Ознакомительная версия.
Антония, пытаясь сосредоточиться и собраться с мыслями, принялась перебирать свои инструменты; и Лиза почувствовала ее великую любовь к ним. Вспомнился учитель химии, который тоже дорожил своими колбами и наверняка знал о Парацельсе, но им ничего не рассказал. А зря!
Лиза трогала предметы вслед за Антонией, и тайный смысл их становился понятным.
На стене за каминной полкой, собранные в букет, висели веточки дуба, орешника и березы. В камине на зажженных от углей щепках занималось пламя, и вода в медном котле начинала булькать.
Антония достала из уголка за камином два толстеньких свечных огарка, зажгла их от углей, распространявших по комнате тонкий запах тлеющего майорана.
– Богато живешь! – кивнула Лиза на свечи.
– Больные не обижают, – ответствовала с гордостью целительница, открывая мешочки. Гостья следила, как знахарка брала щепотки сухих трав, растирала в руках и раскладывала по трем чашкам, и вдыхала их аромат.
– А почему три чашки?
– Потому что больных у меня сегодня трое. Вот эта чашка для старой Марии. Для облегчения дыхания отвар лаванды. А эта чашка – для нашего кузнеца. Смори, какая красота эти маленькие девственно-белые цветочки, осенью они превращающиеся в ярко-красные плоды!
– Это ведь боярышник?
– Да! Для укрепления сердца. Потом попробую наперстянку.
– Она же ядовитая! – воскликнула Лиза.
– Верно! С дозами надо быть очень аккуратной. Желтые колокольчики наперстянки я собираю в момент цветения. А в этой чашке заварим для безнадежно влюбленной княжны валериану. – Она понизила голос: – Именно это лекарство отодвинуло мою встречу с подземельем.
Антония углубилась в работу и задумалась. Ее заботило то, что подоспело время собирать в полях лаванду и другие коренья; почти закончились аконит и грушанка. Но нужны ли будут они, понадобятся ли в будущем? А Лиза думала о том, кто же был в замке? Вроде она, а получается, что настоящая Антония. Ничего не понимая, Лиза с большим интересом стала наблюдать за ее действиями:
– Знаешь, в моем времени многие из тех трав, что ты назвала, используют в народной медицине, и они продаются в аптеках.
– Да? Вот как! Проголодалась?
Лиза утвердительно кивнула.
Антония поставила на стол глиняный кувшин и две оловянные кружки, достала завернутый в белую холстину хлеб, кусок сыра, корзинку с грецкими орехами и деревянную тарелку с медом. Налив себе полную кружку вина, подвинула кувшин Лизе:
– Угощайся, орехи и сыр с медом.
Лиза каменным пестиком расколола несколько орехов себе и Антонии. Их плотные волнистые серцевинки окунула в янтарь меда.
В шкафу, что открыла знахарка, доставая еду, на полках стояли всевозможные чугунные и деревянные ступки; маленькие и побольше котелки; глиняные чашки разных размеров. Попивая вино, Лиза с удовольствием рассматривала волшебное собрание. Лежал там и кинжал с черной ручкой и лезвием, испещренным магическими символами.
– Нравится? – Колдунья взяла кинжал, отрезала от круглого хлеба два ломтя и подала один Лизе.
Лиза обратила внимание на небольшую бутыль синего стекла, стоящую в шкафу.
– Я читаю будущее по бутылке синего стекла. Ее храню в самом темном углу, далеко от света, чтобы не пропали оккультные качества. Темнота мудрая. Но есть и другая сторона темноты – она поглощает вещи.
– В моем времени предсказательницы гадают по стеклянному шару.
Антония серьезно посмотрела на нее.
– Тебе предстоит много всего. Хватит у тебя мужества пройти этот путь для нас?
– Будем надеяться. – Испуганная Лиза присела на табурет возле камина, растирая рукой шею.
– И помни: без веры даже самые магические вещи не работают.
Как нравилась Лизе эта молоденькая знахарка. Ах, какой ботаник бы вышел из нее! Анатом! Астроном! Да что там говорить, доктор наук или президент какой-нибудь компании. Ей было также очень жаль Антонию, но она понимала, что это проблема времени, в которое знахарка родилась.
– Моя бабушка была знаменитой повитухой, жила она в избушке, открытой всем ветрам… Ее больше боялись за неприветливый вид и немоту, чем уважали. Своими неотесанными, но точными рисунками бабушка объяснила мне, как сделано женское тело, как ведут себя женщины при родах, как помочь родиться ребенку. О ней говорили, что она выкапывала свежие трупы, чтобы изучать внутренние органы. Но никто не мог доказать, что это правда. Даже местный могильщик. Он клятвенно утверждал, что на его кладбище таких случаев не было. Но я-то знаю, что она выкапывала. Резала, изучала, потом зарывала где-нибудь в лесу.
Когда бабушка умерла, рожающие женщины стучались в дверь к моей матери. Многие видели в ночи, как она собирала под луной травы, которые потом использовала в лечении. Многие за ней следили, когда она изучала звезды в теплые летние ночи. В эти моменты она с кем-то разговаривала, возможно, с каким-нибудь магическим созданием, невидимым для других. Она наблюдала за всем, и казалось, что все тайны ей известны. Она приучила меня обязательно молиться. Молитва всегда должна присутствовать при использовании лекарств. Свои необычные словесные формулы она шептала больному. Умирая, она сказала мне: «Выбор всегда твой. Иногда обратишься к добру, иногда ко злу, но всегда ради человека». Мать умела волшебно соединять добро и зло, обращаясь к двум богам, усиливая этим магические формулы. Я к искусству моих родных прибавила чтение будущего, предсказания. Это дар Владычицы Востока Дианы. Мать тоже выкладывала соломинки на столе для тех, кто желал знать будущее. Но я сильнее ее.
Антония подошла к окну и долго молчала, всматриваясь в небо, ожидая появления полной луны. Лиза точно чувствовала, о чем она думает, и ей стало грустно.
– Ну, ты готова продолжить свое путешествие?
Такого большого, апельсинового цвета ночного светила Лиза-Антония, как она себя теперь называла, давно не видела. Тихонько вышла из дома и, ступая так, что не слышно было ни одного шажка, пошла вон из города. Цикады трещали так громко, что порой заглушали даже плеск струй фонтана на маленькой площади. Лиза-Антония шла на встречу со своей богиней. Шла просить защиты и совета.
Она поежилась от речной сырости, укуталась поплотней в шаль. Спустилась по освещенной луной тропинке вниз под крепостную стену. Перебежала мостик через ручей и сразу вошла в лес, подступивший к городку с востока и заполнивший всю долину вплоть до реки.
Каждая извилина дорожки, каждая веточка были ей знакомы. Ноги сами шли вперед и привели на поляну к старому дубу, под низкими ветвями которого стояла античная колонна, вернее ее осколок, остаток древнего храма Дианы.
Здесь молодая женщина сняла с плеч платок и, покрыв им мрамор, положила на него цепи и опустилась на колени. Она прислонила голову к холодной поверхности и, страстно призывая Диану, просила дать ей сил, разума и легкости воображению. Она впала в транс, чувствовала, что сознание ее покидает. Потом она полетела над землей и видела, как на берегу озера, запрятанного среди холмов, настоящей Антонии отрубили голову и отрубленная голова скатилась в воду. Блеснуло отражение луны в пруду… Схватившись за свой камень, она потеряла сознание и очнулась от того, что ее трясли за плечи…
– Лиза! Лиза! – слышала она и никак не могла выйти из сна, и боролась с ним, призывая все силы и, наконец, открыв глаза, увидела соседских старушек. Они прикладывали мокрый платок к ее вискам. Она села рывком.
– Боже! Я дома! – Под рукой она почувствовала ожерелье, вскочила с кровати и бросилась к зеркалу, в котором отразился ее взволнованный облик. – Боже! Я дома! Я – Лиза! – стонала она, почти срывая с себя ожерелье. А другая, уже посвященная половина души, думала: «Ах, как жаль, что закончился этот странный и волшебный сон!»
– Лиза, как вы нас напугали! Вы спите уже очень давно!
– Воды, дай скорее воды!
– Сейчас, сейчас!
Сестры Пунц уже закончили накрывать на стол, когда Лиза вышла из душевой в кухню, села на табурет и уставилась бездумно в окно. На подоконнике в синем молочном бидоне стояли садовые розы. Головки их поникли и свисали фонариками над еще свежими листьями.
– Сколько я отсутствовала? – спросила она, глядя на них.
– Почти сутки, Лизонька! Тебе надо поесть. – Роза Эмильевна придвинула тарелку с бутербродами.
Лиза с удовольствием пила чай и ела с аппетитом. К ней возвращались жизненные силы и энергия.
– Я была у них. – Она кивнула в сторону двери. – Антония действительно там жила и была казнена. Я ведь столько раз ездила в Италию, ходила по этим местам, чувства тогда разрывали меня на части, но я относила это на счет красоты и древности мест, а теперь поняла, что они значили.
Ознакомительная версия.
