно понимая, что сейчас может произойти нечто ужасное, заметно побледнел.
-Одри... Одри, я очень прошу тебя, я тебя умоляю - пройди ко мне в кабинет... Этим господам совершенно неинтересны твои глупости...
Норвежцы, измученные хроническим похмельем, рассказами Хорна о ландшафтных и климатических достоинствах местности, куда им предстояло вложить деньги, и отсутствием настоящей культурной программы поняли, что сейчас может произойти что-то очень интересное. Никто уже не обращал внимания на Бенжамина - все внимание было обращено к его дочери.
-Почему же, - произнес седовласый норвежец, обращаясь, видимо, к Бенжамину, но, тем не менее, не сводя глаз с его дочери, - почему же, нам очень интересно, что собирается рассказать эта леди... Может быть, у нее действительно какое-то несчастье... Может быть, мы чем-то сможем помочь ей...
-Да, господа норвежцы, этот Твин Пикс - такой засраный городишко...
Бенжамину Хорну от этих слов едва не сделалось дурно.
Одри, переминаясь с ноги на ногу, продолжала:
-На редкость засраный городишко...
Седовласый бизнесмен сдержанно улыбнулся.
-Ну, и чем же он... - Не владея в достаточной степени местным жаргоном, он произнес: - чем же этот город не нравится вам, леди?..
-Понимаете, тут происходят совершенно непонятные вещи... На днях какой-то подонок - видимо, сексуальный маньяк - зверски убил мою подругу Лору...
При этих словах норвежцы насторожились. Седовласый, наклонившись к сидящему рядом товарищу, принялся что-то объяснять тому на своем языке.
-Да, в городе свирепствует настоящий Джек-Потрошитель... В тот самый день, когда на берегу океана - недалеко, кстати, от того места, где мой папочка собирается построить на ваши деньги свой оздоровительный комплекс, - так вот, как раз в нескольких милях оттуда, где обнаружили труп моей подруги Лоры, этот же, видимо, мерзавец, зверски трахнул еще одну маленькую
девочку - Роннету Пуласки... Вы не можете себе представить, что пережили ее бедные родители... Насильник лишил ее девственности - а Ронни была из семьи очень набожных католиков из Польши... Представьте себе, господа норвежцы, если бы вы привезли в Твин Пикс своих девственных дочерей, а какой-то мерзавец и негодяй поломал им целку...
Приоткрыв рот, Бенжамин принялся судорожно глотать воздух.
-Да, господа норвежцы, - как ни в чем не бывало, продолжала Одри,- вот такой у нас город, этот Твин Пикс... Вы спрашивали, какие у меня неприятности?.. Я честно и откровенно рассказала...
После этих слов Одри, провожаемая недоуменными взглядами норвежцев, удалилась.
Бенжамин, взяв себя в руки, откашлялся:
-Итак, господа, мы несколько отвлеклись... - Он постучал карандашом по трибуне, чтобы привлечь внимание, - итак, господа, продолжу...
Совершенно неожиданно для Бенжамина Хорна со своего места поднялся тот самый седовласый, который только что так участливо расспрашивал его дочь.
-Позвольте, - начал он, путая от волнения английские и норвежские слова, - позвольте, мистер Хорн, мы достаточно наслышаны о Твин Пиксе, и теперь сами хотели бы высказать по этому поводу кое-какие соображения...
Видимо, седовласый был в компании норвежских бизнесменов за главного - об этом можно было догадаться по одобрительному шепоту, пронесшемуся по рядам сразу же после того, как он взял слово.
Бенжамин, пытаясь спасти положение, улыбнулся - улыбка получилась скорее похожей на гримасу.
-Да, мистер Нильсон... Я внимательно выслушаю все, что вы скажете...
Мистер Нильсон, откашлявшись в кулак, продолжил, спокойно и твердо глядя Бенжамину Хорну прямо в глаза:
-Мистер Хорн! Когда вы рассказывали о Твин Пиксе, вы не раз акцентировали наше внимание на том, что это - один из самых благополучных в криминогенном отношении городов во всех Соединенных Штатах. Вы
наверняка знаете, что нам не раз предлагали вкладывать деньги в курорты Флориды и Калифорнии, но мы, зная, сколь опасна жизнь в этих штатах, решительно отклоняли подобные предложения, какие бы видимые выгоды
они нам не сулили... Мы не новички в подобных делах и прекрасно понимаем, что ни один здравомыслящий человек никогда не отправится отдыхать туда, где его могут ограбить, убить или изнасиловать... А тем более - не будет вкладывать туда свои деньги... Знаете, почему богатые люди предпочитают отдыхать на альпийских курортах Швейцарии и на наших норвежских фьордах? - Нильсон сделал выжидательную паузу, - Да потому, что там обыкновенная карманная кража - из ряда вон выходящее событие... - Ответил он сам себе. - Вот почему,
-Мистер Хорн. А у вас в Твин Пиксе, в котором вы хотите строить фешенебельный курорт, наподобие Лазур-побережья, свирепствует маньяк-убийца.
- Но, господа, - начал было Хорн, - вы не совсем правильно поняли... Вы недостаточно разбираетесь в местном фольклоре, господа...
Норвежцы, не слушая Хорна, повставали со своих мест, оставив Бенжамина стоять на возвышении перед подиумом. Когда последний человек покинул помещение, Хорн, опустившись в кресло, подумал: "Ну, доченька, ибо... Ничего не скажешь, удружила..."
На Бенжамина нашел приступ совершенно необузданной ярости поднявшись с кресла, он быстро прошел в кабинет, но Одри уже не было - видимо, она, зная, чем обычно заканчиваются подобные вещи, посчитала за лучшее уехать домой.
Мистер Хорн, подойдя к шкафчику, вытащил из-за стекла большую литровую бутыль "Джонни Уокера" и, налив себе полный стакан, залпом осушил его.
"Ну, доченька, - с ненавистью подумал он, - лучше бы твоя мама послушалась меня и сделала аборт... Лучше бы ты и не появлялась на свет..."
