Ознакомительная версия.
– Ты же обещал, – укоризненно покачала головой.
– Обещал, – не стал спорить он. – Но это последняя ампула. Жаль ее выбрасывать…
– Тебе жаль. Мне нисколько…
– Ты пойми, главное – настроиться… Сегодня утром я принимал без настроя. А сейчас уже настроился, что это в последний раз…
Она лишь угнетенно вздохнула. Знала, что он врет. Не сможет он бросить так сразу… Он врет. Но он не врун. Потому что лжет не столько ей, сколько самому себе.
Первый раз он укололся утром. Но прошло не больше шести часов, а его уже снова тянет на иглу. Что это?… Достаточно высокая степень наркозависимости. Нила не дура, чтобы не понимать это. Нет, сам он не завяжет.
И никакой минет не поможет…
– Выйди, я сделаю укол, – попросил он.
Нила кивнула и вышла из комнаты. Олег попросил ее уйти. Значит, он.стесняется колоться при ней… Значит, он еще не совсем законченный наркоман.
Его еще можно спасти. Она очень хотела надеяться на это…
Олег принял дозу. Снова удобно устроился в кресле. Умиротворенно расслабился. Позвал Нилу к себе, она села ему на колени. Он обнял ее. На лице заиграла блаженная улыбка.
«Он хороший, – лаская его, думала она. – Любимый, хороший и такой домашний…» Ей очень нравилось, что его никуда не тянет из дома. Нравилось, что ему нужна только она… Ничего, она спасет его, не даст ему погибнуть.
Жизнь наладится. Их совместная жизнь…
Следствие по делу об убийстве Цыпиной забрала окружная прокуратура.
Только что звонил капитан Слободкин из районной прокуратуры. Сообщил о столь «радостном» событии.
Только Степану все равно. Даже если его самого отстранят от дела, он не больно-то расстроится. Не потому, что это дело – лишний груз для него. Как раз напротив, после случая с Двупалым и разговора с окружным прокурором это расследование стало для него делом чести. В официальном порядке или нет, но он раскроет это дело. Убийцы и заказчик будут наказаны.
Его опера уже в работе. Пробивают подноготную Двупалого. Прощупывают все его связи. Работа эта только в самом начале. Нудная работа, кропотливая. Но очень нужная. Правда, пока безрезультатная.
Сам Степан взялся за другое направление. На нейтральной территории встретился с одним человеком из воровской среды. Миша Баланда имел пять судимостей и ни единого хоть мало-мальски почетного воровского титула. Где-то когда-то косяк упорол. Может, братва подозревала, что он постукивает ментам. А так оно и было. По негласному внештатному расписанию Миша проходил у Степана под пунктом – секретный осведомитель. Проще, сексот. Еще проще, стукач, барабанщик. Сотрудничество обоюдовыгодное – время от времени Степан получал от него интересную информацию. Миша же третий год кряду гулял на свободе. А ведь был случай, когда он мог вновь оказаться на нарах.
Встретились они на лоне природы, на берегу озера, вдали от людских глаз. В целях конспирации Миша даже удочки с собой притащил. Только в воду забрасывать их не собирался. Сейчас он сам чувствовал себя рыбой на крючке у подполковника Кручи.
– Меня, Миша, такой вопрос интересует. – Степан не собирался ходить вокруг да около. – О вчерашнем убийстве на Садовой что у вас слышно?
– Слышно, – кивнул Баланда. – Какие-то отморозки бабу замочили…
– Какие-то?
– Ага, какие-то… Никто не знает, кто они, блин, такие. Сейчас этой отморози, как грязи, на каждом шагу… Не из наших эти мокрушники – это точно…
Степан внимательно наблюдал за Мишей. В глаза ему смотрел, к интонациям прислушивался. Нет, фальши вроде бы нет. Не врет Баланда.
– Если вдруг что услышишь, ты уж не забудь обо мне, – сказал он вору с улыбкой, от которой у того мороз прошел по коже. – Да уж понятно, начальник, – кивнул Миша.
– И еще… – Степан достал из кармана несколько листков бумаги с длинным перечнем и подробным описанием вещей, которые вынесли из квартиры Цыпи-ной. – Вот, ознакомься…
– Нормальный списочек…
Непонятно, то ли вор осуждал мокрушников, то ли завидовал их добыче. А может, и то и другое.
– Нормальный, – кивнул Степан. – Квартира богатая, эти изверги вынесли все, что можно…
– Не слабо барахла прикастрюлили… А не подавятся?
– Должны подавиться… Что-нибудь из вещей эти мясники попытаются сбыть…
– Понятное дело…
– И ты по своим каналам пробьешь мне такую информацию. Кто, что, кому и когда…
– Да уж постараюсь, – не стал открещиваться Миша. – Может, что и выгорит.
– Ты уж постарайся. Очень постарайся, а я в долгу не останусь.
– Может, тебя, начальник, еще что интересует?
– А меня все интересует, – навострил ухо Степан. Похоже, Баланда какой-то сюрприз ему приготовил. И достаточно ценный – на это указывал многообещающий блеск в глазах вора.
– Давай, выкладывай, что там у тебя?
– С тебя магарыч, начальник.
– За этим не заржавеет. Если, конечно, что-то стоящее накукуешь.
– Тут поговаривают, что сегодня в одном сером доме мероприятие провернули…
– Окружная прокуратура? – напрягся Степан.
– Ага, она, радемая…
– Мероприятие, значит… Работяг обокрали?
– Ну да, ревизию провели…
– Кто?
– Да есть тут одни. Из Пскова ребята, ох и шустрые…
– Псковские, говоришь. Как их найти?
Баланда не ломался, сразу же выложил адресок. И, разумеется, добавил:
– Только я ничего не говорил…
– Конечно, нет, – усмехнулся Степан. – Это мне березки нашептали…
– Неплохая идея, – осклабился Миша. Степан достал из куртки бумажник, раскрыл его, вытянул из него пятисотенную купюру.
– Возьми, купишь себе березового сока…
– Сок – это хорошо, – кивнул Миша. И почему-то помрачнел. – Лишь бы березовой кашки не отведать…
Березовая каша – это порка. Только Баланде быть битым не грозит. Если братва узнает, что Миша стучит ментам, его просто поставят на нож. И будет большим везением, если он умрет легко и быстро.
Только напрасно он переживает. Степан своих агентов не сдает ни при каких обстоятельствах.
– Глухо, как в танке, – невесело изрек Рома.
– Кстати, Двупалый в танковых войсках служил, – сказал Эдик.
– Очень ценная информация, – фыркнул Федот. – Калибр танкового орудия не установили?
– Надо будет, установим…, А пока они установили круглосуточное наблюдение за самим Двупалым. Этот прохиндей весь день провел в окружной прокуратуре. Облил грязью битовскую милицию, заверил всех в своей невиновности. Его бы в каталажку, так нет, его отпустили с миром. Вечером Степану звонил лично Грудник. И сугубо официальным тоном посоветовал оградить гражданина Двупалого от незаконного вторжения в его жизнь. И все мероприятия, направленные на выявление его участия в убийстве гражданки Цыпиной, проводить с санкции окружного прокурора. Короче говоря, Грудник не исключает Двупалого из числа подозреваемых. Но работать с ним велит с соблюдением всех атрибутов законности. А это значит, что нельзя так просто вломиться к нему в квартиру, взять за шкирку, водворить в изолятор временного содержания, а там пропустить через ту же пресс-хату. Степан и сам не был ярым сторонником таких методов дознания. Но в случае с Двупалым так бы и поступил.
Живо бы из него чистосердечное признание выбил. Выбил, если бы не Грудник со своими высочайшими указаниями…
Федот с ребятами весь день работали по Двупалому. Только ничего не наработали. Ни единой зацепки не нашли, по которой можно было бы выйти на его подельщиков. Нет у Двупалого в Битово таких знакомых, которые отважились бы пойти на мокрое дело. Разве что могли найтись в его родном селе, откуда он прибыл в Москву лет десять назад. Иногда он туда ездил – это подтверждают многие.
Завтра в это село отправятся Комов с Лозовым. Выяснят обстоятельства на месте. Известно, что российская глубинка переживает не лучшие времена.
Безработица, дешевый алкогольный суррогат, отчаяние и беспробудное пьянство – прямой путь к полной деградации. В принципе, в родных краях Двупалый мог бы найти дегенератов, которые грохнут женщину за сотню долларов на рыло или даже на всех.
Но в командировку Федот и Рома отправятся завтра. А сегодня, на ночь глядя, у них работа. Степан – старший, при нем Комов, Лозовой, Савельев. На его машине вчетвером они едут в сторону Зеленограда. Кулик остался в Битове. У него своя задача – держать под постоянным наблюдением гражданина Двупалого. Это нетрудно. Ведь их квартиры в одном подъезде. И помощники у него есть – стажер и участковый. В квартире Двупалого установлен «жучок», телефон взят на прослушку.
Без санкции прокурора. Но санкция будет. Завтра. Степан лично прибудет за ней.
И, возможно, не с пустыми руками.
К дачному поселку за Зеленоградом они подъехали уже за полночь. Нашли нужный дом. В окнах горел свет, из открытой форточки в ночь уносились звуки лесоповальной музыки.
– Блатная романтика, ядрена вошь, – едва слышно сказал Федот.
Ознакомительная версия.
