Светлана криво усмехнулась и добавила:
– Стала бы я заниматься такими делами… Тем более что с Аркашкой мы давно уже расстались. Я даже выплатила ему его долю. А если он считал, что вправе рассчитывать на большее, что ж, это не мои проблемы.
Тут взгляд Светланы упал на сына. Валентин опустился на колени около матери и как маленький держал ее за руку.
– Ты что?! – тихо спросила Кричевская, глядя в лицо юноше. Валентин погладил мать по руке, поднял на нее умоляющие глаза и шепотом спросил:
– Мама, скажи мне… Это и правда не ты?
– Что… не я? – не поняла Светлана. И тут до нее дошел смысл вопроса. Кричевская побагровела и выкрикнула: – Валька! Ты спятил, мой мальчик? Что это за идиотские вопросы?! Так вот как ты обо мне думаешь, да? По-твоему, я кто?!
– По-моему, мама, ты очень успешная женщина, – все так же тихо ответил Валентин.
Светлана немного успокоилась. Она поцеловала сына в лоб и сказала:
– Это не значит, что я к своему успеху шла по трупам. Меньше смотри телевизор, малыш. Не знаю, кто внушил тебе такие мысли…
Светлана бросила быстрый взгляд на мать и закончила:
– … но этот человек совершенно меня не знает. Я непричастна к смерти Аркадия. Мы уже полгода как расстались. Зачем мне было его убивать? Достаточно было просто подождать, пока это сделает кто-нибудь другой. В последнее время Момзер общался с такими подонками… Ты мне веришь?
Валентин послушно кивнул и поднялся. Лицо юноши оставалось непроницаемым, поэтому то, что он думал на самом деле, так и осталось загадкой. Мне показалось, что мальчик остался при своих подозрениях.
– И еще, – вскинула подбородок Светлана. – Если бы у этих уродов оставалось хоть малейшее сомнение в моей виновности, я бы так легко не отделалась. Меня, кстати, два часа допрашивали. И это несмотря на то, что я с первой минуты заявила, что у меня железное алиби.
– Железное? – приподняла брови Галина Георгиевна.
– Железобетонное! – усмехнулась Светлана. – Аркаша был убит вчера около девяти вечера. В семь он ужинал в «Русалке» с одним типом, его там видели. Так что время смерти установлено точно. А я с семи до одиннадцати находилась на благотворительном балу в «Гранаде», на другом конце города, между прочим. И меня там видело человек пятьдесят, не меньше. Хоть теперь ты мне веришь?
Валентин кивнул, поцеловал мать в щеку и устроился рядом с ней на диване. Светлана взяла пульт и включила телевизор.
– … с благотворительного бала, на котором присутствовали благотворители и меценаты, самые влиятельные люди нашего города, – ворвался в гостиную восторженный голос корреспондента.
Дальше представитель четвертой власти понес какую-то околесицу о количестве бриллиантов на присутствующих дамах и о сумме собранных пожертвований (на мой взгляд, эти цифры не стоило сопоставлять – картина получилась что-то очень уж неприглядная). На экране замелькали знакомые лица местной бизнес-элиты и их прелестных спутниц.
Светлана приглушила звук и кивнула на экран:
– А вот и я. Все-таки не убереглась.
В ответ на мой удивленный взгляд Кричевская пояснила:
– Ненавижу камеры. Стараюсь не попадать в объектив, но тут деваться было некуда – слишком много народу. Неужели у меня так торчат волосы?! Какой кошмар! Пора стричься…
На экране Светлана во вчерашнем светлом костюме улыбалась кому-то на другом конце зала. В одной руке у нее был фужер с шампанским, другой она прижимала к уху телефон и слушала, что говорит ей собеседник.
Мы досмотрели репортаж с благотворительного бала до конца, и сразу за этим пошел следующий сюжет. На экране мелькнула фигура высокого мужчины во фраке со скрипкой, прижатой к плечу. Лицо показали всего на мгновение, но зато крупным планом.
– …гастроли знаменитого земляка… – донеслось до моих ушей.
Светлана щелкнула пультом, прерывая голос диктора. Но этой секунды мне хватило, чтобы узнать того, кто стоял на сцене тарасовской филармонии.
Это был отец Валентина, бывший муж Светланы Кричевской. Евгений Больц собственной персоной.
Видимо, Галина Георгиевна тоже узнала бывшего зятя. Она немедленно затеяла с Валентином какой-то пустой разговор с явным намерением отвлечь парня.
Бабушка и внук скрылись в покоях старой дамы, Влад тоже вышел, а мы со Светланой остались вдвоем.
– Светлана Сергеевна, я так понимаю, моя работа окончена? – спросила я.
– Почему это? – изумилась Кричевская.
– Ну, как же… Вы утверждали, что опасность угрожает вашей семье со стороны Аркадия Момзера. Теперь господин Момзер мертв.
Светлана пристально смотрела на меня. Потом потерла виски и устало сказала:
– Я не стала говорить об этом матери и сыну… но вам я просто обязана рассказать. С убийством Аркашки все далеко не так просто. Дело в том…
Светлана обернулась, чтобы посмотреть, не подслушивает ли нас кто-нибудь. Но все было тихо. Людмила гремела посудой на кухне, Влада тоже не было видно. Кричевская продолжала:
– Понимаете, Женя, я многое в жизни повидала, и меня трудно чем-нибудь удивить. Но сегодня, когда я сидела на этом идиотском допросе… Вот скажите, вам не показалось странным, что меня, не последнего в городе человека, два часа допрашивали, несмотря на то, что я с первой минуты обозначила свое алиби?
– Да, это немного необычно, – признала я. – Очевидно, у полиции были веские причины считать, что вы причастны к гибели Аркадия Момзера.
– Сразу видно профессионала, – невесело усмехнулась Светлана. – Были причины, и очень веские. У этого кретина в кармане ветровки, застегнутом на «молнию», обнаружилась записка: «В моей смерти прошу винить Светлану К…». Представляете?
Я очень хорошо представляла. И реакцию полицейских тоже.
– Записка написана кровью.
Мне показалось, что я ослышалась. Ничего себе!
Вообще-то люди, которым выстрелили в голову, записок обычно не сочиняют…
– Но это еще не все! – Кричевская горько усмехнулась. – На теле Момзера имеются следы удушения. Тут я вообще ничего не понимаю. И эти кретины утверждают, что все это сделала я?!
Я вспомнила невысокого, но плотного Аркадия. Смерила взглядом хрупкую фигуру Светланы. Не верю… Вот прямо как Станиславский, не верю.
– Так что рано еще нам с вами расставаться, Женя! – покачала головой бизнес-леди. – Кто-то в этом городе очень сильно меня не любит.
Да уж, надо очень сильно желать зла Светлане, чтобы ради того, чтобы бросить на нее тень подозрения, прикончить бедного Момзера…
– К тому же вы замечательно ладите с мамой, – вздохнула она. – И как вам это удается? Иногда я вам просто завидую, когда вы с ней мило и спокойно беседуете.
– Хорошо, я готова остаться, – кивнула я. – Обозначим какие-то сроки?
– Думаю, двух недель для начала будет достаточно, а дальше посмотрим, – сказала Кричевская, вставая.
Я была уверена, что Галина Георгиевна весь день проведет в своей комнате, горюя по Аркадию. Но нет, не прошло и часа, как старая дама возникла на пороге моей комнаты и заявила:
– Женя, я повсюду вас ищу. Мне нужно развеяться. Я решила отправиться в бассейн и смыть с себя весь негатив сегодняшнего дня. Собирайтесь.
Что ж, для того, чтобы смыть негатив такого калибра, как жестокое убийство хорошо знакомого человека, нужно много воды… И мы отправились в бассейн.
Когда мы выходили из квартиры, до моих ушей донесся обрывок разговора между матерью и сыном.
– Мам, я могу пройтись по городу? Ну сколько можно сидеть взаперти! Я, вообще-то, на каникулы приехал, а не ради одиночного заключения…
– Ладно, можешь прогуляться, – отозвалась Светлана довольно рассеянно. – Влад тебя проводит.
– Я не хочу с Владом! – надулся мальчик. – Я его терпеть не могу, может, ты забыла?
– Ну хорошо, хорошо! – вздохнула Кричевская. – Можешь выйти и прогуляться по центру города. Только умоляю, ни во что не ввязывайся!
– Спасибо, мамуль! Ты просто прелесть!
Валентин чмокнул маму в щеку и побежал к себе в комнату, прыгая через две ступеньки.
Светлана с улыбкой смотрела вслед сыну.
Мы с Галиной Георгиевной уселись в машину, которую подогнал верный Вовочка. Пока автомобиль пробирался сквозь дневные пробки, я размышляла над только что увиденной сценой.
Интересно получается… Не прошло и суток с момента зверского убийства Момзера, как Светлана разрешает любимому чаду покинуть дом и отправиться погулять. Что это означает? К примеру, то, что Момзер действительно был источником угрозы для семьи Кричевских. Теперь, когда он мертв, эта угроза миновала, и ничто не мешает Валентину наслаждаться хорошей погодой.
Или другой вариант. Светлане прекрасно известно, кто устранил Аркадия. Кажется, я тоже догадываюсь… Фактов, чтобы делать выводы, у меня маловато. Но ведь предположения сделать можно, правда? Они ни к чему не обязывают… А предположения могут быть такими. Поняв, что Валентин не желает покидать Тарасов, Светлана, готовая на все ради единственного чада, отдает приказ своему телохранителю – устранить угрозу, сделать так, чтобы мерзкий Момзер исчез с лица земли. Тут есть не только домыслы, но и факт. Ма-аленький, крошечный такой, но все-таки фактик. Я прекрасно помню сюжет о благотворительном бале в новостях. Так вот, я точно знаю, что Влада рядом со Светланой не было. На балу она была одна.
