Ознакомительная версия.
– А вот самого хозяина что-то не видать.
– Почему он не вышел нас встретить?
И когда Таня с Ингой прошли по длинной веренице комнат, залов и других помещений, они получили ответ, почему так получается. Их обеих привели в сравнительно небольшое помещение, так густо заставленное полками с книгами, что создавалось ощущение тесноты. Все книги, как заметила Инга, были совершенно новыми. Ни одну из них не брали в руки, не читали, даже не открывали до сих пор.
В центре комнаты стоял красивый резной письменный стол, а за ним сидел совсем маленький и какой-то усохший человечек. Из-за огромного стола выглядывала его голова с двумя выпуклыми умными глазами.
– Доброго вам здоровья, – быстро произнесла Инга, поняв, что вести себя с этим человеком надо крайне осторожно. – Простите, что не обращаюсь к вам по имени и отчеству.
– Борис Степанович, – представился он гостям и тут же нахмурился: – Остолопы, почему тут две женщины? Я велел одну привезти.
Вован и Колян, замершие у порога, начали смущенно переминаться на месте и переглядываться друг с другом.
– Так это… вместе они, – ответил наконец Колян.
– Меня только молодая интересует.
– Вторая тетка шуметь начала.
– В полицию заявить хотела.
– Вот мы ее и прихватили, пусть видит, что проблемы никакой нет.
Борис Степанович еще больше нахмурился. Его узкий маленький лобик весь покрылся складочками. Просто удивительно, откуда на таком маленьком и гладком черепе появилось столько лишней кожи!
– Шум – это нехорошо, – заявил он. – Шум – этого я не люблю. Потому и в лесу поселился, потому и баб в своем замке больше не держу. Бабы – это завсегда проблемы, а проблемы – это завсегда шум.
И высказавшись таким образом, он откинулся на высоченную резную спинку стула и уставился на своих пленниц.
– Полагаю, вы уже знаете, почему вас сюда привезли.
– Не знаем, но догадываемся. Вас интересует Игорь, так?
– Так. А вы… вы ему кто?
– Я его крестная матушка. Перед Богом и людьми вторая родительница.
Это было не совсем так, но Инга интуитивно почувствовала, что перед этим любителем седой старины лучше выступить в роли крестной матушки. Этак для этого гномика будет доходчивее. Крестная мать – это в правилах той игры, в которую он играет сам и заставляет играть всех окружающих.
И она угадала. Борис Степанович кивнул и сказал:
– Значит, я вижу перед собой мать и невесту Игорька. А где же он сам?
– Полагаю, об этом надо спросить ваших людей.
– Почему их?
Танюша возмущенно фыркнула и воскликнула:
– Это они так напугали Игоря, что он подался в бега.
– Нет, вы неправильно расставляете акценты, барышня, – возразил ей Борис Степанович. – Мои люди искали Игоря, чтобы задать ему несколько вопросов относительно… м-м-м… относительно последних минут жизни одной особы, мне весьма близкой.
– Можете со мной не стесняться. Прекрасно знаю, вы говорите о Миле! Игорь жил с ней после того, как поссорился с матерью и ушел из дома.
– Ну, раз секрет раскрылся, хочу спросить, как получилось, что Мила, с которой жил ваш Игорь, оказалась мертва?
– Кто? Кто мертва?
– Мила мертва. И по всей видимости, Игорь присутствовал при ее кончине.
Танюша, от которой эту информацию тщательно скрывали, чтобы не пугать девушку еще больше, открывала и закрывала рот, пытаясь схватить побольше воздуха.
– Ах, вы об этом ничего не знали, прелестная барышня? – проницательно догадался Борис Степанович. – Игорь вам не сказал? Ну, так слушайте правду от меня. Мила скончалась сегодня около трех-пяти часов утра. А Игорь, по свидетельству соседей, ушел из дома около шести.
– И он не вызвал врачей? Не поднял тревогу? Не пытался вернуть Милу к жизни?
– В том-то и дело, – кивнул Борис Степанович. – И я хочу спросить его, почему он так поступил с моей…
Тут он осекся, словно опасаясь сказать лишнее. Но Инга уже насторожилась:
– Вашей кем? Кем вам приходилась Мила?
Борис Степанович помолчал, он явно подбирал подходящие к случаю слова.
– Я уже немолод, – произнес он затем. – В свете событий, о которых мне сейчас не хочется говорить, я не могу вести обычный для других людей образ жизни. Но Мила была усладой моей старости. Не скрою, я сильно привязался к девчонке, хотя она совсем и не стоила моих чувств. Но видите ли, сердце к старости у некоторых людей становится словно гранит, а у других, наоборот, размягчается. То, что я не ценил в более молодые годы, я научился ценить с возрастом.
– И как давно вы знакомы с Милой?
– Лично? Около двух лет.
– И вас не коробило, что она встречается с другими молодыми людьми? Я была у нее дома, сосед сказал, что к ней мужчины ходили прямо табунами.
– Я уже стар, а Мила была молода. Что тут такого?
– И вы совсем не ревновали ее?
– Я предостерегал Милу от чересчур разгульного образа жизни. Говорил, что если она хочет чего-то добиться, я ей во всем помогу. Но, к сожалению, Милу не заинтересовал ни один из проектов, в которых я предлагал ей поучаствовать. Учиться она не желала, работать, впрочем, тоже. Она любила жизнь, но понимала эту любовь по-своему.
– То есть пила, гуляла с разными мужчинами и жила за ваш счет.
– Я давал ей денег. По моим меркам сущие копейки. Если бы Мила повела себя немного иначе, у нее могло бы быть все. Буквально все! Но она предпочла жить так, как ей нравилось.
– Но не нравилось вам? Ваши люди преследовали Игоря с того момента, как он стал встречаться с Милой.
– Я был против их отношений.
– Они ему угрожали.
– Они всего лишь высказали ему мои пожелания.
– Требовали, чтобы он расстался с Милой!
– Может быть, мои люди и были слишком категоричны.
– Они напугали Игоря! Буквально на моих глазах грубо похитили Таню. Угрожали физической расправой и даже смертью мне! Скажете, что они действовали по собственному почину? И ваше имя упомянули просто для красного словца?
Лицо Бориса Степановича словно туча закрыла. Он повернулся в сторону плечистого и спросил:
– Это правда?
– Да я ничего такого…
– Я спрашиваю, то, что говорит эта женщина, это правда?
– Ну, пуганули их немного. А чего они орали?
– У них и оружие есть, – наябедничала на них вредная Инга. – Огнестрельное.
– И они из него хотели мне руку прострелить! – добавила Танюша.
– Ох, зря я вас с Вованом на поруки взял, – покачал головой Борис Степанович. – Не желаете вы от прежних привычек отвыкать. Ну-ка! Разоружайтесь!
Охранники, сопя от возмущения, выложили оружие. Хоть они и были недовольны, но ослушаться прямого приказа хозяина все же не посмели.
– Сколько раз я вам говорил, сейчас уже не девяностые, людей не похищаем, ни в кого не стреляем, решаем вопросы исключительно цивилизованным путем.
– Так мы это… цивилизованно… пальцем ни одну из них не тронули!
– Вы порвали мне блузку! – разозлилась Инга.
– Цыц, тетка! – прикрикнул на нее Колян, но тут же смущенно умолк под строгим взглядом хозяина.
– В общем, с вами я еще поговорю потом, – сказал Борис Степанович, и Колян с Вованом окончательно понурились.
Не обращая больше внимания на своих провинившихся работников, Борис Степанович вновь повернулся к Инге:
– Прошу извинить моих людей за грубость. Они оба одичали, проведя в местах не столь отдаленных, сколь неприятных, долгие годы. Надеюсь, мне удастся их обтесать, а в противном случае они оба вернутся туда, откуда я их вытащил!
Колян с Вованом смущенно засопели. Им явно не хотелось обратно в тюрьму. Инге даже стало их жаль:
– Ну, вы на них не сердитесь уж очень сильно. Они ради вас старались.
– Услужливый дурак хуже всякого врага. Но вернемся к Миле и Игорю. Да, я хотел, чтобы эта связь прервалась. У меня были на то свои причины.
– Ревность – вот ваша причина! Вы запугивали Игоря! Требовали, чтобы он отстал от Милы. А когда Игорь не отступился, вы нанесли решающий удар!
Борис Степанович нахмурился:
– Понял, к чему вы клоните. Но я не убивал Милу.
– Вам и не надо. Ваши люди все сделали за вас!
– По предварительной версии следствия, Мила скончалась от отравления суррогатами алкоголя, – поиграв золотой ручкой, которая лежала перед ним на столе, произнес Борис Степанович.
Инга невольно отметила, что хотя мужчина выглядит очень нездоровым, но руки у него красивой формы. Наверное, когда-то Борис Степанович был грозой женского пола. Да и сейчас с его финансовыми возможностями он мог бы окружить себя целым хороводом прекрасных нимф. Странно, что из всех доступных ему женщин он выбрал именно грубую пьянчужку Милу.
– Водка, которую девочка выпила, оказалась недоброкачественной, – продолжал говорить Борис Степанович. – Так что речь об убийстве пока что вообще не идет.
– Все равно! Зачем вам понадобился Игорь? Хотите и его вашей водочкой напоить? Или парень опасен вам как свидетель? А вдруг это ваши люди принесли Миле водку, которой она отравилась?
Ознакомительная версия.
